— Тимоти,— мягко начал Аксель,— я сейчас подумал… Вы не рассердитесь? Если никто не в силах вам помочь… Быть может, стоит попытаться примириться с этой действительностью? В конце концов вас никто не искалечил — руки, ноги остались при вас — попытайтесь жить прежней жизнью…

— Перестаньте пороть чушь! — взорвался Мэтисон.— Вы рассуждаете в точности, как моя жена! Руки! Ноги! Все это мелочи! Я с радостью согласился бы на любой вид инвалидности, лишь бы вновь стать самим собой! Меня полностью изменили, понимаете?! Транс-фор-ми-ро-ва-ли! — прорычал он по слогам.— Понимаете?! Это,— он хряснул себя сухим кулаком в тощую грудь,-не я!

— Пожалуй, вы правы,— поспешно согласился Аксель. Ему вовсе не улыбалось довести несчастного психа до белого каления.— Ну а гормональные препараты? Быть может, с их помощью можно поправить положение?

— Поправить? — Он язвительно расхохотался.— Вы абсолютно правы, именно это мне предложили в первую очередь, да только я не согласился!

— Но почему?

— А вы подумайте сами! — грубо предложил он.— Допустим, я согласился и меня начали пичкать гормонами, я стремительно набираю вес, и в этот момент моя собственная гормональная система приходит в норму…— Он с сожалением посмотрел на собеседника, словно они на миг поменялись ролями.— Хук! Ответьте, во что я превращусь через месяц или два?! Так я вам скажу: в борова на конечной стадии откорма! На кой дьявол мне трехдюймовая прослойка жира по всему телу?! Я что, свинья? Вы же сами видите, что нет!

Аксель умолк, вновь пораженный стальной логикой психа. Мэтисон истерически расхохотался и, держась левой рукой за грудь, а правой опираясь о стену, медленно побрел к выходу. Не переставая смеяться, он отворил дверь и шагнул наружу, но еще долго его смех не смолкал, гулким эхом отдаваясь в пустом коридоре.

Когда наконец воцарилась долгожданная тишина, Лундстрем многозначительно посмотрел на Хука и постучал тонким пальцем с холеным ногтем себя по лбу. С кресла в дальнем конце библиотеки, где все это время продолжался неслышный спор двух неизвестных, поднялся низкорослый невзрачный человечек и направился к двери, словно собирался догнать костистого верзилу, но, проходя мимо Акселя, будто вспомнил о чем-то, резко остановился и, решительно развернувшись, снизу вверх посмотрел на новичка.

— Мэтисон опять порет чушь,— неожиданно глухо произнес он.— Не верьте, Соломон, не верьте ни единому его слову. Истина состоит в том, что у этого парня в голове все перепуталось от горя. Большую часть времени он нормален, но периодически начинает бредить. Обычно такое случается с ним, когда в клинике появляется новый слушатель, как сейчас.— Коротышка выразительно посмотрел на Акселя.— Но я-то лучше, чем кто-либо, знаю, что все сказанное им просто невозможно! — не терпящим возражений тоном констатировал он.— Все, что он тут вам наговорил — ерунда и вымысел. Гиперпространственный транспортер может изменить знак массы, но никак не ее порядок! Если бы сказанное этим психом соответствовало действительности, его сейчас водили бы на привязи, как аэростат заграждения!

Он хрипло расхохотался, весьма довольный своей грубой шуткой.

— Откуда вам это известно? — удивился Аксель.— Насколько я знаю, современная теория гиперпространственного перехода…

— Знаю! — отрезал он, после чего смерил Акселя оценивающим взглядом и решительно и твердо протянул ему маленькую сухую ладонь.— Цезарь Оптимус Плиний,— с достоинством произнес он.— Не удивляйтесь — это мое имя. Обыкновенно ограниченные люди удивляются, но я чувствую, что вы не из их числа. Терпеть не могу посредственностей! Лаврбак гиперстезии — это мое научное звание.— Он вновь испытующе посмотрел на Акселя.— Сдается мне, вы все-таки удивлены…— печально констатировал он.— Что ж, наверное, это неизбежно…— На миг Цезарь Оптимус Плиний заколебался, но потом как-то обмяк и вновь посмотрел на Соломона. На этот раз — не скрывая жалости.— Сказать по правде, меня не смущает ваше удивление. Конечно, я мог бы попытаться объяснить вам, да только вы наверняка не поймете, а где нет понимания, там нет и веры. Нет,— еще раз подумав, окончательно констатировал он,— пустая трата времени. Уровень интеллекта не тот. Простите, не хотел вас обидеть, но для сравнения: представьте, что вам предстоит растолковать питекантропу принципы теории относительности. Или нет — шимпанзе заставить найти решение знаменитой теоремы Ферма.— Он вновь многозначительно посмотрел на собеседника.— Думаю, мне удалось показать вам разделяющую нас бездну. Еще раз извините, не хотел вас обидеть.— Завершив свой пространный монолог, он коротко поклонился и, не оглядываясь, покинул библиотеку.

