— Нет. Но я же тебе сказал — я уезжал, меня не было дома.

— Кстати, о доме — наверное, мне надо связаться с моей семьей. Если они позвонят в «Грин Гейблз» и узнают, что меня там нет, начнут волноваться.

— Наверное, они уже позвонили в магазин и спросили у Клайва.

— Интересно было бы узнать, что он им наговорил. — Она вздохнула. — Лучше утром сама позвоню матери. Не хочу, чтобы она волновалась. Теперь все вдоволь нарадуются и будут мне твердить: «Вот, мы тебя предупреждали».

— Если они тебя любят, то не будут.

— Родители, может, и не будут, но моя ужасная сестрица наверняка не упустит своего триумфа. Я так и слышу, как она внушает Линн: «Вот видишь, я тебе говорила, нельзя выходить замуж за человека на пятнадцать лет старше».

Ричард чуть помешкал, но все же решил признаться:

— Кстати, раз ты заговорила о Линн. Мы с ней вчера встречались, вместе обедали.

Фелисити широко раскрыла глаза.

— О, Ричард, как хорошо! Я так за нее волнуюсь. У меня руки чесались ей позвонить, но все эти события, и потом, мы так плохо расстались… Как прошло ваше свидание?

— Сначала немного натянуто, но расстались мы лучшими друзьями. То есть именно друзьями, буквально. — Он улыбнулся. — У меня такое впечатление, что, если юный Гордон Мейсфилд проявит терпение, в конце концов он добьется своего.

Фелисити почувствовала одновременно облегчение и зависть. Хорошо Линн, ведь от несчастной любви она может всегда вернуться к преданному поклоннику. Вот бы ей так… Но, может быть, для нее это тоже реально? Она же обещала Ричарду, что подумает над его предложением, тем самым впервые за долгое время дала ему слабую надежду.

— А Линн про меня что-нибудь говорила?

— Да. Очень много.

— Она по-прежнему меня ненавидит?

— Нет, дорогая. Просто она очень за тебя переживает. Она и сама догадалась, что у вас с Клайвом не все ладно, я признался ей… в общем, что ты несчастна.

— Понятно. Интересно, что она сказала дома.

— Ничего. Уверен — ничего. А меня просила передать тебе привет и сказать, что она умоляет простить ее.

— О, Ричард, мне не за что ее прощать.

— Линн, видимо, считает иначе. Она сказала, что наговорила тебе кучу всяких гадостей.

— Тогда она была вне себя от горя. — Фелисити взглянула на часы и удивилась, что уже так поздно. — Наверное, нам пора — тебе еще ехать домой.

— Дорогая, я могу вернуться когда угодно.

Одиночество и подавленность, которые немного рассеялись днем в обществе Ричарда, грозили вернуться и вновь поглотить ее, когда настала пора расстаться. Они остановились у подъезда, и Фелисити попросила, вдруг испугавшись оставаться наедине с собой:

— Если ты правда не боишься поздно возвращаться, зайди на минутку, выпей чего-нибудь на дорожку.

Ричард не мог устоять перед соблазном продлить свидание, и вскоре они сидели рядышком на диване в уютной гостиной Нэнси. Фелисити подняла бокал:

— За твою новую работу в Канаде.

Ричард ответно приподнял свой:

— За нашу новую жизнь вместе.

— Я же еще не сказала…

— Нет. — Он дружески похлопал Фелисити по плечу. — Но ты обещала серьезно подумать.

В этот момент они услышали звонок в дверь. Ричард посмотрел на часы:

— Кто это может быть в такое время?

— Понятия не имею. Наверное, это к Нэнси. У нее всегда так — можно приходить в любое время. — В дверь продолжали настойчиво звонить: — Пойду посмотрю, кто там.

Ричард удержал ее:

— Нет, лучше я.

— Я сама открою. Ко мне никто не должен прийти, так что я просто выйду и скажу, что Нэнси нет.

Но она ошиблась. За дверью стоял Клайв.

— Я заходил раньше, но тебя не было, — извинился он. — А сейчас просто проходил мимо, увидел свет в окне… — Его взгляд метнулся ей за спину, на Ричарда, который, заслышав его голос, вышел в прихожую. — Простите. Как глупо с моей стороны. Я не подумал, что ты будешь не одна.

— Я уже собирался уходить, — быстро произнес Ричард. — Так что в любом случае через пару минут она была бы одна.

