Несколько по-другому подошел к этому другой известный английский философ — Джон Локк (1632 — 1704). Он не сомневался в том, что состояние, в котором жили американский индейцы, было когда-то характерно для всего человечества. «Так вот, -писал он в работе «О государственном правлении» (1690; русск. перевод: Избр. философ. произв. в 2-х т. Т. 1. М., 1960; Соч. в 3-х т. Т. 3. М., 1988), — вначале весь мир был подобен Америке, и еще в большей степени, чем теперь; ведь тогда не существовало нигде такой вещи, как деньги».34 Локк Д. О государственном правлении // Избр. философ. произв. в 2-х т. Т. 2. М., 1960. С. 31.
Бесспорно, считает Дж. Локк, что вся земля, все плоды, которые на ней естественно рождаются, все животные, которые она кормит, изначально принадлежали всем людям. Но как только человек своим трудом вырывал тот или иной объект из природы (срывал плод с дерева, убивал животное и т.п.), он сразу же становился его собственностью. То же самое относится и к земле. Когда человек начал обрабатывать той или иной участок земли, он тем самым переходил в его собственность. Таким образом, по Локку, частная собственность существовала с самого начала.
Мысли, в известной степени промежуточные между идеями Г. Гроция и Дж. Локка, развивались немецким правоведом и историком Самуэлем фон Пуфендорфом (наст. фам. — Фрайхерр) (1632 — 1694) в труде «О естественном праве и нраве народов» (1672). Согласно его взглядам, первоначально существовала общность всех вещи, но не столько позитивная, сколько негативная: все вещи были доступны для всех и принадлежали одному ничуть не больше, чем другому. Но вещи могут быть использованы человеком только тогда, когда они присвоены им, и то, что выбрано одним, не может быть использовано другим. Поэтому во избежание конфликтов было заключено первое соглашение между люди, суть которого заключалась в том, что все вещи остаются открытыми для всех, но когда тот или иной индивид взял ту или иную вещь с целью ее использования, остальные люди не могут претендовать на нее. Так была преодолена негативная общность вещей и утверждено индивидуальное господство над ними, но не над всеми сразу и не на все время. Все это происходило постепенно и зависело от характера вещей и численности и положения людей.35 См.: Pufendorf S. De jure naturae et gentum (fragments) // REA. P. 155.Уже у охотников существовала собственность на грубую утварь и жилища. С переходом к скотоводству возникла собственность на стада. Последней в частную собственность перешла земля.
Согласно взглядам крупнейшего философа шотландца Давида Юма (1711 —1776), изложенным в труде «Трактат о человеческой природе» (1739— 1740; русск. перевод: Соч. в 2-х т. Т. 1. М., 1965; 1996), первоначальное дикое необщественное состояние человека было непродолжительным. Люди нуждались в обществе и пришли к соглашению, устанавливающему общественный строй. И главным в этом соглашении был учреждение собственности, разумеется, частной. За каждым человеком было закреплено право владения тем, чем он к тому времени уже пользовался.
Состояние, при котором люди занимались охотой и собирательством, не знали металлических орудий и сообща всем владели, и то, которого достигли европейцы к началу нового времени, отличались друг от друга столь разительно, что трудно было допустить прямой переход от первого ко второму. Необходимо было допустить существование промежуточного между ними состояния.
Знакомство с трудами древнегреческих и латинских авторов, в которых приводились данные о жизни современных им варварских пародов Европы, а также с более поздними материалами о кочевниках степного пояса Евразии, помогло заполнить пробел. Было ясно, что, например, германцы времен Цезаря и Тацита (I в. до н.э. — I в. н.э.) по своему развитию стояли ниже римлян этой эпохи, не говоря уже об европейцах XVI—XVIII вв., но значительно выше многих американских племен. У германских племен уже существовали земледелие и скотоводство, орудия из металла, постоянные селения, определенное имущественное и социальное неравенство. В античном мире для обозначения подобных народов давно уже использовалось слово «варвары».36 См.: Toynbee A. The Meaning of Terms « Barbarian » and « Hellene » in Hellenic Usage // Some Problem of Greek History. London, 1969.Этоттерминнебылзабытивсредниевека.37 См.: Jones W.R. The Image of the Barbarian in Medieval Europe // CSSH. 1971. Vol. 13. № 3.Слово «варварство» прямо-таки само собой напрашивалось для обозначения этого промежуточного состояния.
Однако различение между низшим и средним состояниями утвердилось далеко не сразу. Многие авторы долгое время признавали лишь одно низшее состояние и называли его попеременно то дикостью, то варварством, не проводя различия между смыслом этих двух слов. Однако понимание того, что низшее состояние подразделяется на два отличных этапа, которые нужно называть по-разному, постепенно овладевало умами все большего числа авторов.
Уже с выделением дикости возникла нужда в термине, который бы означал более высокое состояние, столь характерное и для Европы, и для государств Азии. Как уже отмечалось, Ж. Боден в «Методе легкого познания истории», который был написан на латыни, назвал это состояние «civilsocietas», что в переводе на русский язык означает «гражданское общество». Но с наступлением нового времени латынь в научной литературе начала вытесняться национальными языками (английским, французским и др.). И на этих языках одни авторы стали называть это состояние цивилизованным, другие политесным, полисизированным, обтесанным (polished). Уже в XVII в. достаточно широкое распространение получило прилагательное «цивилизованный». Оно, в частности, встречается в знаменитой работе Рене Декарта (1596 — 1650) «Рассуждение о методе» (1637).
Во второй половине XVIII в. от этого прилагательного было образовано существительное «цивилизация», которое постепенно и утвердилось в качестве обозначения высшего состояния. Впервые слово «цивилизация» в смысле особого состояния общества и стадии его развития было употреблено в 1757 г. маркизом Виктором де Мирабо (1715 — 1789) в работе «Друг людей, или Трактат о населении», а затем в 1764 г. английским ученым Джоном Брауном (1715 — 1766) в книге «История возникновения и прогресса поэзии»38 Беневист Э. Общая лингвистика. M., 2002. С. 378-388; Brown J. The History of the Rise and Progress of Poetry (fragments) // REA. P. 402., а вслед за ним в 1766 г. Никола Антуаном Буланже (1722 — 1759) в труде «Древность, разоблаченная в своих обычаях».39 См.: Февр Л. Бои за историю. M., 1991. С. 242-243.Так как данная работа Н. Буланже вышла посмертно и под редакцией П. Гольбаха, то не исключено, что слово «цивилизация» было внесено в нее последним.
2.3.4. Трехчленная стадиальная типология человеческих обществ: дикарские, варварские, цивилизованные
Понятие о дикости, варварстве и цивилизации как стадиях развития формировалось постепенно и стихийно. Люди долгое время пользовались этими понятиями, не пытаясь их теоретически осмыслить, провести четкие грани между обозначаемыми ими периодами. Первую теоретическую разработку этой периодизации мы находим в труде Адама Фергюсона (1723 — 1816) «Опыт истории гражданского общества», впервые увидевшего свет в 1767 г. (русск. перевод: М., 2000). А. Фергюсон был достойным представителем блистательно плеяды мыслителей шотландского Просвещения, которое сыграло в истории человеческой мысли не меньшую роль, чем французское Просвещение, хотя, к сожалению, значительно менее известно. Достаточно только назвать имена Фрэнсиса Хатчесона (1694 — 1746), Генри Хоума (лорда Кеймса) (1696 — 1782), Давида Юма (1711 — 1776), Уильяма Робертсона (1721 — 1793), Адама Смита (1723-1790), Джона Миллара (1735-1801).
А. Фергюсон, как и Дж. Вико, применяет для обозначения социально-исторического организма слово «нация» Он прежде всего различает «нации» развитые, воспитанные, цивилизованные и «нации» неразвитые, грубые, примитивные. Было время, когда все человечество находилось в грубом, примитивном состоянии. В последующем часть его в результате медленного и постепенного прогресса достигла более высокого состояния.