-Доброе утро – он и не заметил, когда она проснулась.

-Доброе.

Тишина, требующая принятия решения давила на них, но каждый боялся начать разговор. Казалось что эти слова, как заклинания, навсегда отдалят их от дома.

-Энн, вряд ли мы вернемся.

Она только отвернулась, стараясь незаметно смахнуть слезинку.

-И нужно решить, как жить.

-Я не хочу ничего решать, - она открыла дверцу, - а не может все остаться так, как есть? Нужно обязательно решать? Еще ничего не известно! Все еще может измениться! – неожиданно для себя самой она поняла что кричит – прости.

Энна сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

-А что решать Миш? Что мы можем решить?

-Ничего – да какая собственно разница, пока есть надежда на возвращение ему плевать, что будут думать о них.

День прошел в знакомстве с хозяйством, Энна убрала в домике, а вечером помогла Нюре в огороде, Миша нарубил дров, соорудил подобие душа и наносил воды. Лишь вечером, когда Нюра уже спала, а они все сидели на веранде, думая каждый о своем, Энна поняла что кое-что решить все же нужно.

-Миш, а как мы спать будем?

-А как ты предлагаешь?

Она сама не знала, какого ответа ожидала. С одной стороны ей было просто все равно, с другой же, спать в одной кровати с другом мужа было неестественно, неправильно. Но была и третья сторона, здесь ведь думают, что они женаты. Только теперь она задумалась о будущем здесь, в Еравии. Если они действительно останутся в этом месте, как ей жить? А если не останусь, тогда какая разница? Но все же ей казалось изменой мужу спать с Мишей.

- В машине я спать точно не буду, у меня спина и так отваливается – проворчал Миша, видимо тоже раздумывая о том же.

-Да какая разница, - буркнула Энна, - я пошла.

***

Так потекли дни. Весна была в самом разгаре, и дел по хозяйству было много. Они трудились не покладая рук, Эня помогала по хозяйству и в огороде. А Миша, или как называли его местные Мика, выполнял всю мужскую работу. Он соорудил им подобие полуторной кровати, правда вместо матраца было сено, и отгородил ее занавеской. За это время он осмотрел вторую комнату, маленькую, и узкую, с тех пор как Нюра овдовела, этой комнатой никто не пользовался, крыша здесь прохудилась, да и трещина пошла в стене, так, что зимой было холодно. Потому Нюра использовала ее и как кладовую, и как сарай. Как бы ни было ему дико и неестественно думать об этом, но жизнь все же требовало его присутствия. Скоро наступит зима, и если они не найдут способ вернуться домой, то им придется где-то жить. Не спать же им с Энной на одной кровати?

На починку дома, да и на жизнь нужны были деньги, и Мик раздумывал о том, где их достать. «Жизнь везде одинаковая! Что бы ты не чувствовал, о чем бы не думал, нужно зарабатывать деньги» рассуждал он сидя как-то вечером на веранде, слушая пение цикад. За эти дни они познакомились с соседями, не представляя чем ему заниматься в этом мире, как заработать денег, он пообщался с местными мужиками, и с ужасом понял, что работы здесь нет. По крайней мере, той, которую он умел делать. А что собственно он умел? Строить, и делать ремонты, продавать землю и недвижимость? Еще мог вспомнить молодость, и обучить местное население айкидо. Правда вряд ли за это заплатят. Здесь все занимаются сельским хозяйством. Можно заработать немного денег, если наняться к кому траву косить, весной можно поле вспахать, или лошадей обучить. Можно было чинить крыши и печи, что в принципе ему было знакомо, пусть и без технологий его мира, все же он бы справился, но таких мастеров обычно в городе нанимают, с рекомендациями, как ему сосед рассказал. То, что они застряли здесь, становилось все более понятным, не понятным было только то, как им жить дальше.

Рассказав бабушке свои соображения о том, что необходимо сделать, они решили дождаться ярмарки, что бы купить нужное, предварительно продав что-нибудь не нужное.

Прошло больше двух недель, с тех пор как баба Нюра нашла их у озера, и постепенно осознание, их перемещения в Еравию стало казаться правдоподобным.

