Но если большинство кельтов было в основном ассимилировано греко-римской цивилизацией, то с германцами дело обстояло иначе. Когда древнеримский историк Тацит после многих неудачных походов римских легионов за Рейн писал свою известную книгу о германцах, он изображал чужой варварский мир, от которого, однако, исходило очарование простоты нравов и высокой морали в отличие от распущенности римлян. Впрочем, Тацит, порицавший пороки римлян, скорее всего преувеличивал добродетели германцев, утверждая, что это «особый, сохранивший изначальную чистоту и лишь на себя самого похожий народ».

По сведениям Тацита, германцы проживали в небольших поселениях, разбросанных среди густых лесов, болот и песчаных пустошей, заросших вереском. Общество их было построено по иерархическому принципу и состояло из знати, свободных простолюдинов, полусвободных литов и несвободных шальков. Земледелием занимались лишь две последние группы, в которые входили прежде захваченные пленники и их потомство. У некоторых более крупных племен стали появляться избираемые короли, утверждавшие, будто их предки происходили от богов. Во главе других племен стояли военные предводители или герцоги, власть которых не претендовала на божественное происхождение.

Германцы почитали богов, представления о которых претерпевали изменения. Нередко в результате межплеменных столкновений победители присваивали себе богов побежденного племени, как бы захватывая их в плен. Германские боги удивительно напоминали простых смертных. Им не были чужды такие чувства, как гнев, ярость, они отличались воинственным духом, испытывали страсти и даже погибали. Главный из них — бог-воитель Вотан, царствующий в загробной Валгалле, куда попадают павшие в бою воины. Среди других богов выделялись повелитель грома и молнии Тор (Донар) с его страшным молотом, хитрый и коварный бог огня Локи, прекрасный бог весны и плодородия Бальдр. Все они живут в мире крови и огня, ярости и мести, неистовства и ужаса, в мире, где каждым управляет неотвратимая судьба. Боги германцев плели заговоры и совершали преступления, терпели поражения и одерживали победы. Мрачная поэзия первой песни древнегерманского эпоса «Эдда» рисует нашествие темных сил, в борьбе с которыми гибнут боги и люди. Все исчезает во всепожирающем великом пожаре. Но затем обновленный мир возродится, вернется из царства мертвых светлый Бальдр, наступит время спокойствия и изобилия.

Картина, созданная самими германцами, отражает те трудности, с которыми они столкнулись на пути своей христианизации. Потребовался мощный внешний и внутренний переворот, прежде чем представление о любящем и сострадающем Боге, идея милосердия и прощения заменили прежний мир жестокой борьбы, в котором знали только честь или позор.

Германская мифология повествует нам о народе, жившем в условиях суровой и бедной природы. Это был мир, которым управляли духи и скрытые силы, где обитали злые и добрые карлики и исполины, но не было муз и сильфид. Впрочем, роль женщин как в обществе, так и в религии у германцев была гораздо весомее, чем в античном мире. Для германцев в женщине таилось нечто вещее и священное. Невозможно представить себе воинственную и властную германскую Брунгильду, запертую в гинекее. Усмирить ее смогли только сверхъестественные силы и волшебный пояс Зигфрида.

Германцы вступили на сцену истории тогда, когда они покинули свои северные поселения и начали продвигаться на юг. Они не только вытесняли или ассимилировали местное кельтско-иллирийское население, но и перенимали его более высокую культуру. Ко времени правления Цезаря германцы на западе достигли берегов Рейна, на юге прорвались через тюрингские горы и спустились в Богемию, на востоке они остановились перед непроходимыми болотами между Вислой и Припятью.

Какие причины толкнули германцев к переселению? Ответить на этот вопрос можно лишь предположительно. Прежде всего надо учесть климатические изменения, связанные с резким похолоданием в Южной Скандинавии. Понижение температуры в среднем на один-два градуса на протяжении одного столетия ведет к такому изменению флоры и фауны, что жизнь людей и без того трудная, становится невыносимой. Сыграли свою роль и субъективные мотивы — жажда захватов, добыча богатств и воинственные наклонности, к которым примешивались и религиозные представления.

Продвижение германцев к югу не было прямолинейным и неуклонным. Между временем, когда кимвры и тевтоны появились на римской границе, и эпохой, на протяжении которой свои территории заселили предки немецкого народа — племена франков, саксов, тюрингов, швабов, баваров, пролегли семь веков войн и конфликтов. Большинство племен растворилось во тьме прошлого. Обычно это были временные объединения для военных походов, которые возникали так же быстро, как и распадались. Поскольку средств пропитания не хватало, то кочевавшие племена и группы оставались небольшими. Самые крупные этносы эпохи переселения насчитывали обычно несколько десятков тысяч воинов, а вместе с женщинами, детьми, стариками и невольниками их число колебалось в пределах 100–120 тыс. человек.

Широко известным было племя херусков, заселивших Вестфалию. Одним из их вождей был знаменитый Герман (латинизированная форма имени — Арминий), возглавивший борьбу против Рима. В юности он воспитывался в этом городе, участвовал в походах римских легионов и даже получил римское гражданство под именем Гай Юлий Арминий. В 9 г. н. э. он наголову разгромил в Тевтобургском лесу три легиона проконсула Публия Вара. Это, как принято считать, положило конец планам императора Августа продвинуть римскую границу до Эльбы. Строго говоря, битва в Тевтобургском лесу была лишь одним из бесчисленных пограничных столкновений. И в дальнейшем римляне неоднократно пытались достичь берегов Эльбы, но все их походы успеха не имели. В конце концов Рим прекратил неудачную и дорогостоящую войну и приступил к укреплению границы по Дунаю и Рейну. В его власти осталась юго-западная часть Германии от Кобленца до Регенсбурга, еще населенная дикими кельтами, а главным образом — медведями, кабанами и оленями. Вдоль всей границы римляне соорудили лимес — укрепленный вал с рвами и сторожевыми башнями, который строился более ста лет.

Покорить германские племена удалось не римлянам, а создателю новой империи, простиравшейся от испанской Барселоны до Магдебурга, от устья Рейна до Центральной Италии, франкскому королю, а затем — императору Карлу Великому (747–814). В каролингской Германии постепенно сложилась сословно-статусная система, в которой положение человека определяли его происхождение и род занятий. Большинство крестьян медленно, но неуклонно превращалось в полузависимых, а затем — лично несвободных людей. Значительное распространение получил в те беспокойные времена институт «опеки», когда крестьяне добровольно шли под власть господина, обещавшего им защиту и покровительство.

Империя Карла Великого развалилась после смерти его преемника Людовика Благочестивого в 840 г. Внуки Карла, по Верденскому договору 843 г., поделили империю на три части.

В исторической литературе долгое время не было четкого разграничения между понятиями «германский», «франкский» и «немецкий». Даже сегодня в популярных произведениях встречается утверждение, будто «первым немецким императором» был Карл Великий. Однако империя Каролингов была как бы общей прародительницей современных Франции и Германии. Но даже сегодня так и не удалось определить общепризнанную дату, от которой можно вести начало «немецкой истории». Некоторые ученые, как и прежде, берут за точку отсчета Верденский договор, в новейших работах образование немецкого государства датируется XI и даже XII вв. Вероятно, точную дату вообще невозможно определить, так как переход от каролингского Восточно-Франкского государства к средневековой немецкой империи был не однократным событием, а длительным процессом.