В дороге обсудили недавнее выступление "Фильмоскопа", посвященное Дню Победы. Ребята выступали по телевидению вместе с другими коллективами художественной самодеятельности. И их триптих- композиция по военным песням Окуджавы: До свидание мальчики, Простите пехоте, Вы слышите грохочут сапоги. Имела большой успех. До о чем говорить - огромный успех. А начиналось все с того, что Булату Шалвовичу позвонил Степ Степыч и попросил разрешение коллективу самодеятельности детского дома спеть его песни на праздничном концерте.

Тот дал согласие, но поэт и подумать не мог, что это будет выступление на телевидении для всесоюзной аудитории. И ведь ему не было сказано ни слова неправды. За час до эфира нашлись люди, которые его просветили, какой это будет концерт самодеятельности. Он примчался в студию, но... поезд ушел.

Поэт обреченно настроился на самое худшее, кляня свою излишнюю доверчивость и остался смотреть передачу, в студии, на Шаболовке.

Однако уже после первой миниатюры он успокоился. На сцене девушки и юноши в белых одеждах танцевали медленный вальс под песню "До свиданья мальчики", исполняемую женским хором. А на заднике сцены висел киноэкран, на котором транслировали военную хронику, где десятки, сотни Юнкерсов бомбили города. Его удивил и впечатлил накал бушевавших в просмотровом зале студии эмоций. Вторая композиция "Простите пехоте", где на сцене солдаты в походном строю идут, казалось, прямо в зал. И фронтовая дорога с разбитыми домами и покалеченными деревьями, воронками от снарядов и бомб выбегает с экрана на сцену, как-будто из под ног бойцов. Сама песня шла в личном исполнении поэта, только на запись был наложен звуковой ряд с оркестровой аранжировкой Теточкина.

В третьей миниатюре, "Вы слышите грохочут сапоги", строй солдат спиной к залу уходил со сцены на бегущую вдаль фронтовую дорогу находящуюся под артиллерийским обстрелом. Из музыки, только барабаны и мужской хор.

После трансляции, как истинный грузин, Булат Шалвович побежал за цветами.

- А як жеж, - ухмыльнулся полковник, - пятнадцать минут пролетели как одна. Даже мое начальство и то сподобилось меня поздравить мол чувствуется воинский дух: "Не зря ты в Совете этого Фонда заседаешь. Есть польза".

- Молодцы ребята, просто здорово. А каков Теточкин? Красавец. - заметил я.

- А каков Валентин. Все это он пробивал. Он уже, договор с всесоюзной фирмой грампластинок "Мелодия" заключил и в Фонд уже перечислен аванс, за пластинку "Капитаны песка". - Добавил полковник.

-Согласен. Одни статьи его чего стоят, а телеинтервью? Умница.

Так за разговорами, мы свернули на проселок и миновали поднятый шлагбаум. А на место пришли по тропинке, прямо на запах шашлыка. Я заранее позаботился об ужине и Семен Евтихович, работник лесничества, нас уже ожидал. Поэтому сразу присели за стол и разлили на троих... мне томатный сок. После третьей, Евтихович встал и сказал, что пойдет доглянет мотор. С понятием, человек. Старый партизан.

Полковник с ожиданием посмотрел на меня.

- Степан Федорович. Я решил идти в армию. Педагогика не для меня. Журналистов в Москве столько, что не пробьешься без подталкивания и постоянной оглядки. В армии я смогу разогнаться... По крайней мере, я так думаю.

- Я тебя понимаю Иван. Тем более, что люди... - он многозначительно поднял голову вверх, - присматриваются, ко всем нам и очевидными ходами будут разочарованы.

- Вообще то, это не самое главное, хотя и немаловажное. В моем решении больше личного.

- Понял, не дурак и далее вопросов не последует.

- Спасибо, Степан Федорович. А по существу вопроса... я хочу взять максимальный старт в самом начале воинского пути. Я готов к любым трудностям и от службы не побегу.

- Для тебя самый простой и эффективный путь, идти в спортивную роту ЦСКА. Ты, как самбист высокого класса, будешь тренироваться, участвовать в соревнованиях и работать инструктором. Пройдешь спецподготовку и вперед с песнями. Так как у тебя есть высшее образование, через год, другой присвоят офицерское звание. Остаешься в Москве, при семье и штурмуешь, как офицерские звания, так и вершины спорта. Ты сможешь.

- Это я могу сделать и в "Динамо", только буду нет инструктором в воинской части, а ППСником или в ГАИ рубли сшибать и главное при Ван Ваныче останусь. Нет, быть профессиональным спортсменом любителем... это не мой путь.

- Хорошо, далее. Технический специалист высокого класса. Как у тебя с лазерной техникой? Сейчас это важная тема. И работа с военпредом актуальна, а дальше расти.

- С лазерами я не профан, но и не профи, я ведь технолог, а не техник. Да и работа военпреда - все-таки военная. Здесь своя сложная специфика. Не так ли?

- Так. Но ведь дорогу осилит идущий. Ладно, отмели и это. Части специального назначения, но для них тебе нужна воинская подготовка. А у тебя ее никакой, значит служба в рядах с самого начала и боевой опыт. А это года на два, как минимум.

- Что еще?

- Есть и еще, как ни быть. Водитель высокого класса, да еще Мастер Спорта по самбо, всегда нужен для больших начальников. Но это не для тебя. Там другой характер нужен, а ты с членом Президиума ЦК КПСС бодаешься. Влетишь под трибунал.

- ........

- Есть еще один вариант. Серьезный. Ты как стреляешь? Степаныч говорил, что отлично.

- Смотря из чего.

- Нет, так не пойдет. Если человек стрелок, то он стреляет из всего. Значит так, послезавтра в 8.15 встретимся перед развязкой МКАД на Домодедово. Поедем на наше стрельбище, будешь участвовать в стрелковых соревнованиях Генштаба от нашего отдела. Саперы хреново стреляют, поможешь нашему отделу. Пропуск на тебя и твою машину я закажу. Так... понял. Саню хочешь взять? Закажу на обоих. Паспорта берите.

"На самотек это дело пускать не буду", - решил я. Предупрежден, значит вооружен и, с утра, я поехал к Ван Ванычу. А потом, с его запиской , в тир "Динамо", через магазины "Арарат" и Елисеевский.

- Так, какие проблемы? - прочитав записку Ваныча и покосившись на фирменные пакеты, скромно поставленные в мною в уголок, спросил вызванный дежурным капитан.

- Завтра участвую в соревнованиях по стрельбе из боевого оружия. А практики не было давно.

- И где же это будут, такие, соревнования?

- Понятия не имею. Обещали привести прямо на стрельбище, соревноваться будут генштабисты.

- Знаю, там такие затейники, - протянул капитан, - ну пойдем посмотрим, чем помочь твоему горю. Ведь у них проигравшие накрывают стол. Имей ввиду.

Когда я обернулся, посмотреть на свои пакеты, их уже не было. А дежурный задумчиво рассматривал авторучку. Фокусники, однако. Капитан привел меня прямо в свою каптерку и решил познакомиться:

- Звать как? Иван... где-то я тебя видел. Может по ориентировкам проходил? Не боись, я шуткую. Меня так и зови, товарищ капитан.

- Как скажите, товарищ капитан.

- У нас максимальная дистанция стрельбы 100 метров. То есть мы можем стрелять из пистолета на 50 и 25 метров в грудную и поясную мишень и с 25 и 10 метров, на скорость, в ростовую мишень. Из АКМа, штабисты, стреляют на 100 метров с колена по единственной мишени и с 50 метров, из положения стоя, уже по трем мишеням. Это все, что можем мы тебе предоставить. Кроме нашего спасибо.

- Это больше, того на что я рассчитывал.

- Ну и ладушки. Но имей ввиду, еще будут стрелять из СВД на 400 метров. Но и это не все, еще стреляют из РПК или ПК на 500 метров по групповой цели.

- Ни хрена себе, - недоуменно высказался я.

- Поэтому я и говорю, затейники. Вот и Вася боезапас принес, теперь пошли в оружейку. Учти они из АПС стреляют, ПМ брезгуют, потому как солдаты. Соображаешь?

Потом я около часа стрелял по мишеням, а капитан с Васей никак не могли дождаться, когда же я угомонюсь. В конце концов капитан моргнул Васе, тот на время исчез и вернулся с... ПК снаряженным коробкой на 100 патронов.