Вздохнув, Марко уставился на свое отражение в зеркале. Ему удалось уговорить мать позволить ему остаться сегодня дома. Каждый в семье должен был работать. Им нужны были деньги, и работал не только Марко, но и его младшая сестренка Виолетта. Она собирала мусор и отходы на мельнице для сахарного тростника. В детстве Марко и сам этим занимался, и ему это казалось настоящим приключением. Тростник был сладким на вкус, и дети жевали его, пока не оставались одни волокна.

Раньше Марко не понимал, насколько тяжело жилось его родителям, не понимал, как отчаянно они день за днем боролись за выживание. Раньше сахар подслащивал ему жизнь, теперь же вкус тростника казался Марко горьким. Плантации приносили деньги богатым, а бедные так и оставались бедными.

Чтобы преодолеть волнение, Марко взял деревянный гребень, который сам выстрогал, и принялся тщательно расчесывать свои упрямые волосы. Он не хотел показаться неаккуратным. Острые зубцы задели кожу на голове, и юноша тихо выругался. Сегодня он надел свою лучшую рубашку и штаны, на которых почти не было латок. Обычно он наряжался так только в воскресенье. К сожалению, ботинок у него не было, только плетеные сандалии, да и те оставляли желать лучшего. В основном Марко ходил босиком.

Осторожно выглянув в окно, юноша вышел из дома, в котором жил с родителями и сестренкой. Хотя каждому позволялось самому решать, когда работать в поле, а когда нет, дон Лоренцо не терпел лентяев. Он всегда следил за тем, не остались ли его работники дома.

Марко выбрал окольный путь к дому Сантосов. Он все-таки решился зайти сегодня в Тре-Лома и спросить, не нужен ли им работник. Юноша надеялся, что таким образом сможет помочь своей семье. А возможно даже, ему удастся откладывать деньги, чтобы потом он смог воплотить в жизнь свою мечту.

Хотя отец и считал это воздушными замками, Марко строил большие планы. Когда-нибудь он не будет собирать тростник! Это мог делать любой, главное, чтобы он мог удержать в руках нож. Марко не хотел плыть по течению, не хотел зависеть от настроения своего patron, хозяина, или от погоды. Марко хотел освоить настоящую профессию, может быть, даже реализовать свою тягу к изобретательству. Он придумал и собрал уже много всяких штук. Он был неглупым парнем. Может быть…

Неподалеку послышались голоса, громкие и властные. Марко едва не наткнулся на дона Лоренцо и на старшего работника, но успел вовремя спрятаться.

Пригнувшись, юноша пошел дальше. Вскоре перед ним показалось имение Сантосов. Конечно, это было глупо, но Марко почудилось, что сад вокруг их белого дома зеленее и приятнее, чем вокруг дома Лоренцо.

Хотя вначале Педро и Виктория думали, что все сложится иначе, они целый год проводили в Тре-Лома под Тукуманом. Иногда они ездили в Анды, в дом неподалеку от Сальты, но почему-то тут, в Тре-Лома, они чувствовали себя гораздо счастливее. Санта-Селия была неразрывно связана с ужасными воспоминаниями, в особенности о смерти Ионы Васкеса. Виктории и Педро регулярно докладывали о том, что происходит в имении, и новый распорядитель присылал им подробные отчеты, а остальное Викторию не интересовало. Конечно, Педро нелегко было оставить имение, но он последовал за своей возлюбленной.

— Я могу взять на себя ответственность за собственную жизнь, — однажды сказала ему Виктория. — Но я не смирюсь с тем, что кому-то придется погибнуть из-за меня.

В Тукумане они оказались вдали от интриг. Наняли слуг, начали новую жизнь. Тут никто не судачил о них, по крайней мере, об их любви, о том, что касалось только ее и Педро.

Иногда дон Лоренцо жаловался, мол, они слишком хорошо обращаются с работниками в Тре-Лома, но после того, как тростник начал приносить прибыль, дон Лоренцо стал благосклоннее к новым соседям.

Кроме того, он верил, что Сантосы рано или поздно поймут, как для них лучше.

«С тех пор как я сюда приехала, у меня не было времени поразмыслить о том, что думают обо мне другие, — пронеслось в голове у Виктории. — У меня постоянно было слишком много дел».

