Не только умершим отрубали головы. Не только охотились за головами как за символами защиты и спасения, которые ставили на шестах у жилищ и на полях. Сотням тысяч людей отрубали головы, принося их в жертву богам. Ученые подсчитали, что ацтеки приносили в жертву от двадцати до пятидесяти тысяч военнопленных в год, не говоря о тех, кто добровольно жертвовал свою голову в дни больших празднеств.

У ацтеков царство мертвых символизировал человеческий череп, окрашенный кровью. Мертвые головы с оскаленными зубами производили жуткое впечатление. А на место головы в труп втыкали два кремневых ножа, имитировавшие лунные серпы. На одном только помосте для человеческих черепов, сделанном ацтеками, — возможно, они строили подобие небесного древа — археологи насчитали сто тридцать тысяч черепов. Число обезглавленных при культовых жертвоприношениях на протяжении многих тысячелетий никак не меньше ста миллионов. И эта цифра скорее занижена, нежели завышена. Такую власть имела над людьми вера в связь потустороннего мира с человеческой головой.

Конечно, массовое обезглавливание было не только жертвоприношением божеству загробного мира. Думать так было бы слишком упрощенно. Обезглавливание было скорее целенаправленным действием, призванным стимулировать новую жизнь, плодородие, изобилие еды. Обезглавливание было, собственно говоря, капиталовложением. Чтобы получить хороший урожай, в наше время на поля вывозят навоз или искусственные удобрения. В глубокой древности считали, что чем больше отрубленных голов, тем плодороднее будут поля и деревья. Жертв убивали и иными способами — сдирали с них кожу, сажали на кол, душили.

В одной шведской саге говорится о смерти короля Дональда, который был умерщвлен народом, так как в годы его правления случались неурожаи. Возможно, шведы считали своего короля богом, а если не богом, то уж, конечно, его представителем на земле. А значит, чтобы кончились неурожаи и настала новая жизнь, король должен был умереть.

Можно было бы считать эти действия чисто магическими, колдовскими, но это не отражает истинную суть мыслей, обращенных в основном к небу. Слишком ясно видна здесь связь с небесными явлениями. Скорее эти действия можно расценивать как подражание небесным процессам. Это и желание повторить на земле то, что происходит на небе, и одновременно первый, очень робкий шаг, правда еще сильно окрашенный религиозными представлениями, к познанию законов природы, и стремление воздействовать на нее с помощью имитации тех средств, которыми она сама пользуется.

По мере развития представлений о лунном божестве оно стало казаться людям не одной головой, а живым существом, имеющим тело и конечности. На пути в потусторонний мир оно не только подвергалось обезглавливанию, но его еще и разрубали на несколько частей.

Египтяне знали, что их бог Осирис был убит и разрублен на части своим братом Сетом. Исиде удалось, однако, собрать вместе части тела божественного супруга и затем оживить его. В одной из областей древнего Египта небесный бык так и назывался: «разрубленный».

О боге, разрубленном на куски в период превращения полной луны в новый месяц (то есть в период отсутствия луны), египетская легенда сообщала, что он был разрублен на четырнадцать частей (то есть дней). Лунный серп в его последней стадии (нож, меч) получил истолкование как нога, ключица, ребро, кость божества. При траурных церемониях в честь Осириса, небесного быка и владыки умерших, украшения в виде лунных серпов из глины также назывались ногой и костью Осириса. И обелиски, воздвигнутые в честь Осириса, именовали камнями, хранящими ногу божества, которая одновременно была и реликвией Осириса, и символом лунного серпа. Таков знаменитый обелиск в Эдфу, хранитель божественной ноги Осириса. Что касается другого лунного бога, Хонсу, то египтянам было известно, что «его тайный образ скрывается в обелиске». Это все та же луна, укрывшаяся в дереве или камне.

Это несколько иное толкование обращения лунного диска, породившее и несколько иной культ мертвых. Он, вероятно, ненамного моложе культа головы — во всяком случае на берегах Нила он появился в доисторический период, — но его следы сохранились до сих пор.

Чтобы оказать на земле содействие скорейшему воскресению умерших в загробном мире, надо было теперь как можно быстрее превратить их в кости (как луна перед воскресением превращается в ребро или ключицу), то есть нужно было не просто обезглавить умершего, но и очистить его скелет от мяса. В этих культовых обрядах снова проявляется тесная связь отдаленных друг от друга районов земли, где от скелетов отделяли мясо.

Повсюду, в том числе и на территории Европы, археологи обнаружили следы подобных захоронений. Аккуратно сложенные кости — свидетельство того, что это были действительно культовые обряды, а не примитивный каннибализм. К захоронениям такого рода относятся и двухстепенные захоронения. На первой ступени тело сгнивало, на второй — окончательно погребали кости умершего, очищенные от мяса и тщательно сложенные.

Возможно, именно этот способ погребения и натолкнул людей на мысль о том, что чем оставлять мясо разлагаться, лучше употребить его в пищу. Каннибализм, получивший распространение во всем мире, появился не на самых ранних ступенях человеческого общества, а позднее как результат развития религиозных представлений, связанных с луной и истолкованием ее превращений. Можно предположить, что эти представления были уже у неандертальца.

Первобытный человек вообще поедал мясо своих вождей, родителей, старейшин. Толкавшие его на это причины соответствовали, наверное, различным ступеням его религиозного развития. Трудно сказать, было ли наиболее древним стимулом желание приобрести ум, силу, хитрость, дух умершего, съедая его мясо. Но для такого побуждения уже должна была существовать вера в душу. Более правильно предположить, что культовому каннибализму предшествовало совершенно конкретное представление о том, что луна в небе пожирается. Даже сейчас у осетин сохранилось поверье, что луна исчезает потому, что ее пожирают.

Это и есть «божественное пиршество». Апокалипсис Иоанна в Новом завете гласит: «И увидел я одного ангела, стоящего на солнце; и он воскликнул громким голосом, говоря всем птицам, летающим по средине неба: летите, собирайтесь на великую вечерю божию, чтобы пожрать трупы царей… трупы коней и сидящих на них, трупы всех свободных, рабов, и малых и великих»^[217]. Здесь в «великой вечери божьей» приглашают принять участие не людей, а птиц, но важно, что в тексте христианского пророчества явственно проступают архаические черты.

Древние греки представляли себе умирающего и воскресающего бога Диониса-Загрея ребенком с рогами. Как любимый сын бога Зевса он восседал рядом с богом-отцом на небесном троне. Дионис, разрубленный титанами, был превращен в козленка, а затем в быка, быком попал в руки своих врагов и был растерзан. Женщины Греции, особенно фракийские менады^[218], украшавшие головы рогами, в культовых обрядах подражали судьбе, постигшей Диониса; они разрывали на куски живых козлят, быков и, по-видимому, людей. Мясо козлят и быков, которое считалось телом самого Диониса, они тут же поедали сырым. Нечто подобное происходило и во время религиозных торжеств в честь Вакха: участники праздника Омофагий пожирали окровавленные внутренности принесенных в жертву козлят. Очевидно, и в этом культе некогда практиковались человеческие жертвоприношения^[219].