Итак, сравнив творчество советского и постсоветского российского авторов, мы можем заметить, что концепция действительно изменилась. В советском учебнике по возможности игнорировалось все, могущее подвергнуть сомнению первенство Москвы в «воссоединении русских земель». Он концентрировался на доминирующей роли будущих великороссов. Не знаю, могу ли считать А. Н. Сахарова «постсоветским автором», ибо большую часть своего научного роста и карьеры он осуществил в советскую эпоху, но его концепция уж точно иная. Он не задается целью в изложении древнерусского периода как-то поднять роль будущей

России — он просто считает «Россией» все, всю Русь, во всех ее составляющих. Не могу сказать, что это прогресс, с учетом нынешних постсоветских реалий. И если в советском учебнике потенциальная Украина хоть как-то подразумевается, то в этом, российском, — уже нет.

16. Где ты, Русь? Спектр российской исторической правды для школьников

Как указывалось в начале предыдущего раздела, речь шла о пособии для студентов. Но в вузы попадают не все юные граждане, поэтому уместно поинтересоваться: а как дела в школе? Приятно отметить, что А. Н. Сахаров уделил внимание и среднему образованию: «История России» для 10 класса, период с древнейших времен до конца 17 века (серия «Академический школьный учебник», М., 2007). Можем сравнить подходы для разных аудиторий.

В основном — все то же самое и теми же словами. Трипольская индоевропейская культура — в наличии, правда, здесь уже есть уточнение, что не все ученые считают трипольцев индоевропейцами. О неславянских народах и их достижениях в основном умалчивается. От сармат пострадали уже не «восточные славяне», а «праславяне». Хоть начали ошибки исправлять: в школе, в отличие, от Академии наук, за этим, наверное, следят. Фразы об «опускании» славян кочевниками и о вынужденном отставании в развитии первых исчезают. Относительно антов исчезают назвавшие их иранцы «юго-восточной России». Пункт «Славянский вождь Кий. Основание Киева» без изменения содержания переименован в вариант «Славянский вождь Кий. Славяне на берегах реки Волхов». Такое впечатление, что кто-то указал уважаемому автору на необходимость хоть как-то упоминать земли нынешней России, что он и делает, правда в основном в названиях пунктов. И особо заметный бред после «школьной редакции» исчезает, хотя не весь. Вятичи оказываются в расплывчатых «истоках Волги» вместо конкретного «междуречья Оки, Клязьмы и Волги». В параграфе о «Появлении государства у восточных славян» вдруг наряду с названиями «Русь» и «руссы» появляются напрочь отсутствующие в пособии для вузов «русины». Исчез рассказ о том, как восточные славяне неизвестно кому передали навыки земледелия в Среднем Поднепровье. При описании споров норманистов и антинорманистов автору пришлось все же заметить, что первые норманисты не были врагами русского народа, а пытались «возвысить» династию Рюриковичей. В отличие от вузовского пособия, в школьном учебнике даже есть указание на последние публикации современных продолжателей этих споров.

От идеи про то, что «Русь» — это от «русых» и от западнославянского происхождения варягов, автор все же отказаться не смог. Добавлена ценная мысль о том, что среди славян V–VI вв. «было немало племен с названиями «руссы», «русины»» (с. 54). Это — несомненно, новое слово в науке, но вряд ли оно будет принято специалистами по этому периоду. Отсутствуют нудные посыпания головы пеплом по поводу «уровня развития» Руси по сравнению с другими странами. Видимо, редактор был более оптимистичен (или считал, что лучше не сравнивать). Как и в пособии, указывается, что «с точки зрения общеисторического развития политическое дробление Руси — закономерный этап на пути к будущей централизации страны и будущему экономическому и политическому взлету уже на новой основе» (с. 110–111). Можно понять, что автор не видит никаких иных перспектив для наследников Руси, кроме как по любому быть объединенными неким будущим «централизатором» «на новой основе» (в пособии — «цивилизационной основе»). Кого и в какое время имеет в виду А. Н. Сахаров — неясно, хотя предполагать, конечно, можно. Хотя… Если «новая цивилизационная основа»?.. Возможно, имеются в виду наследники Юрия Долгорукого, при которых Северо-Восточная Русь «прочно заняла ведущее место среди других русских земель». Тезис несколько спорный, если автор склонен оперировать пространством Руси от Волги до Карпат.

