Свой базис мы измерили по кольям, вмороженным в лед, и только около самого астропункта базис выходил на берег протяжением около 300 метров. Здесь прорыли в снегу глубокие траншеи, в которых и выполнили все нужные измерения. Базис был измерен, и геодезисты засели за необходимые вычисления.

Между тем, весна докатилась, наконец, и до наших широт.

Первыми ее вестниками были крошечные птички, пуночки. Эти юркие создания веселым чириканьем сразу же нанесли удар зиме. Было еще холодно, временами шел снег, но присутствие птиц никак не вязалось с представлением о том, что еще далеко до тепла, и весенние настроения охватили всех зимовщиков. Полушубки все реже и реже стали показываться на плечах у людей, сменяясь ватниками. На корабле чаще открывались световые люки, и обитатели «свиносовхоза» почти постоянно разгуливали по золе, насыпанной на палубе. Природа — великий волшебник; она проявляет свое умение и власть там, где о них и не подумаешь. Наши свиньи за зиму успели покрыться длинной шерстью, вьющейся у них на мордах.

20 мая температура наружного воздуха поднялась до 0°; на палубе начал таять снег. Незаходящее солнце и тепло вливали такую бодрость, какой мне никогда не приходилось испытывать на юге. Все время тянуло на палубу, на воздух, ближе к живительным солнечным лучам.

Через три дня вернулись оба промерные отряда под командой Виктора Александровича. За 18 дней лагерной жизни люди обросли бородами, почернели от загара. Работа была проведена ими большая, и производственная победа на «промерном фронте» далась нелегко. Вот что сообщил в своем отчете об этом походе Виктор Александрович.

Палатка гидрологов в проливе Свердрупа во время таяния снега.

«5 мая в 9 часов 35 минут я с промерной группой в составе III механика Иванова, матроса Шунгина, гидролога Рахманова и топографа Юдова, направлявшегося в Таймырский пролив, вышел для производства промерных работ в восточных проливах острова Таймыра. Мы имели при себе легкие нарты с инструментами и частью снаряжения. Основной груз и продовольствие на 7 дней были отправлены на собачьей упряжке с каюром Журавлевым. Ровно через 12 часов похода группа прибыла в лагерь «Уют».

6  м а я. Из-за плохой погоды (западный ветер в 4 балла с поземком, видимость 1 километр) и тяжелого перехода в предыдущий день группа отдыхала.

7  м а я. Видимость была очень плохая (200 метров), но днем немного улучшилась, и мы, выйдя на работу в 11 часов 12 минут, сделали два галса и начали третий, но вынуждены были прекратить работу из-за поломки плашек клубика, который вращал ледовый бур. Всего было взято 10 глубин в наиболее узкой части пролива, вблизи лагеря. В палатку вернулись в 19 часов 15 минут.

8  м а я. Видимость опять очень плохая (200 метров) и улучшилась (до 2 километров) только к полдню. Вышли на работу в 13 часов 40 минут. Заменив сломанные плашки запасными, взяли еще девять глубин; сломалась вторая пара плашек, и мы вынуждены были работу прекратить; вернулись в лагерь в 19 часов 45 минут.

9  м а я. Запасных плашек больше не осталось, тогда я вынужден был снять с работы по триангуляции каюра Журавлева и отправить его на судно за новыми плашками. В этот день группа увеличила веху «Уют» и перенесла лагерь в более сухое место.

10  м а я. Несмотря на плохую погоду и туман, в 12 часов 15 минут вышли на рекогносцировку к северному входу в пролив. Этот вход, как оказалось, имеет всего лишь 100 метров ширины и глубину только 0,5 метра. Возможно даже, что здесь существует осушной перешеек, но установить это сейчас нельзя из-за снега и льда. В 18 часов группа возвратилась в лагерь.

11  м а я. Ночью возвратился каюр Журавлев и доставил нам новые плашки.

Гидролог Рахманов и топограф Юдов с утра ушли на триангуляционные наблюдения на знак Эффект, а я с каюром Журавлевым в 13 часов 15 минут выехал для обследования следующих проливов, так как для меня стало ясно, что пролив, в котором мы находились, никакого навигационного значения, именно как пролив, не имеет, а следовательно и продолжать в нем промер не имело смысла.

