Алан в оправдание поднял вверх руки.

— Это просто мысль, высказанная вслух. Неудачная мысль, — сухо признал он, когда увидел, что она продолжает неотступно смотреть на него. — И всего лишь безобидное приглашение на ужин, Джулия, не более, — немного рассердившись, добавил он.

Она с трудом проглотила ком в горле, прежде чем смогла успокоить сбившееся дыхание.

— Я не думала…

Короткий стук в дверь не дал ей договорить.

— Войдите, — разрешила она, и испытала видимое облегчение, когда в комнату вошла экономка.

Облегчение Алана было иного рода: приход миссис Харди отложил на время его словесную порку!

— Вы просили вручать почту сразу по получении, мисс Макколган. Я так и делаю, — бесстрастно доложила старая женщина, держа серебряный поднос, на котором были веером разложены конверты.

— Благодарю вас, — улыбнулась та, поднявшись и взяв письма. Она выглядела несколько скованно и раздраженно, так, по крайней мере, показалось Алану.

Что подтолкнуло его решиться на подобное приглашение? Если Джулия изо всех сил старалась дать ему понять, что не желает находиться в его компании, так зачем же самому ставить себя в нелепое положение? Неужели его обманула внезапно проявленная ею минутная слабость, когда она вдруг ни с того ни с сего поведала ему драматический эпизод из собственной биографии? Но леди быстро спохватилась, закрывшись прежней холодной надменностью.

Нет, он вовсе не жаждал, чтобы любая женщина при одном только взгляде тут же оказывалась у его ног. Ясное дело, Джулия думала совсем иначе, но Алан на самом деле не считал себя таким уж высокомерным. Больше того, он не мог припомнить случая, когда его так невзлюбили бы с первого взгляда. И вот ведь парадокс: от всего этого интерес Алана к манекенщице лишь усиливался.

Миссис Харди покинула гостиную, и он поднялся со своего места.

— Что ж, думаю, мне пора. Вы наверняка… — Он внезапно осекся, увидев, как Джулия вдруг покачнулась, выронив письма, которые держала в руке. — Что с вами? — отрывисто спросил он, когда она, медленно собрав с ковра запечатанные конверты, тяжело выпрямилась. Ее лицо было мертвенно-бледным. — Джулия? — Алан шагнул к ней, подхватив под локти.

Похоже, она едва не упала в обморок! Черт побери, неужели в ее глазах он выглядел таким монстром, что простое приглашение на ужин вызвало у нее шок?

— Ничего, все в порядке, — пробормотала Джулия.

— Вот, присядьте, пожалуйста! — Он мягко усадил ее в кресло, а затем, подойдя к открытому бару, уставленному целой батареей разнообразных бутылок, плеснул в бокал немного виски…

— Нет-нет, спасибо! — тихо отказалась Джулия. — Не думаю, что моя мать отнесется с одобрением к тому, что во время ланча от ее дочери будет исходить запах спиртного! — попыталась она пошутить.

Алан понял, что это лишь попытка отвлечь его. Он, нахмурившись, посмотрел на Джулию, чувствуя, что сам не прочь выпить виски из бокала, который держал в руке.

— Неужели моя идея с ужином оказалась настолько отвратительной, что вызвала у вас такую реакцию? — растерянно спросил он, не веря, что простое приглашение могло так подействовать.

— Простите, не поняла? — нахмурилась Джулия, очевидно, смутившись.

Что же все-таки явилось причиной внезапной перемены ее состояния? — подумал Алан. Если не его приглашение — пусть оно и было внезапным, — то что? Он посмотрел на письма, поднятые с ковра. Основную их часть она держала в правой руке, но один из конвертов — бледно-зеленого цвета — сжимала в левой. Сжимала так сильно, что суставы пальцев побелели!

Алан внимательно взглянул на нее. Выходит, одного лишь взгляда на бледно-зеленый конверт оказалось достаточно, чтобы мгновенно измениться в лице!

— Джулия…

Она резко выпрямилась и ответила, стараясь придать словам легкость и в то же время избегая встречного взгляда:

— Нет, ваша идея поужинать со мной вовсе не отвратительна. Это очень даже неплохая мысль.

