Риту он не видел несколько недель, а потом случайно встретил ее в городе. Она шла с каким-то молодым мужчиной и даже не заметила его. Вильфриду же в то время как воздух нужно было признание. Он увлекся учебой, парусным спортом и добился хороших результатов.

Однажды он встретился с Ритой на заседании бюро комсомола. Обсуждался вопрос о подготовке молодежи к поступлению в офицерские училища.

Увидев Вильфрида, Рита написала ему записку: «А ты не хочешь пойти в армию? К слову, почему ты так давно не был у меня?»

Последняя фраза в записке звучала как обещание. И он, даже не посоветовавшись с родителями, решил записаться в офицерское училище. Он заявил о своем желании прямо на заседании бюро. Все громко аплодировали ему. После заседания он с Ритой пошел к ней домой. С дороги позвонил отцу и сказал, что заночует у друга.

Вступительные экзамены в училище Вильфрид выдержал на «отлично». И снова аплодисменты, поздравления.

Июль в том году выдался на редкость жарким, и Вильфрид с Ритой каждый день ходили купаться на озеро. А время расставания все приближалось.

- Может, мы поженимся? - спросил он однажды у Риты.

Вместо ответа она только засмеялась.

- Почему ты смеешься?

- Я шесть лет была замужем. С меня хватит! С нее хватит!

Вильфрид уехал в офицерское училище. Договорились переписываться, при возможности даже встретиться. Он понимал, что Рита не будет его ждать, не станет его женой.

Вильфрид с головой ушел в учебу и вскоре стал одним из лучших курсантов. Дважды его отпускали в краткосрочный отпуск, и оба раза он встречался с Ритой. Однако вскоре после второго отпуска он получил от нее письмо, в котором находилось приглашение на свадьбу. Рита Менцель выходила замуж за Альфреда Германа. Так Рита предала Вильфрида во второй раз.

Окончив училище, Вильфрид получил унтер-лейтенантские погоны и назначение в артиллерийский полк, расквартированный в Еснаке. В этом поселке не было ни озера, ни широких улиц, по которым можно было бы прогуливаться вечерами. В Еснаке был песок, сосны, деревянные домики и замужние женщины, а главное - сложная и ответственная работа. Авторитет и признание нужно было заслужить трудом. И Вильфрид заслужил их. За довольно короткое время его взвод стал лучшим в полку. А спустя год Вильфрид Экснер стал старшим на батарее.

Вильфрид был готов выполнить любое, самое трудное задание. Он много работал, работал так, чтобы вечером почувствовать себя до чертиков уставшим и этим заглушить в себе необъяснимую тоску.

Вот в это время в поселке и появилась Криста Фридрихе.

* * *

Криста минут двадцать дожидалась Вебера, стоя у окна верхнего этажа. Свой сверток с книгами она положила на подоконник. Точно так же, скрестив руки на груди и прижавшись лбом к оконному стеклу, стояла она вчера в своем доме, когда Харкус безмятежно спал, сидя в кресле. Она и сама не знала, долго ли простояла вот так. Очнулась, услышав шаги. Это Харкус вышел в коридор, спустился по лестнице. Она подбежала к двери, но что-то удержало ее и она не открыла дверь. Она боялась, что Берт уйдет вот так, даже не попрощавшись с ней, не сказав ей ни слова.

Однако Харкус не ушел. Он вошел в ванную, где пустил воду: видимо, умывался. Через несколько минут он вернулся в комнату и встал рядом с Кристой возле окна…

Наконец в коридоре показался Вебер. Он подошел к Кристе, тепло поздоровался с ней и пригласил зайти в кабинет. Вебер предложил Кристе сесть и сам опустился в кресло, стоявшее напротив.

Вид у него был уставший, казалось, он даже постарел на несколько лет, под глазами залегли тени.

- Ну, - посмотрел он на Кристу, - что скажете?

Взгляд у Вебера дружеский, внимательный, будто он хотел что-то прочесть в ее глазах.

- Товарищ Вебер… мой брат пригласил меня в гости.

- Я знаю, слышал от жены, - сказал Вебер.

- Всего на несколько дней…

- На несколько дней? - Вебер печально улыбнулся, однако в глазах его по-прежнему были участие и теплота.