— Мы с Ричардом вместе ужинали. — Сердце Фелисити бешено стучало в панике. Она гадала, почему Клайв зашел так поздно и так неожиданно. Вряд ли в такое время дня он пришел требовать развод. Но даже если и так, Маргарет утверждает, что он не станет говорить это сам, потому что боится обидеть Фелисити. Впрочем, она могла ошибаться. — Ну ладно, раз зашел, проходи и выпей с нами. Не стоять же в дверях.

— Фелисити, я пошел, — попытался ретироваться Ричард.

Она быстро схватила его за рукав, не давая уйти. Фелисити вдруг почувствовала, что боится остаться с Клайвом наедине. Она вообще была не рада его приходу. Но раз уж пришел, она надеялась, что муж долго не задержится. Пусть говорит, что хотел сказать, и уходит. Хотя, наверное, он не захочет вести разговор в присутствии Ричарда. Вряд ли он сможет при нем сообщить, что просит ее о разводе.

Клайв, идя за женой в гостиную, проклинал себя за то, что необдуманно заявился к ней в поздний час. Но с того момента, как она ушла от него, он знал, что рано или поздно настанет время, когда он пойдет к ней и будет умолять вернуться. Только потеряв Фелисити, он осознал, как пусто и уныло его существование без нее и как сильно он любит свою жену.

Клайв не торопился, выждал несколько дней, надеясь, что Фелисити первая сделает шаг к примирению. Он пытался убедить себя, что она любит его, а не Ричарда. И ревность его необоснованна. Так же как и ее совершенно дурацкая ревность к Маргарет.

Но он также знал, что сможет убедиться в этом, только если Фелисити вернется к нему сама, по своей воле. Ведь если он начнет ее уговаривать вернуться, Фелисити может согласиться из чувства вины, потому что она его жена, и в глубине души он знал, как ей трудно разрушить их союз.

А на таких условиях он не желал ее возвращения. Клайв хотел, чтобы это случилось, только если она по-прежнему любит его так же сильно, как он ее. Но, после того как он застал здесь Ричарда, все страхи и сомнения вернулись.

— Зачем ты пришел, Клайв?

Ричард опять неловко попробовал вмешаться:

— Слушайте, если вам нужно поговорить вдвоем, то я лучше пойду.

Фелисити строго посмотрела на него:

— Нет, не уходи. Ты же только что говорил, что не торопишься домой. Может быть, нам стоит поболтать втроем. В конце концов, нам пора реально взглянуть на сложившуюся ситуацию. — Она посмотрела Клайву прямо в глаза. — Думаю, все, что ты хочешь мне сказать, ты можешь говорить в присутствии Ричарда. Дело в том, что Ричард меня любит. Сегодня вечером он сделал мне предложение. Если ты хочешь развестись, он предлагает мне выйти за него замуж и уехать в Канаду.

Она удивилась, как спокойно произнесла эти слова да и вообще смогла такое сказать Клайву. И тем не менее… в конце концов, это правда. Пусть Клайв узнает. Она даже рада! Наконец-то появилась возможность сказать ему, что он не зря подозревал ее и Ричарда. Так же как она подозревала его и Маргарет Диэринг. Почему бы им всем не выложить карты на стол и все обсудить?

— Понятно, — протянул Клайв. — Это все меняет.

— В каком смысле?

Он пожал плечами:

— Теперь не важно.

— Ты, как видно, прослушал, Клайв: Фелисити сказала, что я просил ее быть моей женой и поехать со мной в Канаду, только если ты хочешь быть свободным от семейных уз.

Фелисити быстро вмешалась:

— А я знаю, что он этого хочет. Маргарет Диэринг мне все рассказала.

Клайв повернулся к ней, и Фелисити заметила тускло-багровый румянец, проступивший на его щеках.

— Значит, Маргарет тебе все сказала. Когда?

— Вчера вечером. Я приезжала к ней домой. Как я поняла, сразу после того, как ты ушел от нее. Я решила, что нам с ней пора кое-что выяснить.

— То есть, видимо, разговор шел обо мне?

— Да.

Неукротимое бешенство овладело им. В эту минуту он был зол на Фелисити не меньше, чем на Маргарет. Очень мило! Две женщины встречаются и решают за него его будущее. Видимо, они обе считают, что он не способен позаботиться о своем будущем сам.