4) И последнее, почему у них с собой припасов никаких не было? Идти им от Дикой степи до города минимум два-три дня туда, и обратно столько, какое-то время им здесь еще провести надо, ведь не просто так прогуляться шли. ("-Точно ты у них никаких мешков не видел?. – Точно, не было у них мешков"). Охотники дичи, конечно, знатные, но степные они охотники, тяжело им в лесу охотится. И орудий подходящих нет у них.

Вот для того, чтобы прояснить все эти странности, город и собирается завтра с утра организовать поисковую команду для осмотра места происшествия, из охотников и солдат состоящую. Опять же проводку обоза никто не отменял. А народу у них больше не стало. Поэтому они и хотят выяснить планы на жизнь в общем, и на завтрашний день, в частности, у такого могучего воя, как я. Причем сказано это было совершенно без иронии по поводу моей воинской могучести. Как я понял, завалить даже одного гоблина вне воинского строя, или не с коня боевого, или не из лука издалека, для местных бойцов дело совершенно не простое, а уж двух и без оружия…. А если я соглашусь, то им бы очень желательно, хотя бы вкратце, услышать автобиографию индивида, с которым завтра, возможно, придётся идти в бой.

После того, как они свои резоны встречи нашей высказали, начал я речь держать:

– Ну что я могу сказать, уважаемые. Во первых, хочу попросить прощения, за то, что я был излишне резок в беседе с нашим достойным воеводой (кивок в сторону Бората, кивок от того в ответ). Просто я не знал все аспекты сложившейся ситуации, а насилье над собой в любых формах не терплю. (бедный Витька, как он это переводить-то будет. Надеюсь – справится). В ответ на вопрос Ваш по поводу моих ближайших планов хочу заверить, что присутствующие здесь, а так же все, проживающие в этом замечательном городе люди мне глубоко симпатичны, а вот неандертальцы дикие с точностью до наоборот, мерзки и неприятны. Посему (Витя уже смотрит умоляюще. Терпи, мужик) я с удовольствием приму приглашение достойного Дивана (поперхнулся Витька) принять участие в завтрашних поисковых контртеррористических мероприятиях.

Да, перебарщиваю я похоже, пересаливаю лицом, по театральному говоря. Видно, не только Борат, а почти все из присутствующих здесь мал-мала по русски понимают, кроме кардинала местного. Но то, что они слышали раньше, с тем, что я здесь несу, не коррелируется никак, вон как лица вытянулись. Общий смысл понятен, благодаря Витькиному переводу, а вот выражения по отдельности – никак. Ладно, хватит баловаться, а то еще обидятся люди. Это просто я от подтверждения собственной правоты в оценке ситуации и своей роли в ней расслабился. Да, и как им про себя рассказывать, не проговорил я с Витей этот момент, не знаю, что местные о нашем появлении тут думают. Ладно, вперед, но осторожно:

– Про себя что могу рассказать: лет мне три десятка и еще пять, у себя на Родине я сначала солдатом был, с внешними врагами воевал по границам государства, вот как Борат. Затем, когда домой вернулся, занимался тем, что плохих людей ловил, которые хорошим людям жить мешали. Ну и воевал опять иногда, когда враги нападали.

Вот тут смотрю, недоумение у моих слушателей нешуточное появилось. Ллод спрашивает:

– Погоди, непонятно нам, зачем ты людей ловил?

– Ну как же, если один человек у другого украл что-нибудь, или, не дай Бог, убил, то его поймать надо и наказать, чтобы он больше гадости такие творить не смог.

– Так у вас там что, люди друг друга убивают?

Опп-па, не понял вопрос! Я на Витьку недоуменно уставился: – А здесь что, нет? Начинаем выяснять – оказывается, нет! Здесь ЛЮДИ друг друга не убивают. Как я понял, под "людьми" они понимают Людей леса, всех. Не убивают, друг с другом не воюют, друг у друга не воруют, при торговле НЕ ОБМАНЫВАЮТ!!! Случаются, конечно, споры хозяйствующих субъектов, но решаются они путем исключительно мирным, судом праведным, из уважаемых граждан состоящим. Вот это да!!! Это же просто "Город Солнца" какой-то Кампанелловский. Правда, с неблагоприятным влиянием внешней среды. Первобытнообщинный коммунизм. Нет, мне здесь определенно все больше и больше нравится!!!