Пока Педро работал на полях и заботился о работниках, Виктория занималась документами и торговлей. Часть урожая каждый год отвозили в Буэнос-Айрес, Мейерам-Вайнбреннерам в Бельграно. Юлиус предложил Виктории подумать о том, чтобы продавать тростник в Европу. Сахар пользовался огромным спросом.

Умберто, муж Виктории, до сих пор каждый месяц получал от нее денежные переводы и жил в городском особняке в Сальте или в Санта-Селии. После того как ему и его семье удалось выгнать Викторию и Педро, он успокоился. Если бы не денежные переводы, Виктория и вовсе о нем позабыла бы.

Женщина опустила ладони на свою тонкую талию. Она очень хотела родить еще одного ребенка, но после рождения Пако так и не смогла забеременеть. «Может быть, это и к лучшему, — раздумывала она. — Может быть, лучше не приводить ребенка в этот страшный мир».

У нее были Эстелла и Пако — этого достаточно. Эстелла превратилась в очаровательную девушку, настоящую красавицу. Пако пошел по пятам отца, стремясь к справедливости. Он все еще работал подручным в адвокатской конторе в Буэнос-Айресе и хотел когда-нибудь поступить на юридический факультет, хоть и сомневался в том, стоит ли учиться так долго.

Время от времени в Тре-Лома приходили его пылкие письма.

Сегодня Виктория как раз получила очередное послание. Пако рассказывал о Буэнос-Айресе, о работе в канцелярии и о своих увлечениях, которые так беспокоили его мать. Только бы Пако не нажил себе там врагов! Виктория хотела бы поговорить с сыном, но после поездки в Ла-Дульче, а затем в Буэнос-Айрес он еще не возвращался в Тре-Лома. Никогда еще они с Пако не расставались так надолго.

Кроме того, в прошлом году умер отец Виктории. Женщина очень тосковала оттого, что не успела с ним попрощаться. Она даже не смогла приехать на его похороны. После смерти супруга мать стала писать Виктории чаще. Она намекала на то, что хочет увидеться с дочерью и внуками. Может быть, хоть с матерью ей удастся встретиться. Теперь путешествие на корабле стало намного комфортнее.

Виктория подошла к перилам веранды и отщипнула несколько засохших лепестков желтой розы, стоявшей в горшке на полу. На веранде, погрузившись в собственные мысли, сидела Эстелла. Девушка встала сегодня рано утром и, не позавтракав, ушла на прогулку. Похоже, она недавно вернулась.

«Сокровище мое, — подумала Виктория. — Радость моя».

Хотя жизнь с отцом Эстеллы у нее не сложилась и иногда Виктория замечала в девочке черты Умберто, она очень любила дочь. Да и Умберто не забыл о своей наследнице. Иногда он присылал дочери подарки — ткани, украшения и игрушки; похоже, он все еще считал Эстеллу маленькой. Виктория знала, что Эстелла складывает эти подарки в сундук, но, может быть, когда-нибудь она поймет их ценность.

В отличие от предыдущих лет в этом году Эстелла после летних каникул не вернулась в Буэнос-Айрес. Конечно, ее учеба в школе завершилась, но Эстелла ни за что бы не отказалась от поездки к своей лучшей подруге Марлене. Наверное, что-то случилось. Виктория сожалела о том, что дочь не хотела поговорить с ней по душам. Услышав вздох Эстеллы, мать подошла к ней и осторожно погладила по плечу.

— Не хочешь рассказать мне, что случилось у вас с Марленой?

Эстелла покачала головой, играя желваками. Она так крепко стиснула зубы, что у нее задрожала челюсть.

— Это не важно, — процедила девушка.

— Но тебя это волнует, — возразила Виктория.

— Ой, знаешь. — Эстелла цинично ухмыльнулась. — Ты бы сказала, что это необходимый этап в процессе взросления.

— Что?

— Разочарование.

— Кто тебя разочаровал? Марлена?

Эстелла не ответила.

Виктория немного подождала.

— Ну ладно. Если захочешь поговорить — моя дверь всегда открыта.

— Я знаю, мама. Не волнуйся. — Эстелла резко встала и быстро удалилась в сад.

Виктория задумчиво смотрела ей вслед. «Но я волнуюсь. И ничего не могу с этим поделать. Я волнуюсь».