— Вы женитесь на ней?

— О, нет, — несколько погрустнел Лотар. — Это будет конец мой карьер. Она не из такой среда, который нужно для представитель фирма. Жениться быстро нельзя. Это дорого — раз, и это мешать мне — два. Я уехать Аргентина холостой.

— А в Москву?

— Это другой дело. Там доверяют солидный люди, — пояснил Лотар. — Туда ехать с женой и маленький мальчик. Это придаст мне большой вес. — Он вдруг повернулся всем телом: — Скажите… вы просто спросить про мою жену или понимать, что вы мой конкурент?

— Я — ваш конкурент?!

— Вы, — подтвердил Лотар. — Дело в том… дело в том, что я серьезно думать о Эльзе.

Я вздрогнул, услышав это имя. Оно никак не вязалось с темой нашей беседы, и уж тем более с этим типом.

— Ну, а ее среда вас не смущает? — сдерживая злость, спросил я.

Он не сразу понял меня, а когда до него дошел смысл сказанного, засмеялся:

— О, нет. Отец Эльза — богатый человек, или ви не знать?

— Как-то не думал об этом.

— Как? — изумился Лотар. — Вы не интересоваться этим? А если отец ваша невеста стал безработный? Вы есть безрассудный человек! — заключил он.

Озадаченный его горячностью, герр Ункер оторвал взгляд от танцующей девицы и что-то спросил у Лотара. Они с минуту говорили между собой.

На сцене появился экстравагантный человек в смокинге и, встав поодаль в картинной позе, стал «любоваться» девушкой. Герр Ункер, оборвав себя на полуслове и задумавшись, стал без особого интереса наблюдать за действиями парочки. Молодой человек чопорно поклонился девице, попросил разрешения пригласить на танец. Помявшись, она согласилась. Теперь они танцевали вдвоем, очень изящно и благочинно, не позволяя себе никаких вольностей.

Лотар повернулся ко мне:

— Извините, он тоже не понимайт, как можно не знать, кто такой отец Эльза.

— Почему? Я знаю, что он историк.

— Историк? — переспросил Лотар. — Но разве это главное? История — это хобби. Он бизнесмен! Крупный бизнесмен! У него большое дело! И как Эльза не сказать вам?! — рассердился он.

— Я рад, что отец Эльзы ни в чем не нуждается, — сказал я.

— Нуждается, нуждается… — повторил Лотар. — Что это означает?

Я объяснил, как мог.

— И это все, что вы сказать в ответ на такая колоссальный новость? — остолбенел Лотар.

Музыка набирала темп, и танцующая на пятачке пара тоже осмелела. Теперь это уже была не чопорная пара, а современные парень и девица, свободные движения которых сковывали смокинг и бальное платье. Настроение у меня отнюдь не соответствовало духу этого шоу, но я глазел на дергающуюся парочку, чтобы не поддаваться искушению послать к черту Лотара вместе с его бизнесом.

— Вы слышите, герр Ункер обращается к вам. Он тоже говорит, что очень богат, но бог не дал ему сын, и он хочет, чтобы дочь продолжил его дело.

— Я не стану Эльзу убеждать, что бизнес важнее ее дела, — глухо сказал я.

Герр Ункер кивнул головой покорно, согласившись, что это бесполезно. Речь не об этом. Эльза замешана на других дрожжах, и ее совсем не интересует бизнес. Герр Ункер не хочет быть несчастьем для дочери. Эльза не отступит от своего решения, и тут ничего не поделаешь. Но есть вариант, который решит все проблемы. Все будут счастливы, и дело не достанется чужим людям…

Герр Ункер умолк. Очень интересно, что же это за вариант, устраивающий всех? И вообще, при чем тут я?

Наконец, герр Ункер отрывисто произнес несколько фраз. Лотар от неожиданности запнулся, видимо, услышанное настолько ошарашило его, что он позабыл все русские слова.

— Он… он… О-о, только представить, что предлагать вам герр Ункер! — наконец, воскликнул он. — Невероятно! Вся ваш жизнь в айн момент меняется! Кто ви есть сейчас? Такой, как все… А я вам сказать новость — и ви уже не ви! Ви сразу становитесь персон! Ви слышать?!

