В дальнейшем морские транспорты стран-поставщиков, уже в пути следования, где-нибудь посредине Атлантического или иного океана, погружались на поджидавшие их суда нейтральных стран, а иногда и германского рейха. Здесь основными поставками были цинк, молибден, медь, марганец, вольфрам, серебро и другие аналогичные материалы. Перевозились также крайне необходимые для военной промышленности редкоземельные металлы и промышленные алмазы, которые потом использовались в качестве незаменимых компонентов при изготовлении оружия, боеприпасов и высокопроизводительных сверхточных инструментов.
Потребность в перечисленных грузах, особенно в Германии, была настолько велика и серьезна, что для их транспортировки зачастую использовались боевые корабли и авиация. Попятно, что нехватка, а тем более полное отсутствие подобного сырья в Германии, имела бы для воюющих стран колоссальное стратегическое значение и свела бы на нет усилия гитлеровцев по ведению жесточайшей из войн в истории человечества.
Говоря иначе, война как таковая могла бы продолжаться лишь в чисто символическом смысле, ибо ни один танк не сдвинулся бы с места, ни один самолет не поднялся бы в воздух, если бы только не погоня капиталистов двух противоборствующих сторон за бешеной прибылью. Вот уж действительно: кому война, а кому мать родная!
Бизнес (прибыль) превыше всего — вот основной закон всякого капиталиста. Перед всесилием этого закона были ничто все правила, нормы и принципы. Ярчайший пример тому — американцы, братья Аллен Уэлш и Джон Фостер Даллесы. Первый из них во время войны был личным представителем генерала Донована в Европе, возглавлявшего в США так называемое Управление стратегических служб, а второй (там же!) являлся руководителем представительной юридической фирмы «Салливен энд Кромвелл», той самой фирмы, которая в завуалированном виде сохраняла активы одного из главных немецких промышленников, барона Курта фон Шредера, осуществлявшего основную финансовую поддержку национал-социалистской партии, приведшей Гитлера к власти.
Шредер же всю войну, вплоть до ее окончания, спокойно занимался делами, связанными с поставками вооружений, и, само собой разумеется, никаких убытков от бомбардировок не нес, потому что американские «летающие крепости» в промышленном сердце Германии — Руре — не бомбили ни одного его предприятия, и, как известно, впоследствии, после капитуляции фашистского рейха, они (то есть сам Шредер и его американские партнеры по бизнесу) обменялись своими «заработками», поделив их между собой «по справедливости».
Любопытно, что часть дивидендов со стороны германских промышленников ушла на оплату не очень обременительных репараций, которые тут же в еще больших количествах вернулись обратно, в форме кредитов для помощи при восстановлении того же немецкого военно-промышленного потенциала.
С самого начала, чтобы не дробить по частям средства, не мелочиться и поставить дело, что называется, «на широкую ногу», «демократические страны Запада», минуя сколько-нибудь достаточный политический «инкубационный период», в полном соответствии с принятыми после войны мерами (вспомним хотя бы планы американских банкиров Дауэса и Юнга), произвели на свет свое недоношенное дитя — объединили вместе английскую и американскую оккупированные зоны, которые для пущей важности нарекли Бизонией. Позже, после включения в нее подотчетной французским оккупационным войскам территории, это объединение германских земель получило название Тризонии. Таким образом, традиционно давние «благодетели» Германии в интересах ее вновь возрождаемых экспансионистских планов и вопреки решениям Потсдамской конференции 1945 года о послевоенном устройстве Германии пошли на создание сепаратного Западно-Германского государства. И вот после всех этих политико-геральдических выкрутасов в недрах единой немецкой нации, но на территории ее раздробленной страны появилось новое государственное образование: Федеративная Республика Германии, ФРГ. Снова, подпитанная громадными кредитами, промышленность трех бывших оккупированных зон, для восстановления и развития которой было привлечено около 3,5 миллионов иностранных рабочих, создала в стране новый экономический бум, эдакий хозяйственный расцвет, названный впоследствии «немецким чудом».