Батый прерывает свой поход на Запад, потому что его войско было «слишком ослаблено», хотя известно, что причина заключалось в другом. Поминается, что Литва давала защиту многим русским землям от Орды, но конкретные события и битвы не упоминаются — видимо, надо было подождать Дмитрия Донского и Куликовскую битву. Потом, когда укрепляется Московское государство, про литовскую «защиту» уже забыто, и речь идет о «русских землях, захваченных Литвой». Часть, которая в пособии называется «Создание русского национального государства со столицей в Москве», в школьном учебнике уже оформлена как «Образование единого государства — России». Видимо редактора тоже, как и меня, заинтересовало: а когда же в «истории России» возникает сама Россия? Скрепя сердце, уточнили. Но упрямый автор вместо «российского государства» любит всегда писать «русское», которое у него в пособии (как уже поминалось) является «русским национальным», а в учебнике — почему-то «русским многонациональным» (с. 188, период — тот же). Так каким оно все-таки было — это «русское государство»? Политкорректный редактор напомнил о существовании «других народов»?

Не упоминая ранее нигде о древнерусской народности, автор вдруг в XV в. обнаруживает «складывание великорусской народности». А раньше кто был? А затем (внимательней!) «начинается отделение от нее [великорусской. — К. Г.] других частей бывшей единой древнерусской народности» (с. 189). «В результате ордынских нашествий и захватов литовских, польских, венгерских правителей шло формирование украинской (малороссийской) и белорусской народностей» (с. 190). Интересны пути формирования народностей у А. Н. Сахарова. Вот великорусская, например, образуется в результате наличия «общих задач в борьбе за национальную независимость с Ордой, Литвой и другими противниками, традиций, идущих из времен домонгольской Руси, стремления к единству» (какие молодцы), а вот украинская и белорусская — лишь в результате «ордынских нашествий и других захватов». Т. е. одни — крепкие активные ребята, а другие — некая пассивная масса. Хотя активней боролись с «ордынскими нашествиями» отнюдь не в области «великорусской народности» и отнюдь не там больше всего ощущались «традиции домонгольской Руси». Вспомним, что до прихода монголов Северо-Восток даже «Русью» никто не называл. Интересен факт, что украинцы и белорусы отделялись от великоруссов — хотя проще было бы сказать, что древнерусская народность распалась на тех и на тех. А в изложении А. Н. Сахарова веет украинским сепаратизмом и «старшим братом». Приятно, что (видимо, по просьбе редактора) автор был вынужден добавить пункт «Нерусские народы» (две страницы, с 310-й по 312-ую). Мелочь, а приятно. Нашлось им таки достойное место в истории России.

Дальше? Получил некую льготу гетман Мазепа, ибо был упомянут только в двух предложениях: как вступивший в сговор с врагом и как бежавший после Полтавы. Обошлось без «предательства». Интересной идеи о происхождении украинского знамени от шведского уже нет. А вообще, чувствуется, что национальный вопрос и всякие народности Российской империи автора мало интересуют. В истории ХІХ в. в одном предложении упоминается польское восстание 1830–1831 гг., а о столь же кровавом восстании 1863 г., определившим осознание в Российской империи «национального вопроса», — вообще ни слова. Видимо, в империи не было проблем с национальностями: они попадают в изложение лишь по случаю их присоединения в главах, посвященных «внешней политике», после чего исчезают и во «внутренней политике» уже не обнаруживаются. Ау! Где вы, народы «многонациональной России»?