Мы точно не знаем, кто был его отцом. Евангелие от Матфея ведет, без тени сомнения, родословную Иисуса от царя Давида до Иосифа, супруга Марии, и, таким образом, выводит происхождение Иисуса от колена Давидова. Кровная связь Иисуса с его отцом Иосифом не вызывает сомнений. Евангелие от Луки также говорит об Иосифе «из дома и рода Давидова»^[59], а в Послании апостола Павла к римлянам с полной уверенностью говорится о том, что Иисус родился от семени Давидова по плоти. Но здесь как раз и проявляется противоречие, ибо сам Иисус выступает против веры народа в то, что мессия произойдет из рода Давидова.

Евангелие от Матфея к учению о родословной Давида присовокупляет чудесную историю непорочного зачатия девы Марии от святого духа. Отсюда и начинаются догадки, кто же в действительности был отцом Иисуса.

В древнееврейской Мишне^[60] приведено свидетельство рабби Шимона бен-Ассаи: «Я нашел в Иерусалиме генеалогический свиток, где сказано: этот некий муж незаконный сын одной порочной жены». Одни ученые полагают, что это высказывание относится к Иисусу, другие оспаривают это мнение.

В евангельских рассказах о спорах Иисуса с противниками приведены порочащие его слова недоброжелателей: «Мы не от любодеяния рождены»^[61]. По истолкованию католического богословия, это высказывание следует понимать только в религиозном смысле; но нельзя считать установленным, что это так. Возможно, оно направлено непосредственно против Иисуса.

К середине II века н. э. рассказ ранних христиан о непорочном зачатии Марии от святого духа носил весьма недоброжелательный оттенок: Мириам (Марию) выгнал из дому ее муж, плотник, когда узнал, что она изменила супружескому долгу. Она скиталась с места на место и родила втайне Иисуса, истинным отцом которого был воин по имени Пантера. В Талмуде Иисус именуется сыном Пандеры, или Пантеры.

По другим версиям, Иосиф Пандера (или Пантера), римский военачальник Калабрийского легиона (происходившего из Южной Италии), который стоял в Иудее, соблазнил Мириам уйти из Вифлеема и стал отцом Иисуса. В подобного рода рассказах Мария обычно зовется «укладчицей волос» Мириам. Здесь нетрудно постигнуть механизм формирования мнений: враждебные раннему христианству круги знали, что Иисус считался сыном девы. Девой же называлась и одна из самых почитаемых богинь греческого пантеона — Афина Парфенос. Наименование Иисуса, связывавшее его с именем великой богини Афины, сначала не носило оскорбительного оттенка. Наоборот, скорее всего те греческие круги, которые приняли христианство, пытались таким образом сохранить связь нового культа со своей древней религией. Только в устах лиц, находившихся в стане врагов новой религии, эта связь приобретала оскорбительный смысл. Из сына «Парфенос» (девы) получился «бен-ха-Пантер», то есть «сын Пантеры» (зверя), а уже из этого возникла, наконец, новая версия, что Иисус был сыном римского военачальника Пантеры, или Пандеры.

Однако все эти хитросплетения со всеми их противоречиями имеют еще и совершенно особый смысл. Представление о том, что Иисус был сыном богини-девы Афины Парфенос, не могло быть порождено только стремлением сохранить связь между древней, греческой, и новой, христианской, религией. Скорее всего этот факт можно объяснить связью культа сына божьего Иисуса с древнейшей звездной религией. Ибо «сыном» такой древней богини-девы могли считать луну, умирающую утром на востоке и воскресающую на западе через три дня.

Согласно представлениям древнего учения о мироздании, богиня-дева олицетворяет утреннюю звезду, находящуюся на востоке около умирающей луны. Подобно этой утренней звезде, богиня Афина Парфенос считалась покровительницей войны и одновременно девой, поскольку не она порождала луну. Скорее всего луну могла породить вечерняя звезда, находящаяся на западе, которую древние народы почитали как материнское рождающее начало. И лишь позже место вечерней звезды в культе заняла звезда утренняя, воплощение воинственности и девственности. Совмещение представлений об этих двух божествах и создало единый образ девственной прародительницы луны. Лунное дитя этой матери-девы рождается вечерней звездой, а умирает в сопровождении звезды утренней — умирающей луны. Она же стоит и около креста.