Оборотную сторону состоявшегося «чуда» смело и талантливо показал прогрессивный западногерманский журналист и писатель Гюнтер Вальраф, в своей не так давно опубликованной, получившей шумный успех книге «На самом дне». В ней он обстоятельно и убедительно рассказал о жесточайшей эксплуатации иностранных рабочих, в особенности лиц турецкой национальности, среди которых сам Вальраф, под именем турецкого гастарбайтера Али, по вольному найму работал на разных предпринимателей ФРГ: в частности, в редакции газеты «Бильд» и на предприятиях концерна «Тиссен». Вальрафу, выдававшему себя за иностранца, пришлось столкнуться со всеми острейшими проблемами, возникающими в среде «расово неполноценных» рабочих — таких, как: значительно меньшая по сравнению с немцами зарплата за равный труд, беспримерное ущемление гражданских прав, выражавшееся в предоставлении самой черной, не требующей квалификации, вредной для здоровья и опасной для жизни работы, с открытой дискриминацией в общественных местах: в столовых, барах, гостиницах, государственных учреждениях, при найме жилья и прочее.
Все, что произошло в ФРГ, конечно же, не явилось случайностью, но было заранее и точно рассчитано могущественнейшими капиталистическими корпорациями Запада, проявившими жизненный интерес к созданию в центре Европы эдакого «санитарного кордона», который обязательно должен процветать и являть всему миру разницу между странами капитала и государствами, после окончания войны вступившими на путь социалистического развития. (О том, что страны социалистического содружества были разорены в войне и что последствия этого разорения до сих пор губительно сказываются на их экономике, разумеется, всячески умалчивается.)
Кроме того, все тем же заинтересованным империалистическим кругам необходимо было создать, опять же в центре Европы, могущественное в военном отношении государство, которое было бы стержнем агрессивного военно-политического блока НАТО, под эгидой все тех же США. Вот почему по объему промышленной продукции в настоящее время ФРГ вышла на третье место, а по экспорту заняла вторую строчку в списке среди развитых капиталистических стран. И все же иногда не вредно напомнить некоторым политиканам, что обвинение СССР в искусственном разобщении Германии есть не что иное, как плод иезуитского фарисейства и заведомой клеветы, ибо стоит только сличить сроки создания ФРГ и ГДР, как тут же все встанет на свои места. Так что даже сам факт создания ГДР был вынужденной мерой, последовавшей значительно позже объявления о начале существования ФРГ как самостоятельного государства.
Прошло примерно уже недели две после того, как Иоганн Ренке посетил японского банкира Исиду, — срок, вполне достаточный для того, чтобы можно было надеяться, что слух, пущенный во время этого посещения, уже достиг ушей генерала Доихары, который, в свою очередь, должен уже был довести эти сведения до правительства Японии в официальном порядке. Конечно же, банкир Исида наверняка уже сделал свое дело, и вопрос о возможности производства управляемых ракет ФАУ-1 силами теперь уже японских машиностроительных фирм, вроде «Мицубиси дзюкогё», стоял в повестке дня.
И вот в конце второй декады апреля 1944 года германский посол Ойген Отт испросил аудиенцию у министра иностранных дел Японии Мамору Сигемицу. Для того, чтобы японская сторона не посмела усомниться в серьезности намерений германской стороны, Отт, направляясь на прием, прихватил с собой еще и двух представителей специальных военных миссий.
Если один из них был армейским офицером германского генерального штаба и, по совместительству, — абвера и был приглашен Оттом только ради количества, то другой — военно-морской атташе — серьезно занимался изучением положительного опыта Японии, приобретенного с начала войны в борьбе с флотом США на Тихоокеанском театре военных действий. По мнению гросс-адмирала Дёница и главного морского штаба Германии, усвоение методов ведения исключительно успешных операций морского флота Японии, тем более в первоначальный период войны, могло принести рейху значительную пользу.