Читатель вправе задать вопрос, почему Церен, критически относящийся к библейским свидетельствам, тем не менее повсюду употребляет выражения: «Это было во времена Авраама», «Во времена Соломона», «Задолго до Моисея» и т. д. Это, конечно, не более как дань традиции, сложившейся в западноевропейской науке, ибо примеры критического отношения Церена к свидетельствам Библии (как Ветхого, так и Нового завета) встречаются почти на каждой странице. Под влиянием тех же традиционных воззрений Церен отводит религии преувеличенно большую роль в жизни народов древности. Отсюда же и преувеличение им значения звездной религии, которая, по его мнению, лежит в основе всех религиозных верований, и его тезис о том, что человек издревле считал все происходящее на земле отражением небесных явлений.

Что касается третьей части книги — «Время», то читателю неискушенному придется довольно трудно, так как автор обрушивает на него огромное количество сведений и свидетельств мистическо-философского, астрономического и даже астрологического порядка. Но эта часть играет, пожалуй, самую значительную роль в книге, ибо в ней Церен наносит удар по христианскому мессианизму — учению о втором пришествии Христа — и подводит итог всему, что было сказано ранее.

Христос никогда не придет, чтобы спасти мир, ибо он никогда не воскресал, — так заключает Церен свою книгу. А Луна, последним по времени религиозным воплощением которой сделался Иисус и веру в которую в течение девятнадцати столетий исповедовал мир, продолжает «умирать и воскресать», и это действительно «пребудет до конца мира».

В современном богословии тезис о воскресении Иисуса Христа наряду с «парадоксом воплощения», с чудесами, сотворенными им, и с учением о конце мира и о втором пришествии его на землю рассматривается как центральный стержень христианской религии. В книге Церена, написанной для широкого круга читателей, опровергается и «парадокс воплощения» (божества в человеке), и воскресение на третий день, и идея второго пришествия. И вышла эта книга в Западной Германии, где поднялось реакционное движение сторонников христианской ортодоксии, не признающих никаких уступок модернизму в толковании образа Иисуса Христа. Члены этого общества — «Вероисповедное движение — никакого другого евангелия» — не только выступают в печати, но собирают массовые собрания и митинги, проходящие в накаленной атмосфере. Поэтому книга Церена явилась одновременно ответом реалистически мыслящего писателя и историка наиболее фанатичным и ортодоксальным сторонникам христианского вероисповедания.

Следует отметить, что в процессе создания книги на библейско-христианскую тематику у Э. Церена все более четко выступает его атеистическая направленность. Не случайно в письме к ныне покойному профессору Д. П. Каллистову, ответственному редактору книги «Библейские холмы», он заметил, что из-за атеистических высказываний на страницах «Лунного бога» эту книгу отказались издавать в ряде западных стран, тогда как «Библейские холмы» переведены на все европейские языки.

Может быть, имеет смысл еще раз подчеркнуть, что книга задумана Цереном как научно-популярная. Кроме того, следует помнить, что она адресована западноевропейскому читателю, воспитанному в определенных религиозных традициях. У нашего читателя, давно лишенного религиозных предрассудков, некоторые доказательства Церена могут вызвать недоумение: они покажутся ему давно известными аксиомами. Далеко не все выводы и положения, которые выдвигает автор, могут найти у нас поддержку.

Но и для нашего читателя несомненно представит интерес ознакомление с этим археолого-религиозно-этнографо-историческим повествованием, увлекательно написанным талантливым рассказчиком.

Перевод книги дается с незначительными сокращениями.

Издательство выражает глубокую благодарность за большую помощь, оказанную в работе над настоящей книгой, докторам исторических наук А. П. Каждану, С. А. Токареву, З. В. Удальцовой, М. М. Шейнману, а также Б. Функу.

Введение, которое необходимо прочесть

Археология стоит обычно несколько в стороне от общественной жизни и общественного мнения.

В интересах научной точности археологи пишут свои исследования принятым у них специальным языком, и, исходя из самых различных побуждений, не слишком заботятся о том, чтобы сделать свои труды доступными для широких кругов читателей.

Это весьма досадно, особенно если иметь в виду, что археология — исследовательская наука, которая, как никакая другая, может и должна многое сказать нашему современнику. Ведь ее задача — не более и не менее как изучение прошлого всего человечества. Но это не отброшенное и забытое прошлое, к которому современность может испытывать только академический интерес. Все, что археологи извлекают из погребенных под землей в течение тысячелетий могил и пещер, все, что филологи переводят с древних языков на современные, все, что исследователи доисторических и древних эпох собирают, восстанавливают, сопоставляют и истолковывают, — все это касается непосредственно современного человека, причем в такой степени, что даже сам современный человек не в состоянии правильно это себе представить. Ибо каждый наш современник должен осознать, что ему не двадцать, тридцать или пятьдесят лет, как он полагает, а около полумиллиона.

Заслуживал ли древний человек наименования человека? Или жестокие обычаи человеческих жертвоприношений практиковались существами, которых еще нельзя считать людьми? Человеческие жертвоприношения никогда не совершались на начальных ступенях культурного развития. Они имеют религиозное происхождение, хотя и весьма древнее. Их возникновение находится далеко позади рубежа, датируемого примерно V тысячелетием до н. э., с которого ученые начинают эпоху письменности, — собственно, эпоху историческую. В такую же глубокую древность уходит своими корнями происхождение религиозных символов и мифологических преданий и даже первые учения о времени и пространстве.

На примере развития египетской культуры III тысячелетия до н. э. можно установить, что процесс мифотворчества в основном закончился к началу исторического периода. Далее последовало лишь усложнение и истолкование в ту или иную сторону уже существовавших традиций. При этом каждое мифическое предание было связано с религией, а следовательно, было глубоко религиозным по существу.

Так же обстоит дело и в сфере другой древнейшей культуры — у шумеров, обитавших в нижнем течении Евфрата и Тигра (современный Ирак). Великие шумерские божества тоже появились уже в доисторические времена.

Многочисленные росписи на стенах пещер и на скалах Западной Европы, возникшие в далекие доисторические времена, а также захоронения, содержащие погребальный инвентарь и окрашенные в красный цвет обезглавленные костяки, свидетельствуют о том, что происхождение религиозных представлений, в частности мысль о продолжении жизни после смерти, ведет свое начало еще от эпохи неандертальцев. Об этом же говорит историческая наука.

«Человек восходит корнями к предкам, но все сущее имеет корни на небе», — гласит китайская пословица.

До нашей эры искусство и наука целиком основывались на религии неба. Из нее возникли танец и поэзия, драма и трагедия, архитектура и изобразительное искусство. Первые обозначения цифр и слов были религиозными символами. Истоки каждой религии следует искать на небесах. Это сведения о небесных светилах, составляющие содержание астрономии.

Этот удивительный вывод — результат многочисленных исследовании. Важнейшие следы, найденные в древних погребениях, ведут от земли к небу; и все это потому, что как для первобытного человека, так и для последующих поколений земной мир представлял собой лишь отражение небесного прообраза. Для первых христиан небо было родиной человеческой души. Она пришла с небес и должна снова вернуться туда. Человеческое тело — лишь временное ее пристанище. Первые христиане чувствовали себя на земле чужеземцами, временными обитателями, истинная родина которых находится на небе. То, что за пятьсот лет до христиан предполагал грек Платон^[8] считавший образцом идеального земного государства государство небесное, предполагали уже на свой лад в самом начале исторического периода представители высокоразвитых культур Ближнего Востока.