Однажды к нему пришла Мария Магдалина. Она стала умащивать ноги Иисуса очень дорогим маслом, благоуханными духами. Иуда сказал Иисусу: «Останови эту женщину! На деньги, которые она потратила на благовонное масло, можно три дня кормить деревню. Люди бедны. Зачем транжирить драгоценное масло? Мы можем продать его и накормить бедняков».

Такое предложение кажется очень местным, логичным, рациональным. Здесь Иуда выступает как социалист, коммунист, демократ. Послужим беднякам!

Но Иисус говорит: «Бедные будут всегда, не беспокойся о них. Ты сможешь послужить им позднее. А сейчас, пока жених еще здесь, радуйтесь!»

Иуда не был убежден в правоте Иисуса. Все остальные одиннадцать апостолов верили Иисусу, но не Иуда. Он неохотно замолчал, но в душе сомневался. Вы должны простить Иуду: на его месте вы сами бы стали сомневаться. Он был очень начитанным человеком, а знания умножают сомнения. Все остальные апостолы были невежественными, они принимали слова Иисуса на веру.

Но источник этой верности был не в лучистом неведении, не в просветленной невинности. Эти люди просто не умели спорить, сомневаться, они никогда не включали мозги. Апостолами были крестьяне, рыбаки, дровосеки, плотники. Они были приземленными, в их работе не надо было применять интеллект. Они были довольно милыми, но вместе с тем и несознательными на фоне людей, живущих интеллектом.

По этой причине Петр смог стать хитрым первосвященником. Он был невежественным, но верил Иисусу. Всякий раз, когда невежественный человек становится верующим, он превращается в фанатика. Он сам не может сомневаться и не может позволить другим людям сомневаться. Он затвердил одну «истину» и уповает на нее. У него нет опыта. Он просто верит в истинность слов Иисуса, так как Иисуса сказал: «Я тот самый пророк, которого вы ждали. Я пришел освободить человечество».

Одно ясно: человечество до сих пор не освобождено. Прошло две тысячи лет, но люди по-прежнему несчастны. По сути, их горести лишь еще больше усугубились. Человек стал еще более несчастным, чем в прежние времена. Он испытывает больше тревог и страхов, острее чувствует бессмысленность своей жизни. Человечество стоит на краю массового самоубийства. Прошло две тысячи лет, а между тем Иисус говорил: «Царство Божье вот-вот наступит». Он говорил: «Еще при жизни вы встретите Судный День», но ничего подобного до сих пор не случилось. Прошло две тысячи лет...

Невежественные люди верили Иисусу, а эрудированные люди сомневались в нем. Помните о том, что именно так бывает: невежды верят, а эрудиты сомневаются. Сомнение не очень сильно отличается от веры.

Когда вы невинны (то есть невинны не как ребенок, но подобно мудрецу: благодаря медитации, перерождению, воскрешению, достижению своего центра и укоренению в нем), тогда вы ни верите, ни сомневаетесь. Сомнение и вера - две стороны одной монеты. Сомнение - от головы, а вера - от сердца, но это все равно две стороны одной монеты. Первая сторона рациональна, а другая - эмоциональна, но они обе отягощают.

Просветленный человек выходит за пределы и головы, и сердца. Он достигает своего существа. Он живет из своего естества, живет на основе осознанности, которая пребывает за пределами сердца и головы, за пределами рассудка и эмоции. Его интуитивное понимание ясно и ничем не замутнено. Он никогда не верит, никогда не сомневается. Он просто знает, просто понимает.

Петр смог стать первым первосвященником, смог основать христианскую веру, потому что его невинность не была заслужена.

Приходской священник-мулат в маленькой церкви в Миссисипи встал перед прихожанами и попросил служку выйти вперед. «Я прошу вас пройтись по церкви и посмотреть, не прокралась ли в сей храм бродячая собака, не валялась ли она здесь и не убежала из оного места ли по прошествии какого-то времени».

Служка бросился выполнять задание. Через нескольких минут он подбежал к кафедре и сказал: «Нет, господин священник. Я не видел, чтобы в сей храм прокралась бродячая собака. Но я видел четкие следы, которые говорят о том, что в сей храм прокрался бродячий кот, валялся здесь и убежал из оного места по прошествии какого-то времени».

Вот такие невежественные люди собрались вокруг Иисуса. Именно они создали христианство. Это самая невежественная религия на земле. Вся эта традиция пребывает во мгле невежества.

