— Пиявки, — обернувшись к нему, с застенчивой улыбкой пояснил садист. Лицо его светилось самодовольством и блаженством.

— Гарольд заказывает их специально на Дальнем Востоке, в Карибском море такие крупные особи не водятся.

Девушка попыталась оторвать от себя одну из пиявок, но ее рука бессильно упала. Ник заметил, что свободные участки ее кожи чрезвычайно бледны. Кровожадные твари высосали из бедняжки почти всю кровь.

— Не пора ли снять их, Гарольд? — спросил Иуда. — Гарольд вовремя снимает пиявок и вливает подопытной свежую кровь и плазму. Когда она несколько приходит в норму, он снова помещает ее в бассейн. Он добился того, что лишь при одном виде ящика с пиявками девица начинает жутко визжать, забившись в угол. Забавно, не правда ли?

Ник смерил внимательным взглядом обоих мерзавцев и тяжело вздохнул: сам дьявол благословил этот союз законченного негодяя и богомерзкого извращенца, подумалось ему.

Они пошли вдоль радов клеток, и Ник опустил глаза, зная, что в одной из них находится Бетти-Лу Роулингз. Сейчас ему не хотелось ее видеть, нервы его и так уже были перенапряжены. У него возникло ощущение, что здесь царствует не только безумие, но и ненависть. Она переполняла помещение, сконцентрированная до осязаемости. Девушки с дикими,криками трясли прутья клеток, скалили зубы и рычали, пытались дотянуться до них руками. Даже те, кто мог лишь стоять на коленях или только лежать, тянулись к ненавистным мучителям. Да, подумалось Нику, эти бедные создания безумны, но способны еще ненавидеть своих палачей.

— Не приближайся к клеткам, — словно бы прочитав его мысли, предупредил Иуда. — Эти обезумевшие самки очень опасны.

Наконец они подошли к последней, свободной, клетке, и охранник отпер дверь, кивком головы приглашая Ника войти внутрь. Ника подмывало наброситься на Иуду и Гарольда и разорвать их на куски, уничтожить этих монстров, пусть даже погибнув при этом. Его переполняло желание отомстить за Джойс, ее сестру и Бетти-Лу, но внутренний голос тотчас же напомнил ему, что он здесь с особой миссией и должен выполнить сперва ее, а лишь потом воздать должное Иуде и Гарольду за все их злодеяния. Ник разжал кулаки и спокойно вошел в клетку, услышав, как захлопнулась за ним дверь. Гарольд тотчас же подскочил к ней и, срывающимся от ненависти голосом, крикнул:

— Я придумаю для тебя нечто особенное!

— Не сомневаюсь, — спокойно ответил Ник. — И это тебя вдохновит! — Он просунул руки между стальными прутьями и, схватив Гарольда за глотку, изо всех сил ударил его лбом о клетку. Стекла очков Гарольда разбились вдребезги, осколки впились ему в лицо. Гарольд завизжал от боли: как и все садисты, сам он не переносил ее. Ник оттолкнул его и отступил в угол, чтобы охранники не смогли ударить его прикладами. Закрыв окровавленное лицо ладонями, Гарольд стонал и ругался. Монгол поспешно увел его прочь из комнаты.

— Ты умрешь медленной и мучительной смертью, — прошипел Иуда. — Я позабочусь об этом. Если Гарольд ослепнет… — он не договорил свою угрозу, задохнувшись от ярости.

— Я просто умру от жалости, — едко заметил Ник.

Иуда повернулся и заковылял к выходу. Ник облегченно вздохнул и сел в углу клетки на корточки. Он старался не думать об увиденном и не слышать душераздирающих воплей, сконцентрировавшись на разработке плана своих дальнейших действий.

Итак, мысленно подытожил он, ему уже многое удалось узнать. Во-первых, Иуда проболтался, что его армии нанесен существенный урон. Ник подсчитал количество выведенных из строя охранников и пришел к выводу, что их осталось не более восьми человек. Сейчас один из охранников прогуливался между клетками. Ник с недоумением задался вопросом, как он выдерживает этот кошмарный вой. Приглядевшись к часовому, он заметил у него в ушах затычки. Охранник скользнул по нему взглядом и спокойно удалился в дальний конец помещения. До рассвета оставалось не более двух часов, Иуда вот-вот должен был получить от правительства США колоссальный выкуп. Следовательно, нужно во что бы то ни стало выбраться из клетки и высвободить из морской ловушки подводную лодку. После этого Ник решил вернуться в логово Иуды, чтобы разделаться с ним и его сподручными и освободить несчастных девушек. Но для этого необходимо как-то отвлечь охрану…

Мысли Ника путались, искалеченные девушки не выходили у него из головы, их дикие крики и всхлипы никого не оставили бы равнодушным. Они, конечно же, должны обрести свободу, но вот только нужна ли она им теперь, после всего случившегося с ними? Страшная и горькая правда открылась Нику во всей своей неприглядной наготе. Ведь остаток жизни им придется провести в психиатрических лечебницах, их здоровье совершенно подорвано пытками и издевательствами, им не найти себя вновь в мире здоровых и полноценных людей. Даже те, кто еще сохранил остатки разума, будут содрогаться, вспоминая все, что выпало на их долю на этом острове. Одного взгляда на себя в зеркало им будет достаточно, чтобы вновь окунуться в жуткие воспоминания. Да, тяжело вздохнул Ник, уже никто и ничто не восполнит урон, нанесенный этим бедняжкам Иудой и Гарольдом.

Сердце подсказывало Нику, что и сами девушки понимают это. Никакой хирург не восстановит изуродованное лицо искалеченной Джойс. И наверняка она предпочтет смерть жизни и свободе. Более того, этот садист не только изувечил свои жертвы, он лишил их женственности, отнял у них смысл дальнейшего существования, их красоту и привлекательность, вызвал отвращение к сексу своими садистскими опытами. И если им и нужна еще свобода, то лишь ради одного — возможности отомстить этому извергу за все унижения и муки.

На острове томилось примерно пятьдесят пленниц, охраняли же их восемь охранников, Иуда, Гарольд и монгол. Даже вооруженные, они не в силах справиться с толпой разъяренных женщин, подумал Ник. И если бы ему удалось выпустить их из клеток, они устроили бы здесь такой хаос, что он смог бы под шумок добраться до подводной лодки.

Ник нащупал в карманчике плавок капсулы со взрывчаткой. Одной вполне хватило бы, чтобы открыть дверь клетки, но как быть с охраной? Значит, нужно сперва обезвредить охранника, выждав подходящий для этого момент. Ник достал две заветные капсулы и маленькую зажигалку. Жуткие вопли обезумевших пленниц мешали ему сосредоточиться для внезапного нападения. Но вот наконец он услышал звук шагов часового и, вскочив на ноги, приблизился к двери. Охранник задержался возле его клетки, скользнул по нему безразличным взглядом и пошел обратно.

Ник поджег фитилек капсулы со взрывчаткой, теперь у него в распоряжении оставалось ровно пятнадцать секунд. Просунув руку между стальными прутьями, он кинул капсулу под ноги удаляющемуся охраннику. В следующее мгновение блеснула ослепительная вспышка, и взрывной волной охранника отшвырнуло в один из бассейнов с морскими миногами. Хищницы тотчас же впились в новую жертву.

Ник поджег вторую капсулу, сунул ее в замок и отбежал в дальний угол. Взрывом дверь сорвало с петель, и Ник тотчас же выбежал наружу. Он прыгнул в бассейн, отшвырнув ногой миногу, вытащил из кармана охранника связку ключей и, выскочив из воды, побежал по проходу от клетки к клетке, на бегу отпирая их. Возле Джойс он задержался, она посмотрела на него, но даже если и узнала, то не подала виду. Взгляд ее был ужасен, страшнее обезображенного лица и искалеченного тела. Он открыл наконец все двери, вернулся назад, распахнул некоторые из них настежь и бегом бросился вон из зала, пока обезумевшие женщины не растерзали под горячую руку и его. Воздух сотряс общий ликующий крик, и пленницы стали выбираться из клеток — прихрамывая, ковыляя и даже на четвереньках. Вся эта разъяренная толпа устремилась по проходу к выходу, издавая воинственные возгласы и жаждая немедленной мести.

Винтовка дремавшего за дверью часового стояла прислоненной к стене коридора, и Ник успел пробежать мимо него и выскочить во двор прежде, чем он проснулся и схватил ее. Позади раздалось два выстрела, потом ревущая толпа смяла часового, и Ник захлопнул за собой дверь.