В воскресенье, баба Нюра затопила баню, и они выкупались. Уже поздно ночью, сидя на теплых, нагревшихся за день ступенях крылечка, они заговорили о доме.

-По-моему, мы тут застряли – сказал он, с шумом выдохнув, и бросив лежавший под ногами камушек в дебри сада.

-Что нам делать? – тихо спросила Эня, обмахиваясь длиной выданной Нюрой юбкой. Когда-то давно материя эта была темно синего цвета, но частое использование, солнце и стирка сделали юбку почти голубой, лишь на изнанке, там, где подворачивался пояс, остался ее первоначальный цвет.

-Не знаю – с грустью сказал Мишка и достал из кармана чупа-чупс. Повертев его в руках, он тяжело вдохнул – малой просил.

От его голоса сердце Эни сжалось тисками. Она потеряла мужа, родителей, брата, будущее. Но Мишка лишился детей. На глазах выступили слезы, когда она вспомнила как маленький Тоха, уходил на дневной сон. Он сидел у Миши на руках и что-то лепетал на своем языке, а когда Марина позвала его спать, разразился слезами, как знал. Тогда Мишка, пообещал ему, что как проснется, получит чупа-чупс, и довольный малыш ушел спать.

-Не теряй надежду, - сказала она, сама не веря своим словам.

-Не буду.

Где-то вдалеке залаяла собака. Нарушая мирную тишину ночи, ей тут же за вторили остальные.

-Пойдем спать – сказал Мишка, поднимаясь со ступенек.

-Пойдем.

За это время она привыкла спать рядом с ним, и былое стеснение ушло вместе с прошлой жизнью. Переодевшись в легкую ночную рубашку, она улеглась на импровизированную кровать. Скоро Мика задул свечу, освещавшую комнату и улегся рядом.

3

-Почему ты не готовишь ничего? – спросил Миша, он ковырял вилкой тушенную картошку, приготовленную Нюрой.

-Так Нюра же готовит, а что?

-Ничего, просто. – бело-желтая картофельная масса, конечно была ничего так на вкус, но вид аппетита не вызывал. Он отодвинул тарелку, и посмотрел на Энну, от чего-то испытывая неловкость.

-Что? – она улыбнулась его детскому взгляду, никак не вязавшемуся с грозным видом.

-Я хочу есть.

-Ну, так ешь – она придвинула ему тарелку.

-Нет, я хочу, что бы ты готовила.

-Да?! – приятно конечно.

-Блин, вот подобное – он выразительным взглядом указал на отставленную тарелку, - я почти двадцать лет имел возможность, есть дома, благодаря Марине. Собственно поэтому и нанял Ольгу. Все-таки терпение у меня не безграничное.

-Жаль, что твой повар не поехала с нами в магазин.

-Мне больше нравится, как готовишь ты.

-Спасибо.

-Энн, кроме шуток, приготовь, пожалуйста, что-нибудь съедобное и красивое, и необычное.

-Миш, - она вздохнула, не зная как объяснить причину, так, чтобы не обидеть его, - я… я не могу.

-Почему? Из-за того что печка дровяная?

-Нет, - она улыбнулась, покачав головой, - не в печке дело. У меня нет желания готовить.

Он с таким видом начал ковырять еду в тарелке, что Энна невольно хмыкнула.

-Что? – Миша оторвался от картошки, улыбаясь ей в ответ.

-Ничего, кушай.

Энне была смешно и жалко видеть, как мучается Миша, и она решила попробовать приготовить что-нибудь. Слава Богу, запасы у Нюры были огромные, и выбрать было из чего.

Вечером, когда он с обреченным вздохом сел за стол, Энна поставила на стол котелок с ароматным пловом.

Аромат распространился по комнате практически моментально. Миша пронзил ее радостным взглядом, детским, счастливым и довольным.

-Спасибо – и почти юношеская, благодарная улыбка осветила его лицо.

-На здоровье, - улыбнулась Энна.

-Что это за блюдо такое? – спросила Нюра, принюхиваясь к казанку.

-Это плов бабушка, рис с мясом, овощами и зеленью, - Энна раскладывала его по тарелкам, аккуратно поправляя, - надеюсь, Вам понравится.

-А это что? – Нюра с подозрением осматривал странный на вид творог, выложенный Энной в керамическую пиалу.