Безсмертие. Свойство существа, не подверженного смерти: Царь иарствующих, и Господь Господствующих, един имеяй безсмертие. (1 Тим. 6,16). Означает также и всегдашнее пребывание в памяти потомков: Ломоносов приобрел безсмертие своими сочинениями.

Обезсмертить. Сделать или сделаться безсмертным: предался еси распятися, да обезсмертвиши честною Твоею кровию покланяющияся Тебе (Служба во святой и великий четверг), и даст (Христос) тебе веселия райская, и цвет юности твоея обезсмертвит. (Четьи-минеи, 19 марта). Румянцев, Кутузов, Суворов воинскими подвигами себя обезсмертили.

МЕРЛУХА, мерлушичей мех. От глагола мру, мереть; ибо мехи сии составляются из умерших или уморенных ягнят, прежде, нежели они родятся.

СМРАД (в просторечии смород). Все мертвое сгнивает, а сгнивающее издает противный запах: итак, зловоние есть необходимое следствие лишения жизни. Отсюда названия смерть и смрад происходят от одного корня, и столь же близки значением, сколь звуком. Отсюда ветви смердеть, смердящий.

Смердеть, испускать от себя вонь, смрад: глагола Ему (Иисусу) сестра умершаго Марфа: Господи, уже смердит, четверодневен бо есть. (Ин. 11, 39).

Смердящий, испускающий зловоние: како можеши воззрети на мя, или приступити ко мне, аки ко псу смердящему? (Молитва Ангелу-хранителю).

Возсмердеть, начать испускать смрад: возсмердеша и согнишараны моя. (Пс. 37, 6).

СМЕРД. Ясно, что сие презрительное имя, какое давали самому черному и неопрятному народу, произошло от глагола смердеть.

СМОРОДИНА. От слова смород, смрад, поскольку так называемая черная смородина имеет, хотя непротивный, но весьма сильный дух, или смород. Прочие: красная, белая смородина, хотя и не пахнут, получили имя свое по черной смородине. Некоторые почитают сие название сложным из слов самородина, однако это неверно, поскольку она не больше сама родится, чем всякая другая ягода.

МЕРЗОСТЬ. Когда человек дал зловонию название смрад, тогда надлежало ему дать и другое название действию, какое сей дурной запах в чувствах наших производит. Он из того же корня, по смежности понятий, извлек ветви мерзость, мерзкий, мерзко. Ветви сего колена, сохранением коренного звука мр напоминают, что они через смерть, перейдя в смрад, выражают естественно сопряженное с ним понятие о мерзости; то есть чувств, рождающихся в нас посредством зрения от вида смерти, посредством же обоняния от смрада.

МРАК. Человек, видя в мертвеце подобного себе человека с закрытыми очами, легко мог себе представить, что мертвый не видит тех предметов, какие он, живой, видит. Дабы означить сие состояние незримости вещей, он, полагая тому виновницей смерть, от глагола мру, переменив окончание, сделал имя мрак, откуда произвел ветви мрачность, мрачный, помрачить.

СМЕРЧИЕ, смерч. Главная при сем названии мысль должна быть взята от мрака, в чем удостоверяет нас слово смерч, точно означающее мрачность, какую называемые смерчами водяные столбы, помрачая горизонт, на море производят.

МОРЩУ. Морщины на лице показывают старость, ветхость тела, приближение к смерти; изъявляют мрак печали, погасание игривости, веселья. Здесь также сохранен корень мр, как и в коленах мру, мрак. Из естественного состояния морщиться (то есть от старости покрываться морщинами) глагол сей через уподобление перешел в значение: становиться мрачным, т. е. гневным или печальным.

СМОРЧОК. От того, что сморщился, весь в морщинах.

МОРОШКА. Вероятно, также от морщин, потому что ягода сия выпуклыми частицами своими показывает сходство с морщинами.

СМУРЫЙ. Говорится смурый кафтан (т. е. темного цвета) и пасмурная погода (т. е. темная, мрачная): из сих выражений ясно видно, что мысль заимствована от слова мрак.

ХМУРЮ. Глагол нахмуриться значит сделать сердитое, печальное, мрачное лице: ясно, что мысль сего колена заимствована также от слова мрак, потому и корень мр сохранен тот же самый.

МУРАВЕЙ или МРАВИЙ. Имя, вероятно, дано по темноте цвета его.

МУРАВА. Мысль в ветвях сего колена, по всей видимости, почерпнута от слова мрак. Сколь ни различны муравей (насекомое), мурава (трава), муравить (наводить на глиняную посуду некоторого цвета глянец), и хотя понятие о мраке исчезает уже в них; однако сличая их с подобозвучными же словами смурый, пасмурно, хмуриться, в которых понятие о мраке гораздо ощутительнее, надлежит думать, что и они одинаковый корень с ними имеют. Легко могло статься, что муравей назван по смурости цвета своего; мурава тоже, по сравнению цвета ее с другими цветами; муравить, наводить подобную мураве краску.

МУРЛЫЧУ. Показывает ворчание, порой суровое и угрюмое: кошка мурлычет, медведь мурчит.

МОРГАЮ, маргаю. Вероятно от того, что чрез частое смыкание ресниц глаза не так ясно видят, и чрез сие делается в них некоторый мрак. Между мрак и моргаю, когда мы исключим гласные буквы, делается почти совершенное единство: мрк, мрг.

МАРАЮ. Значит, черню, привожу какой-нибудь ясный или светлый вид в мрачный, помраченный; несомненно, происходит от мрак. Слово мара, в нашем языке неизвестное, но в польском и других славенских наречиях существующее, означает мечту, призрак, привидение.

Отсюда в языке нашем находим мы следы: кикимара, воображением созданное существо, подобное греческим сиренам. (Прибавка кики есть растение с толстым стеблем вышиной в человека). Обморочить, заморочить, обморок; он меня обморочил, то есть обманул, ослепил, навел на меня морок, мрак. Простонародное маракую значит разумею не много, то есть вижу вещи не совсем ясно (в некоторой море, мороке, мраке).

МОРКОВЬ. Вероятно, от глагола мараю (вещь маркая) по причине, что овощ сей, имея в себе багряный сок, может, особливо на одежде белого цвета, делать красные пятна, марать.

МОРОЗ, мраз. Человек составил слово сие по тем же рассуждениям, по каким и слово мрак. Он приметил, что сильный хлад в подобное же, как и смерть, приводит состояние: то есть жидкое и движущееся, как бы отнимая у него жизнь, претворяет в окостенелое и неподвижное. Взял мысль от глагола мру, и переменив у корня окончание, сделал из него мраз или мороз, находя в действиях сильной стужи, что она приключает мор, умирание. Отсюда произвел ветви морозить, заморозить, отморозить.

МОРЕ. Человек не одним ужасом, сопряженным с отвращением, поражается. Его изумляют и смущают также великие расстояния, неизмеримые пространства. Вид смерти ужаснул и потряс чувство его; но вид необъятного взорами разлияния вод привел душу его в такое же удивление. Итак, взирая на морские бездны, на сию безпредельную пучину, потому ли, что столько удивлен был ею, сколь и образом смерти, или потому, что не полагал на сем пространстве вод никакого обитания и жизни, назвал его морем, от понятия, заключающегося в корне мор, мру, умираю.

Ломоносов так рассуждает о могуществе Божием: