— Дорогая, я не могу вынести того, что ты так несчастлива.

Фелисити отчаянно пыталась взять себя в руки.

— Ричард, прошу тебя, все в порядке. Пожалуйста, не беспокойся. И… — Она уронила руки на колени. Ее заплаканные глаза встретились с его взглядом, встревоженным и влюбленным. Она виновато пролепетала: — Прости. Это так глупо с моей стороны.

Ричард вынул из кармана чистый белый платок и вытер слезы возлюбленной. Его переполняла любовь и жалость к Фелисити, а в сердце разгоралась жгучая злость на Клайва, виновника ее слез.

— Клайв так дорог тебе, да, Фелисити?

— Да, Ричард. Был и есть. И всегда будет.

Ричард вздохнул. А он уже собирался сказать, что, если вдруг настанет день, когда она задумает порвать с Клайвом, он всегда готов принять ее. Но теперь понял, что это безнадежно. Фелисити никогда не сможет полюбить другого мужчину. Он и раньше это знал, но в последнее время, когда начал подозревать, что у них не все ладно, позволил себе размечтаться…

В коридоре послышались шаги. Ричард быстро встал и пошел к своему креслу.

— Должно быть, Клайв пришел, — мрачно сказал он.

Фелисити быстро достала из сумочки пудреницу, в панике глянула в круглое зеркальце на свое заплаканное лицо, не зная, как объяснить Клайву причину своих слез.

Вошедший в комнату Клайв заметил заплаканное лицо Фелисити и удивился, что тут случилось без него. Может быть, они с Ричардом поссорились? Маловероятно. Но даже если и так, вряд ли художник довел ее до слез. Или он снова в немилости? Вот это больше походило на правду. Судя по реакции Фелисити на его сообщение, что опять придется задержаться после работы, дома его ждет холодный прием. Его кольнуло раздражение, что жена ведет себя безрассудно, особенно сегодня, когда у него был такой тяжелый, утомительный день. Ужин с Коннели, кроме собственно деловой части, был убийственно скучным, хотя и закончился вполне многообещающими планами. Похоже, внутреннее убранство замка американца, включая мягкую мебель, выльется в довольно приличную сумму.

Клайв решил, что лучше сделать вид, будто не заметил слез Фелисити. И то, как супруга торопливо припудривала носик, подсказывало, что она, по крайней мере, на это надеется.

— Рад тебя видеть, Ричард, — произнес радушно Клайв. Ричард Хейворд был единственным человеком в округе, который ему действительно нравился и которого он всегда рад был видеть у себя дома.

— Спасибо. Вот, зашел на минутку.

— А я задержался в городе. Дела.

— Да, Фелисити мне сказала.

Клайв налил себе большую порцию виски.

— Как там твой бокал, Ричард? Подлить еще?

— Нет, спасибо.

— Фелисити?

Она покачала головой:

— Нет, мне не надо.

Клайв упал в низкое мягкое кресло, вытянул ноги и закурил сигарету. Его огорчало, что после напряженного дня дома его ждала заплаканная жена, явно не обрадованная приходу мужа.

— Ну, какие новости? — обратился он к Ричарду.

— Да вот, уезжаю в Канаду работать.

Брови Клайва взметнулись вверх.

— Вот как! Однако это неожиданно.

Ричард вкратце обрисовал свои планы, решив, что сейчас это самый безопасный предмет для разговора, да и у Фелисити будет время оправиться.

Клайв слушал его со все возрастающим интересом, не понимая, какая роль в этих планах отводится Линн. Он помнил страстную речь девушки на дне рождения у ее бабушки о том, что они с Ричардом любят друг друга. Линн была твердо уверена, что художник намерен на ней жениться. Клайв ждал, когда Ричард подойдет к этой теме, но, так ничего и не услышав, заподозрил, что Линн только вообразила себе, будто Ричард в нее влюблен.

— Ну что ж, нам будет очень тебя не хватать, — произнес он, когда Ричард закончил рассказ.

— Да, я то же самое сказала, — подтвердила Фелисити.