Криста неуверенно пожала плечами. Вебер поднял руки и слегка хлопнул ладонями по подлокотникам.

- Это означает, что мне следует подыскивать новую библиотекаршу? Хорошо, если мне удастся найти такую же, какой были вы.

- Спасибо, - тихо вымолвила Криста и добавила: - Фрау Штельтер согласна подменить меня, но… я сама… я еще ничего не решила. Работа мне очень нравится. Для меня это очень важно. Но я… правда, еще не знаю… Я уезжаю пока всего на несколько дней…

- И когда?

- В пятницу.

Вебер сжал губы, брови его взлетели вверх.

- Уже?! - удивился он и задумался.

- Если, конечно, можно, - попросила Криста.

«Можно- то можно, -подумал Вебер. - А я-то думал, что она вообще никуда из поселка не уедет, раз уж Берт побывал у нее. А она на следующее утро приходит ко мне и просит отпустить в Дрезден. Кто знает, как там Берт себя вел? Быть может, он решил, что Криста не та женщина, которая сможет делить с ним все тяготы и лишения нелегкой воинской службы».

- Значит, в пятницу? - переспросил он.

Криста как-то неуверенно кивнула.

- В пятницу в полку состоится важное партийное собрание.

- Вот как!

- С повесткой дня, которая касается всего полка… - Вебер замолчал, бросил на Кристу беглый взгляд, а затем продолжал: - И Харкуса особенно. - Вебер хотел увидеть на лице женщины замешательство, но в ее лице ни одна жилка не дрогнула. Криста помолчала, теребя уголок своего свертка, а потом произнесла:

- Если собрание такое важное, я, конечно, могу уехать и в субботу.

- Сделайте лучше так, а если что изменится, то скажете об этом фрау Штельтер.

Она встала, поднялся с кресла и Вебер.

- Тревога не перепугала вас? - спросил он.

- Немного напугала: я невольно вспомнила, как в войну бомбили Дрезден.

- Вот как?! А разве Берт не предупредил вас, что будет объявлена тревога?

- Нет. Около десяти часов он ушел к себе.

«Ну и олух! - подумал Вебер о Харкусе. - Форменный олух!»

Удивленный вид Вебера развеселил Кристу: «Знал бы он, что Харкус заснул у меня в кресле! Вот удивился бы! Но я ему об этом ни за что не скажу».

Они распрощались. Когда Криста ушла, Вебер немного постоял перед своим креслом, думая о том, что такой хорошей библиотекарши, как Криста Фридрихе, ему, пожалуй, не найти. Однако скоро его мысли переключились на другое: предстояло важное собрание партийной организации полка.

Вебер понимал, что это собрание будет в основном касаться Харкуса, точнее говоря, по-видимому, будет немало критических выступлений по адресу Берта. Утром, во время объявления тревоги в полку, Вебер особенно ощутимо понял это.

В тот день Вебер побывал почти во всех батареях и группах, и повсюду офицеры говорили о предстоящем собрании. Во многих местах о поступках Харкуса отзывались неодобрительно. Многие говорили неопределенно, и нельзя было понять, чью сторону они поддерживают. В общем хоре голосов явно выделялся голос капитана Хауфера.

- Я ему при всех объясню, какова разница между командиром-единоначальником и командиром-самоуправцем. Я не постесняюсь…

- А я посоветовал бы вам пойти поработать, - предложил капитану Вебер, - а то вы за три дня можете схлопотать второй выговор. А проверить вашу работу я уж постараюсь.

Хауфер замолчал и куда-то ушел. Замолчали и другие офицеры.

Вебер посмотрел на часы: шел одиннадцатый час.

«Харкус сейчас сидит у полковника Венцеля», - подумал он, но особого беспокойства не почувствовал. Вебер достаточно хорошо знал майора Харкуса, знал его целеустремленность и настойчивость и потому мог не бояться за него. Такой не даст себя в обиду и сумеет защитить то, во что верит. Он не постесняется поспорить ни с полковником Венцелем, ни даже с генералом Крюгером, когда речь зайдет о деле.

Однако Вебер, сам того не желая, за последние дни стал свидетелем разговоров, направленных против командира полка. Сначала и сам Вебер во многом не соглашался с Харкусом, но после маневров войск стран - участниц Варшавского Договора многое понял и стал совсем иначе смотреть на действия Харкуса.