Водитель грузовика пытался переменить шину на обочине оживленного шоссе. Он изо всех сил стучал молотком, чертыхаясь при каждом ударе. И тут ему решил помочь местный приходской священник. В конце концов он решил преподать шоферу урок смирения, внушить ему мысль о том, что молиться гораздо лучше, чем чертыхаться, когда сталкиваешься с трудностью.

Водитель сказал священнику, что он просто старался снять шину с колеса. Они оба встали на колени у грузовика и начали молиться. Затем шофер снова принялся за работу. Он изо всех сил стукнул молотком по шине, и она слетела с обода на обочину.

«Ого! Хорош я сукин сын, черт бы меня побрал!» - обрадовался священник.

У вас может быть благообразная маска, и все же за ней скрывается лицо с противоположным выражением.

Петр верен Иисусу, но он абсолютно невежествен, поэтому христианство, распространившееся благодаря пропаганде Петра и его последователей... В наше время католичество пало бесконечно глубоко. В Ватикане заседает Папа Римский, болван-поляк! Дальше падать некуда. Началось все Петром, а закончилось анекдотическим Папой Римским! Вся эта череда первосвященников по своей природе невежественна, ни один Папа Римский не стал просветленным. Разумеется, их выбирали голосованием, это политический институт. Некая коллегия епископов выбирает Папу Римского, но ни одного мастера никогда не выбирали. Кто может выбрать мастера? Мастер должен сам заявить о себе, подобно солнцу, которое по утру возвещает о себе всему миру... Мы видим поляка на троне Ватикана. В Индии тоже есть такие забавные «мастера».

На столе Махатмы Ганди всегда стояла статуэтка, которую он очень любил. Кто-то сделал ему такой подарок. Этот древняя китайская или японская статуэтка изображала трех обезьян. Одна обезьяна жмурила глаза. Она закрывала веки ладонями, отчего было ясно, что в действительности ей очень хочется на что-то посмотреть. Она жмурилась, старалась закрыть себе поле зрения, а значит боялась, что еще чуть-чуть, и она что-то увидит. Старинная метафора призывает не видеть зла.

Но эта статуэтка прекрасна. Она красива потому, что ее изготовили даосы, последователи Лао-Цзы. И они довели до зрителя мысль о том, что, если вы будете что-то подавлять, то будете в глубине души ощущать желание сделать что-то противоположное. Итак, обезьяна подавляет свое желание видеть, и все же вы замечаете на ее лице жгучее желание посмотреть на то, что происходит вокруг. Другая обезьяна закрывает уши, с силой, чтобы не услышать что-нибудь дурное. Третья обезьяна зажимаете себе рот, чтобы не сболтнуть что-нибудь неприличное.

Я приехал в ашрам Махатмы Ганди и увидел у него эту статуэтку. Меня сопровождал сын Махатмы Ганди, Рамдас... Махатмы Ганди уже умер к тому времени. Я сказал Рамдасу: «Одного персонажа недостает. Изначально было четыре персонажа».

«Я об этом не слышал, - удивился Рамдас. - Никто мне об этом не сказал»,

«Наверно, четвертая обезьяна убежала, - пошутил я. - А может быть, ваш отец срезал ее, потому что она не списывается в рамки индийских традиций. Четвертая обезьяна олицетворяла менталитет индийцев. Она крепко сжимала свои гениталии, то есть подавляла свое половое желание, соблюдало целибат, брахмачарью.

Когда Рамдас пошел провожать меня на крыльцо коттеджа, у него был очень довольный, веселый вид. Когда Рамдас покинул меня, люди обступили меня и спросили: «Вы сказали ему, что он четвертая обезьяна?» Тогда я рассказал им, как все было: «Вот четвертая обезьяна! Не путайте ее с турией, четвертым состоянием сознания, оно здесь не при чем. Этот человек убежал!»

Четвертая обезьяна действительно имеет огромное значение. Но если вы увидите четвертую обезьяну, то разглядите в ней, поистине религиозного человека, который изо всех сил подавляет себя. Эти четыре обезьяны в действительности представляют собой четыре лика одной обезьяны, одной религиозной обезьяны. Разумеется, у вас нет восьми рук для того, поэтому людям пришлось изготовить четыре статуэтки, но религиозный человек должен творить чудеса. Он вынужден жмуриться, затыкать себе уши, запечатывать рот, сжимать гениталии - все в нем зажато. Он вынужден жить словно труп. Именно так христиане жили две тысячи лет: они подавляли себя.