На основании подобных представлений звездной религии, которые, однако, все больше и больше стирались еще за много веков до рождения Христа, и сложились образы родителей Иисуса: из богини войны Афины Парфенос получился римский военачальник Пантера (или Пандера), а из вечерней звезды — божественной матери — «укладчица волос» Мириам. Ибо вечерняя звезда не только порождает луну, но покровительствует играм, пению и средствам женской привлекательности: притираниям, благовониям и т. д.

Воскресение спасителя на третий день было уже давно «известно»; верование в него было унаследовано от древних. Только иудеям оно не представлялось «истинным», поскольку у них другие верования давно оттеснили лунную религию. Несомненно, она волновала еще многих, но строгая и нетерпимая иудейская религия решительно запрещала верить в лунных богов.

Тогда-то и возникли рассказы, собранные в книге «Толдот Иешу», которая выходила и под другими названиями и была широко распространена в народных кругах Израиля и Иудеи. В ней можно прочесть: «Иоканаан из рода Давида, благочестивый знаток Торы, обручился с Мириам из Вифлеема, скромной и благонравной дочерью вдовы, жившей по соседству. Но Мириам понравилась красивому и дурному человеку Пандере, пришедшему к ней в одну из субботних ночей, ко времени ее женского кровотечения. Мириам приняла его за своего жениха Иоканаана, и после безуспешного сопротивления она пала, весьма потрясенная этим поступком ее благочестивого нареченного. Когда же истинный жених ее появился, то она выразила ему свое возмущение содеянным им. Он сразу же заподозрил в этом нечестивом поступке Пандеру и сообщил об этом раби Шимону бен-Шетаху. Мириам забеременела, и поскольку Иоканаан знал, что ребенок не от него, а он не мог доказать виновность Пандеры, то он от позора бежал в Вавилон. Мириам же родила сына, которого назвала по имени брата матери своей — Иегошуа, имя которого позже стало „Иешуа“. Мальчик изучал Тору под руководством мудрого учителя. Но он был заносчив и проходил мимо мудрейших, не покрывая головы. [Согласно другим версиям, он произносил речи, в которых осуждал Моисея и Иофора^[62]]. Поэтому мудрецы называли его незаконнорожденным и объявили ребенком, зачатым во время кровотечения (то есть в нечистую пору). Мириам же подтвердила это».

Был ли Иисус из Назарета действительно незаконным ребенком? Или это был всего лишь бог луны или растительности, живший, как сообщают три первых евангелия, только один год, от весны до весны, а затем умиравший, повешенный на столбе, как многие божества луны и растительности, почитавшиеся до него? Или же Иисус был исторической личностью и лишь впоследствии ему были приданы черты божеств луны или времени года, чтобы сделать его страдания и смерть понятными для первых последователей?

По этому поводу евангелисты, вообще-то мало интересовавшиеся правдоподобной историографией и точными датами, приводят подробные сведения. Иисус из Назарета был сыном плотника Иосифа: «его считали сыном Иосифа» или: «Иисус, сын Иосифа, отец и мать которого были известны». В древней сирийской рукописи, найденной несколько лет назад в монастыре на горе Синай, есть упоминание о том, что «Иосиф, с которым была обручена Мария, зачал Иисуса, названного мессией».

По тогдашнему обычаю, соблюдавшемуся повсеместно вплоть до средних веков, Иисус обучался тому же ремеслу, что и отец, то есть плотничал. Согласно одному раннехристианскому источнику, Иисус делал кнуты для погонщиков волов и плуги (деревянные). Следовательно, Иисус происходил из народных низов, хорошо знал и испытал на себе бедность и нужду. В Назарете не было школы, которую Иисус мог бы посещать. Но, по всей вероятности, он все же слушал в назаретской синагоге толкование иудейского вероучения и запомнил его наизусть, как тогда было принято. Так Иисус сделался вероучителем, не принадлежавшим ни к одной из фарисейских школ.