— Не обольщайся,— едва тощий коротышка покинул зал, заметил Юл,— тебя не минует дурацкий рассказ о никчемной жизни этого кретина. Рано или поздно он рассказывает свою трагическую историю всем.

— А ты ее слышал? — механически поинтересовался Аксель.

— Конечно! — с энтузиазмом откликнулся Лундстрем.— Я ведь здесь уже четыре месяца, а он никак не меньше года!

— И что он говорит о себе? — Аксель заметно оживился, когда услышал о четырех месяцах пребывания в клинике Юла. Тот понял перемену настроения Сола на свой лад. Несколько озадаченный показавшимся ему странным интересом Хука к личности Цезаря, Лундстрем обескуражено покачал головой.

— Его страшилка круче, чем у Мэтисона. Цезарь Оптимус Плиний! Как тебе имечко?! — хохотнул Юл.

Первоначальная неуверенность мгновенно спала с него, едва он начал рассказ.

— Он всерьез утверждает, что попал к нам из параллельного мира! Принимал участие в создании машины времени, понимаешь? Говорит, на этапе генерирования положительного временного потока все шло хорошо, а вот на ходовых испытаниях машины в условиях отрицательного поля начались сбои. Говорит, на каком-то этапе потребовалась регулировка генератора на ходу. Он, якобы, не стал дожидаться механика и сунулся в установку сам, да что-то не заладилось и вместо «плавной корректировки вектора» произошла скачкообразная «трансформация временного потока в изолированную сферу с нулевой константой изменения». Здорово, верно? По его словам, в тот же миг жизненные процессы его организма остановились, а сфера начала дрейфовать в гиперполе, и длилось это до тех пор, пока создавшая сферу энергия не рассосалась естественным путем. Очнувшись в нашем мире, он долго не мог понять, что к чему, но потом произвел расчеты и выяснил, что переместился на пятьсот лет во времени и на одно измерение по нисходящему потоку параллельных миров,— иронично закончил Юл.— Повезло нам, правда? Могли ведь и не встретиться. Тебе понравилось?

— А известно, кто он на самом деле? — показав улыбкой, что вполне согласен с точкой зрения Лундстрема, поинтересовался Аксель.

— Сильно запутанная история…— Несколько секунд рассказчик колебался, но потом решился.— Я сумел мельком прочесть отрывок его досье в кабинете доктора Фуджи. Из его документов следует, что Цезарь и впрямь участвовал в каком-то эксперименте… Разумеется, ни о каком параллельном мире и будущем речи нет. Не знаю, какого рода эксперимент они проводили, но основная его особенность — генерирование устройством сверхмощного магнитного поля со сложной структурой. Этот парень сунулся, куда не надо, и попал в область магнитного поля напряженностью по-моему в несколько миллионов гауссов…

— Я слышал о таком,— заметил Аксель.— И я слышал, что не менее напряженности важны градиент поля и скорость происходящих изменений.

— Не знаю.— Мэтисон пожал плечами.— Если так, то, вероятно, все перечисленные тобой моменты присутствовали.

— И все равно непонятно,— чуть подумав, высказался Сол.— Я знаю точно, что подобная полевая травма ведет к полной амнезии. Даже еще хуже — к распаду личности!

— Не знаю. Я не специалист.— Мэтисон вновь пожал худыми плечами.— Но если вдуматься, что такое амнезия? Всего лишь стирание памяти, или уничтожение ее путем замены информационной матрицы хаотичным набором нолей и единиц.— Он немного помолчал, собираясь с мыслями.— Кажется, Винер сказал: теоретически может выпасть любая комбинация, но если мне скажут, что случайно рассыпавшийся по мостовой типографский шрифт сложился в Илиаду Гомера, я и пальцем не шевельну, чтобы пойти проверить. Похоже, здесь имел место как раз тот невероятный случай, когда шрифт сложился.— Юл помолчал.— Похоже, Цезарю повезло стать обладателем новой личности… А впрочем, не знаю. Быть может, травма оказалась даже более серьезной, ведь стань он банальным идиотом, его давно уже обучили бы всему, что он когда-то знал, да забыл, а так он который уж год мается сам и мучает других…