— Слушаю, — слегка раздраженно произнес я. Отчего можно прийти в такой неописуемый восторг? Странное сочетание: холодная расчетливость и столь эмоциональная натура. Впрочем, столь же странны, наверно, мы. С детства воспитанные в духе сдержанности и достоинства, всеобщего осуждения опрометчивых, необдуманных поступков и даже чрезмерного проявления чувств, мы в душе все же нежны и легкоранимы, не жестокосердны и уж тем более не расчетливы.

— Герр Ункер делать вам невероятный предложени! — торжественно начал Лотар. — Он желать отдать дочери все свои деньги, дом, машины, виллы! Все, все, что у него есть, будет принадлежать ей, и главное — дело, который он посвящать жизнь. Слышать, самый счастливый в мире человек? Он все отдает ей! Ви сейчас всего лишь танцовщик Олег, — а можете стать герр Олег, бизнесмен!

Он говорил горячо, взволнованно, задыхаясь от одной мысли, что такое вообще может произойти!

— Но у герр Ункер есть один услови. Он рискует, и ви должен рискнуть. Ради свой счастья. Ви должны доказать, что ви лучше меня. Да, да, он сравнивает нас. Во мне есть практический жилка. Есть ли у вас, он не знает. Вам надо показать себя. Он даст хороший место в своей фирме и год будет смотреть, как ви справитесь. Ему надо знать, есть ли у вас будущее. От этого зависит, достойны ли ви его дочери…

Я был крайне озадачен…

— Он это что, — всерьез? — спросил я.

— Герр Ункер все продумать. И его предложение есть разумно. И справедливо! — поднял вверх палец Лотар. — И для вас, и для меня. Он мне тоже оставлять шанс, и я буду следить за ваше дело…

— Но…

— Вас волнуют формальность? — Л отару и в голову не приходило, что такое предложение можно отклонить. — Ничего трудный для герр Ункер нет. От вас надо только один слово: — да! И я буду давать интервью телевидение, рассказывать, как герр Ункер приобрел зятя. Да, да! Он не делает вас наследник, но если ви остаться здесь, в нашей стране, и доказать, что ви достоин Эльза и его фирма…

Такого поворота дела я никак не ожидал. У меня голова пошла кругом. Остаться в этой стране? С перспективой стать совладельцем дома, марины, виллы, всего дела герра Ункера? То-то поразились бы там, в ауле! А ребята из ансамбля? Да узнай они об этом предложении… Захотели бы оказаться на моем месте? Я перебрал по памяти всех и никак не мог определить, кто бы из них стал мне завидовать. А вот на насмешки все горазды. Узнают — прохода мне не будет. Я, Олег, — бизнесмен?! Не приведи господи, чтобы слух об этом дошел до них…

Но, предположим, я согласился с предложением герра Ункера? Взял и остался. Кому не хочется пожить в достатке и себе в удовольствие? А здесь все так устроено, что только трудись — не так, как мы у себя в стране, а по-настоящему вкалывай, — и все блага будут доступны тебе. Не стану же я кривить душой и отрицать, что много здесь такого, что нам, увы, недоступно. Глядя на улицы, жилища, автомобили, магазины, начинаешь чувствовать свою ущемленность. Сколько еще лет потребуется, даже с нашей перестройкой, чтобы достичь такого уровня жизни… А тут вот тебе уже сегодня предлагают, бери и пользуйся…

Учителя и лекторы, помню, рассказывая о западном образе жизни, не забывали напомнить, что здесь властвует закон: все люди враги. Роман Олдингтона так и назван. Значит, надо быть очень осторожным, чтобы выжить в этом мире крокодилов… Я усмехнулся: кажется, я уже вхожу в роль.

Конечно, придется приспосабливаться к новому образу жизни, менять привычки и даже мышление. Впрочем, последнее нам предлагается уже и дома. Объявлено: новое мышление. Интересно, как себе мыслят авторы новейших идей процесс изменения мышления? В одно прекрасное утро вчерашний хирург проснется брокером или менеджером, а бабуся, шепелявя, станет повторять вполголоса вместо молитвы в жисть не слыханные слова — инфляция, приватизация?.. Мне будет куда легче перевоплощаться. Здесь, по крайней мере, цели и задачи четко определены и предметы подражания — налицо. Добро, благородство, любовь, ненависть, зло, подлость, измена… Интересно, мучили когда-нибудь моего будущего тестя эти понятия, которые затеяли теперь отчаянную драку в моей несчастной голове? И сумею я когда-нибудь выбросить их оттуда, как ненужный хлам, чтобы моими мыслями всецело владели деньги?