Клайв встал с кресла, прошелся по комнате, потом налил себе еще виски. Он был рад, что на время может повернуться спиной к остальным. Потому что внезапно, впервые с того времени, как он женился на Фелисити, в нем вдруг шевельнулись сомнения: а единственный ли он мужчина, который дорог Фелисити? А вдруг то огорчение, что она пыталась скрыть от него, связано с отъездом Ричарда в Канаду? Это подозрение начало крепнуть, когда он невольно стал перебирать в памяти события последних двух лет, тех, что они жили в «Грин Гейблз». Да, Ричард был у них частым гостем. А так как и работал он неподалеку, вполне вероятно, мог заходить в гости гораздо чаще, чем подозревал ничего не ведающий муж. Может быть, Ричард приходил так часто вовсе не из-за Линн. Возможно, что главная приманка Фелисити.

Но вроде бы в последнее время Ричард часто встречался с Линн, это было общеизвестно. Что ж, это еще ничего не значит. Линн легко могла принять легкий интерес Ричарда за нечто большее, чего на самом деле не было.

В таком случае… черт побери, выходит Фелисити сегодня расстроилась именно из-за того, что Ричард уезжает из Англии! А ведь она не из тех, кто льет слезы по пустякам, — значит, переживает всерьез.

Клайв повернулся и снова сел на свое место, стараясь отогнать неприятные мысли, твердя себе, что все это наверняка только плод его воображения. Не хватало ему еще усомниться в верности Фелисити. Хватит и того, что она сама ревнует его. Если они оба начнут ревновать друг друга, бог знает, чем это может кончиться. Скорее всего, разводом, если они не опомнятся вовремя.

— А когда ты приступаешь к новой работе, Ричард? — пересилив неприязнь, спросил Клайв.

— Как только улажу свои дела здесь. Наверное, через месяц — полтора. Это место долго ждать не будет.

— Линн, наверное, тоже будет без тебя скучать, — заметил Клайв, намеренно затрагивая эту тему. — Вы ведь, кажется, в последнее время часто с ней виделись?

— Да, она очень милая девочка.

— Это точно. И будет отличной женой какому-нибудь счастливчику, когда придет ее время.

— Не сомневаюсь. — Ричард затушил в пепельнице сигарету, посмотрел на часы и поднялся. — Ну что ж, мне, пожалуй, пора. Время не стоит на месте. Скоро увидимся, Фелисити.

— Да, Ричард. Да, конечно.

Клайв проводил его и вернулся в гостиную. Теперь, когда они с Фелисити остались наедине, он должен узнать, что же здесь, черт возьми, случилось! Но потом Клайв передумал расспрашивать жену. Он так устал и боялся нарваться на очередную нервотрепку. Черт возьми! Несмотря на все его благие намерения, они ссорились слишком часто. Даже если его ревнивые подозрения имеют основания, все равно сейчас не время разбираться в этом.

— Я иду наверх, — сказала Фелисити. — Я на ногах не стою. У меня был ужасный день.

— Да, у меня, кстати, день выдался тоже не из легких. Устал как собака.

— Конечно, ужинать в «Савое» нелегко.

От Клайва не укрылся ее сарказм.

— Во всяком случае, — продолжала тем временем Фелисити, — это веселее, чем сидеть одной над тарелкой.

В ее голосе звенела такая горестная нотка, что его окатила волна жалости к ней. Приглядевшись, как она устало встает из кресла, Клайв с тревогой заметил опустошенное, лишенное жизни выражение лица. Это его поразило. Только после потери ребенка он видел Фелисити такой несчастной и подавленной. Но если виной всему Ричард…

— Наверное, странно нам будет не видеть старину Ричарда, да? — Он пристально смотрел на нее, стараясь разглядеть виноватое выражение, но ничего не увидел. У нее был вид женщины, которая потеряла самое дорогое на свете и которую уже больше ничего в жизни не интересует.

— Да, — апатично подтвердила она. — Странно.

— А что, по-твоему, между ними происходит, я имею в виду — у них с Линн?

— Да ничего.

— Он говорил о ней?

— Да, говорил. Боюсь, бедная малышка Линн очень ошиблась, решив, что он ее любит.

— Ну и дела. Мне кажется, он поступил не очень порядочно я уверен, она так решила только с его подачи.

Фелисити ничего не ответила. Он взяла свои книгу и сумочку и двинулась к двери.

Когда она была уже у двери, ее остановил голос Клайва: