В письме Сталина и Каменева, направленном 10 марта 1922 г. в Секретариат ЦК РКП(б) Молотову, получила разработку общая идея о характере распределения руководящих партийных кадров. В нем, в частности, предлагалось «признать целесообразным разделение функций между отдельными группами партийных работников и возможное закрепление последних за отдельными отраслями партийно-советско-профессиональной работы, сводя до минимума частые переброски работников»[526]. Принятие этого предложения позволило бы подвести прочную базу под положение, которое Каменев и Сталин занимали в структурах власти на основании отдельных решений Политбюро ЦК РКП (б).
Интересную информацию о подготовке Лениным избрания Сталина генеральным секретарем сообщает Молотов. Именно с Лениным связывает он первое упоминание названия новой должности - генеральный секретарь ЦК РКП(б). «На XI съезде, - вспоминал Молотов, - появился так называемый "список десятки" - фамилии предполагаемых членов ЦК, сторонников Ленина. Против фамилии Сталина рукой Ленина было написано: "Генеральный секретарь". Ленин организовал фракционное собрание "десятки". Где-то возле Свердловского зала Кремля комнату нашел, уговорились: фракционное собрание, троцкистов - нельзя, рабочую оппозицию - нельзя, демократический централизм - тоже не приглашать, только одни крепкие сторонники "десятки", то есть ленинцы. Собрал, по-моему, человек двадцать от наиболее крупных организаций перед голосованием. Сталин даже упрекнул Ленина, дескать, у нас секретное или полусекретное совещание во время съезда, как-то фракционно получается, а Ленин говорит: "Товарищ Сталин, вы-то старый, опытный фракционер! Не сомневайтесь, нам сейчас нельзя иначе[527]. Я хочу, чтобы все были хорошо подготовлены к голосованию, надо предупредить товарищей, чтобы твердо голосовали за этот список без поправок! Список "десятки" надо провести целиком. Есть большая опасность, что станут голосовать по лицам, добавлять: вот этот хороший литератор, его надо, этот хороший оратор - и разжижат список, опять у нас не будет большинства. А как тогда руководить!…" И голосовали с этим примечанием в скобках. Сталин стал Генеральным. Ленину это больших трудов стоило. Но он, конечно, вопрос достаточно глубоко продумал и дал понять, на кого равняться»[528]. Информация Молотова получает документальное подтверждение в своих главных пунктах.
Для выяснения вопроса о ходе выборов в ЦК на XI съезде партии доступный историкам архивный (машинописный) вариант стенографического отчета практически ничего не дает, поскольку этот вопрос в нем обойден молчанием и лишь содержит список избранных членов и кандидатов ЦК[529]. В архиве сохранились бюллетени для голосования двух видов, в том числе и те, о которых рассказывал Молотов. Бюллетени первого вида (ленинский «Список») представляют собой лист с отпечатанным в типографии заголовком: «Список членов и кандидатов ЦК РКП XI-го созыва». Он имеет помету «проект». В них интересующие нас лица расположены в следующей последовательности: 1. Ленин, 2. Троцкий, 3. Зиновьев, 4. Каменев, 5. Сталин, 6. Молотов… 21. Куйбышев. Рядом с именем Сталина в скобках типографским же способом напечатано: «Генеральный секретарь», а рядом с именами Молотова и Куйбышева соответственно - «Секретарь»[530]. Очевидно, типографскому варианту этого бюллетеня предшествовал другой, с рукописной вставкой Ленина, о которой говорил Молотов. Типографское исполнение означает, что вопрос этот готовился специально, заблаговременно. Следовательно, делегаты съезда не могли внести эти надписи под каким бы то ни было влиянием Каменева, как уверяет А.В. Антонов-Овсеенко[531]. Невозможно, следовательно, принять и версию о том, что Ленин как-то не понял сути обсуждавшегося вопроса и по недоразумению или по ошибке «пропустил» Сталина на эту должность. Бюллетень второго вида представляет собой чистый лист, имеющий в верхней части надпись: «Предлагаю в члены ЦК РКП следующих товарищей» и заполнявшийся делегатами съезда от руки. В голосовании принимали участие бюллетени обоих форм[532], [533]. Уже этот факт говорит о необычном ходе голосования на съезде.
Нет ничего удивительного, что отпечатанный в типографии бюллетень (ленинский «Список») вызвал удивление, вопросы и даже возражения со стороны части делегатов съезда, поскольку формирование Секретариата - прерогатива ЦК партии. Потребовалось разъяснение делегатам съезда во время выборов, что указание на некоторых бюллетенях на должности секретарей является лишь пожеланием известной части делегатов и не может стеснять Пленум ЦК при формировании Секретариата ЦК. С этим заявлением на съезде выступил Каменев[534]. Так или иначе, но голосование нового состава ЦК прошло, и его результаты были приняты съездом. Мы не знаем, сколько бюллетеней первого и второго вида участвовало в голосовании. В материалах съезда хранится 167 бюллетеней первого вида (ленинский «Список»). В них Ленин, Троцкий и Сталин получили «против» по одному голосу, Зиновьев - 3, Каменев - 2, Молотов - 10)[535]. Имеется также 301 бюллетень второго вида (списки членов ЦК, составленные делегатами съезда на чистом бланке, озаглавленном «Предлагаю в члены ЦК РКП следующих товарищей»)[536]. Расположение первых пяти фамилий в них часто соответствует тому, которое было предложено в ленинском «Списке», что, возможно, указывает на его влияние. Ленин и Троцкий были внесены во все без исключения бюллетени[537]. Фамилии Зиновьева не оказалось в 20 бюллетенях, Каменева - 21[538]. Кандидатуру Сталина в члены ЦК не предложили 13 делегатов. Кроме того, один, предложив Сталина в ЦК, оговорил: «Только не секретарем»[539].
Официально подведенные подсчеты итогов выборов в состав ЦК, которые огласила счетная комиссия, показали, что всего было подано 482 бюллетеня, 4 из них было признано недействительными. Таким образом, учитывалось 478 голоса. Из них «за» Ленина и Троцкого проголосовали по 477 делегатов, «за» Бухарина и Калинина - по 476, «за» Дзержинского - 473. Радек и Томский получили поддержку 472 делегатов, Рыков - 470, Раковский - 468, Сталин - 463, Каменев - 454, Зиновьев - 448. Последний из избранных в состав ЦК - Зеленский - получил 345 голосов[540].
Бросается в глаза то, что за Троцкого было подано столько же голосов, сколько и за Ленина, заметно больше, чем за Сталина, Каменева или Зиновьева, хотя большинство съезда, как и на X съезде партии, шло за Лениным и, следовательно, политически стояло на антитроцкистских позициях. Тогда, на X съезде, на выборах в ЦК Троцкий получил 452 голоса из 479, т.е. много меньше Ленина (478), меньше, чем Сталин и Рыков (по 458) и Молотов (453). Поэтому 477 голосов «за» Троцкого на XI съезде партии, думается, надо рассматривать не как абсолютный показатель уровня его авторитета, а как относительный, обусловленный рядом политических и исторических причин. Возможно, сказалось то, что на этот раз глубокие разногласия между ним и Лениным, скрытые даже от основной массы актива партии, еще не заставляли партию делать выбор между ними, выражая кому-либо свое политическое недоверие посредством голосования. Также обращает на себя внимание существенный отрыв Сталина от Каменева и особенно Зиновьева. Уже одно это обстоятельство заставляет скептически отнестись к укоренившемуся тезису о том, что в партии их авторитет был выше, чем Сталина, и поэтому они могли «использовать» его в своих целях.
Что касается предложения о назначении Сталина генеральным секретарем, то с ним согласились 166 делегатов, голосовавших бюллетенями первого вида («ленинский список»)[541]. К ним надо добавить 27 делегатов, голосовавших бюллетенями второго вида и вписавших Сталина как генерального секретаря (а Молотова и Куйбышева - секретарями)[542]. Получается, что за Сталина как генерального секретаря ЦК партии проголосовали 193 делегата съезда с решающим голосом, т.е. 40,4% от общего их числа. Против этого предложения определенно высказались только 16 делегатов съезда . Остальные 273 (из 482 проголосовавших) не сформулировали своего отношения к этому вопросу и фактически воздержались при голосовании. Они не сказали «да», но не сказали и «нет». Это были хорошие для Ленина и Сталина результаты, особенно если учесть обстоятельства проведения голосования, а также недостаточную ясность вопроса о причинах введения должности, функции и правах генерального секретаря, отступление от традиций, согласно которым выборы органов ЦК являлись прерогативой Пленума ЦК.