– Да, говорю,- ребята, хорошо тут у вас жить. У нас хуже гораздо. Ну да ладно, не время сейчас социальными строями меряться. По поводу завтрашнего похода спросить хочу. Пойдем как, пеше или оконь?

– Конными пойдем.- Борат отвечает

– Тогда конь мне нужен, желательно такой, чтоб меня нормально выдержал.

Посмотрели они на меня, бороды почесали, придумали. Увар:

– Есть у меня конь подходящий. Только он из степных, с норовом, и в строю ходить не приучен.

Заинтересовался я, что значит: "из степных". Оказывается, присутствует здесь несколько видов лошадок. Люди одомашнили тех, которые раньше в лесных регионах жили. Размерами они поменьше, дрессируются лучше, давно уже с людьми живут. И по лесам на таких кониках малогабаритных двигаться удобней. А в степях другая порода обитает, сами по себе они больше, и гораздо, нравом дики, приручаются тяжело, пахать на них нельзя. Неандертальцы их не растят, ловят жеребятами, используют для передвижения, но к седлу не приучают, нет у них седел, и в бой конными не ходят – доехали до места, слезли, и потопали пешком морды бить. Так и живут у них кони полудикими. А Увару, года три назад, после одной из стычек с дичами, досталась кобыла степная с жеребчиком маленьким. Кобылу охотник отпустил, а жеребенка взял из интереса, коня боевого себе воспитать думал. Воспитал, даже под седлом ходить научил, но зверушка получилась своенравная и злобная. Хозяина он еще так-сяк признавал, а окружающих терпеть не мог, причем не только людей, но и лошадей людских тоже. Вот это сокровище мне Чингачгук местный и решил сбагрить. Ладно, как говориться, дареному коню…. Переживем, не такое переживали. Тем более, что на коне я ездить, конечно, умею. Приходилось лошадок использовать и в Средней Азии, и на Кавказе. Там такие районы есть, что никакие БТРы с УАЗиками не проедут, вертолеты не сядут. Но опять же – пользователь я, не джигит. И в конную атаку лавой, или как тут у них, идти бы и на выученной лошади поостерегся.

– Оружие и доспехи мы тебе завтра подберем. – Это Борат уже.

– Нет, – отвечаю, – это – вряд ли. Во первых, я к вашему оружию непривычен, у меня на родине совсем другим воюют. Так что ни меч, ни лук мне не нужны, не умею я с ними обращаться. Копье разве что посмотреть, с хорошим наконечником, и палицу какую-нибудь, или топор. А доспехи – тут я встал и руки в стороны развел, показал себя – найдете разве на меня?

Опять они бороды чешут, соглашаются: – Нет, вряд ли размер подходящий будет.

– Ну и ладно, – говорю, – не страшно, пока так пойду, а потом, если все нормально будет, что-нибудь придумаю.

На этом мы и закруглились, время позднее, зевает народ уже во всю ширину лиц, а вставать рано утром надо. Вот все спать и отправились, я к Витьке, конечно.

ГЛАВА 8

Когда вернулись, оказалось, что Сайка мне постель уже приготовила, две лавки сдвинула, шкурой застелила, подушку с соломой положила. Вырубился я сразу, намаялся за день. Давно у меня такой насыщенной жизни не было, в последнее время, из-за болезни, существование я и вовсе овощное влачил: до кресла или до дивана себя донес, посадил, там и растешь.

Поднялись рано. Ну что тут, деревня-деревней, все стараются световой день по максимуму использовать: встали с первыми лучами, легли, как стемнело. Это у нас вчера бдения затянулись, часа три сна всего урвать получилось. Но – выспался. Тело, видно, свои старые привычки вспоминает, обвыкается. Я в годы былые при нужде неделями по два-три часа в сутки спать мог без ущерба для работоспособности. А вот Витька пасть рвал по-богатырски, чему очень радовался его двухлетний сын, сидящий у него на коленях, и норовящий засунуть папке в зевающий рот свой кулачек. Сына лейтенанту сунула Сайка, уже приготовившая нам завтрак и стрелой летающая по дому, успевая переделать кучу дел. Завтрак – каша, порезанное мясо, хлеб, молоко, сыр, простой и сытный.