Он никак не мог рассчитывать на такой ответ. До того как в комнату внезапно вошла экономка со свежей почтой, Алан склонен был считать, что Джулия наверняка отклонит его предложение. Но полученное письмо так ее расстроило, что ужин, похоже, состоится.

— Отлично, — сказал он, не давая ей передумать. — Тогда я позвоню вам приблизительно в семь тридцать вечера, идет?

— Замечательно, — устало согласилась она, очевидно, желая побыстрее остаться в одиночестве.

Чтобы распечатать злополучное письмо? — предположил Алан, поджав губы. Но тут же спросил:

— Мне заказать столик на троих, или вы дадите Тони выходной? Естественно, его мало привлекала мысль ужинать с ней под зорким взглядом постороннего мужчины.

Джулия бросила на него укоризненный взгляд.

— Я уверена, что хотя бы один вечер смогу обойтись без Тони, — проговорила она, посмотрев на наручные часы. — Мне пора, Алан. Иначе я опоздаю…

Простившись, он вышел из дома Уиндема и сел в машину. И прежде чем включить двигатель, подумал, что сегодня добился гораздо большего расположения Джулии, чем ожидал. Впрочем, теперь покоя ему не давало это самое письмо в бледно-зеленом конверте, так странно подействовавшее на нее. Хотя была надежда, что за ужином или после него, он, возможно, сумеет что-нибудь разузнать об этом.

На ланч с матерью Джулия явилась во взвинченном состоянии.

— Вы с Ламбертом уже назначили дату свадьбы? — добродушно поинтересовалась та, когда они ели креветочный салат, запивая его белым вином.

Джулия едва не подавилась. Почему в последнее время все, кому не лень, включая даже Алана О’Мейла, спрашивали, когда состоится свадьба?

— Пока нет, — уклончиво ответила она. — Нам некуда спешить, мама.

Ее мать была в высшей степени аккуратна, тщательно следила за внешностью, старалась строго одеваться и вообще контролировать каждый свой шаг. Эти черты прослеживались буквально во всем — от классической короткой прически до черных лакированных туфель на умеренно высоком каблуке. Обувь хорошо сочетались с черным костюмом и белой шелковой блузкой.

Джулия очень любила свою мать, всегда восхищалась ею, — но по-настоящему поговорить им друг с другом никак не удавалось! Поэтому их традиционный ланч раз в полгода превращался для нее в пытку. Джулия подозревала, что и для матери это тоже было немалое испытание.

— Я спросила лишь потому, что ранней осенью собираюсь съездить отдохнуть. Не хотелось бы, чтобы эти дни совпали с датой вашей свадьбы. Мне ведь, как твоей матери, необходимо присутствовать на столь знаменательном событии, — спокойно объяснила она.

— Вижу, ты решила несколько изменить свой образ жизни, — ободряюще кивнула Джулия, зная, что все эти годы после смерти отца та безвыездно жила у себя в коттедже на востоке Ирландии. — И куда ты поедешь?

— Точно не знаю. Я… не одна, — ответила мать, смущенно улыбнувшись, и отвела взгляд в сторону. — Мы с подругой думаем, что было бы забавно для начала провести несколько дней в Венеции.

Джулия пристально посмотрела на нее и нахмурилась. Она сказала, «забавно»? Такое слово ей пришлось услышать от нее впервые.

— А я знакома с этой твоей подругой? — непринужденно спросила она, но по румянцу, залившему щеки матери, сразу поняла, что едва ли это так.

— Нет, ты не знаешь ее… Надеюсь когда-нибудь вас познакомить.

И внезапно до нее дошло, что, говоря о подруге, мать на самом деле имела в виду друга!

Джулия задалась вопросом: нужно ли удивляться или беспокоиться по поводу такой новости? Отец скончался пять лет назад, а матери еще только шестьдесят с хвостиком, выглядит она превосходно. У нее прекрасная стройная фигура, светлые волосы до плеч, чудесный цвет лица. Хотя сама мысль о том, что мать уезжает в романтическое путешествие с другим мужчиной, приводила Джулию в некоторое замешательство…

— Вас к телефону, мисс Макколган, — вечером того же дня важно доложила экономка и бодро и добавила: — Это мистер Уиндем.