Мы пересекли пролив Средний и поехали к проливу Восточному, указанному в свое время Юдовым, но вместо пролива нашли узкую бухту с крутыми берегами. Пришлось вернуться в пролив Средний на восточном входном мысу, где мы выложили гурий, названный именем Журавлева. Выехав в пролив Пилота Алексеева, я, к сожалению, ничего выяснить не мог, мешал густой туман. В 21 час 40 минут вернулся в лагерь.

12  м а я. С уходящими на запад топографами я направил механика и матроса, а сам с гидрологом в 15 часов 45 минут вышел на юг для встречи второй промерной группы.

Южный вход из Западного пролива оказался достаточно широким и, повидимому, как и в средней части, имел достаточные глубины. Выйдя из пролива и пройдя мимо еще одной бухты (очевидно Тетермана), у мыса Замок нашел вторую промерную группу, стоявшую здесь лагерем. Вследствие того, что эта группа закончила промер Таймырского пролива, решили обе промерные группы объединить в одну; в 0 часов 35 минут мы вышли к лагерю «Уют».

Необходимо отметить, что у западного берега южного входа в пролив Западный наблюдается значительное поднятие льда, местами достигающее 2 метров. В некоторых местах этот лед имеет под самым берегом значительные проломы, очевидно из-за подводных камней, так как лед в этих местах сильно поднимается вверх в виде гор с разорванными вершинами.

13  м а я. Стали лагерем у крутого мыса в проливе Средний, где выложили гурий, дав ему название Промерный. В этот день заболел гидролог; сильная слабость, отказывается принимать пищу.

14  м а я. Работали на промере с 10 до 21 часа.

15  м а я. Закончили промер пролива Средний. Наш больной чувствует себя лучше; начал немного ходить.

16  м а я. В 13 часов 05 минут сняли лагерь и отправились в пролив Пилота Алексеева. В 18 часов 15 минут дошли до большой стамухи, у которой и разбили палатку. По пути выложили гурий.

17  м а я. С утра была пурга. Днем погода улучшилась, и в 13 часов вышли на работу. Больной поправился и также работал на промере. Из-за плохой видимости часть глубин промера осталась не засеченной. В лагерь вернулись в 21 час 10 минут.

18  м а я. Весь день пурга, которая несколько утихла только к вечеру. Ночью я в сопровождении матроса направился за продовольствием на базу «Уют»; наши запасы были уже на исходе. В палатку вернулся 19 мая в 4 часа 30 минут. В этот день промерные работы велись с 11 часов до 23 часов 50 минут.

20  м а я. С утра сильная пурга, перешедшая к ночи в дождь. Сидим в палатке.

21  м а я. Опять пурга. В 15 часов снег прекратился. Вследствие окончания у нас продовольствия решили работу по промеру не возобновлять и вернуться на судно. В 16 часов вышли на засечку глубин, взятых нами 17 и 19 мая. В 19 часов группа вышла на запад. Около бухты Заостровной встретили каюра Журавлева с транспортом продовольствия. Стали лагерем.

22  м а я. Свернули лагерь и в 20 часов 30 минут вышли на судно, куда прибыли 23 мая в 4 часа 45 минут.

За время работы пройдено с промером 50 километров, построено 5 гуриев. Выяснено, что пролив Западный не судоходен, а Восточный не существует».

Не успели еще наши промерщики как следует отдохнуть, как с Челюскина пришло сообщение, что самолет Ф. Б. Фариха вылетел по маршруту Усть-Таймыр — Боневи — Стерлегов — Диксон. У нас погода была вполне летная, но на западе туман рассеивался весьма нехотя. Часа через два над «Торосом» пронесся «СССР Н-120» и скрылся в западном направлении, а еще через двадцать минут ко мне на палубу радист прислал записку:

На самолет передали, что «Торос», если нужно, готов к его приему, и на площадке зажгли большой дымовой сигнал. Скоро самолет действительно закружился над бухтой и, сделав посадку, подрулил к «Торосу». Из машины вышел Фабио Брунович Фарих.