— Привет, Джонни, — сказала Бетти. — А я уж думала, что ты сидишь на верхушке вулкана.

— Они меня не пускают.

— Меня тоже, — Бетти огляделась. — А где ее высочество графиня?

— Побежала по магазинам. По крайней мере меня не трогает. Она купила уже двенадцать шляпок. Что ты сделала со своим лицом?

Бетти повернулась к зеркалу:

— Ах, это? Называется «Контуры Космоса». Последний крик моды.

— Ты выглядишь, как размалеванная зебра.

— А ты неотесанный чурбан. Эд, а вам нравится?

Эд Коуэн глянул из-за доски и торопливо ответил:

— Не могу понять. Но моя жена говорит, что у меня нет вкуса.

— Как и у большинства мужчин. Джонни, мы с Майрой хотели б пригласить вас обоих прогуляться по городу. Как вы насчет этого?

— Я бы не советовал, Майра, — сказал Коуэн.

— Это ее идея, — ответила Майра.

— Но почему бы и нет? — сказал Джон Томас Коуэну. — Меня уже тошнит от этих шашек.

— Ну что ж… думаю, надо связаться с конторой. Ты можешь понадобиться в любой момент.

— Фу! — вмешалась Бетти. — У вас же есть микрорации. Во всяком случае, у Майры.

Коуэн покачал головой:

— Давайте не будем рисковать.

— Неужели я арестована? — настаивала Бетти. — А Джонни?

— М-м-м… нет. Можно считать, что находитесь под охраной.

— Значит, вы можете охранять его в любом месте. Или оставайтесь здесь и играйте в шашки сами с собой. Идем, Джонни.

Коуэн взглянул на Майру, та, подумав, ответила:

— Я думаю, что все будет в порядке, Эд. Мы же будем с ними.

Коуэн пожал плечами и встал. Джонни сказал Бетти:

— Пока у тебя такая физиономия, я не покажусь с тобой на людях. Иди умойся.

— Но, Джонни! Мне потребовалось два часа, чтобы…

— Они оплачены, не так ли?

— Да, но…

— Иди умойся. Или мы никуда не пойдем. Как вы считаете, мисс Хольц?

Левую щеку специального оперативного работника Майры Хольц украшал только скромный цветочек, наложенный на общий тон.

— Бетти вполне может обойтись, — задумчиво сказала она. — Во всяком случае, в ее возрасте…

— Ах, вы, компания пуритан! — горько сказала Бетти, показала язык Джонни и побрела в ванную. Она вышла оттуда с розовым и сиящим лицом. — Я чувствую себя прямо голой. Идем!

У лифта произошла очередная стычка, которую выиграл Эд Коуэн. Вместо того, чтобы спуститься на улицу, он вынудил их подняться на крышу, чтобы взять аэротакси и полюбоваться городом с высоты.

— Вам, ребята, — сказал он, — надо бы внимательнее проглядывать газеты за последние несколько дней. В этом городе психов выше головы. И я не хочу никаких историй.

— Они бы все равно не цеплялись к нам — с таким лицом, как у меня было, никто бы нас не узнал…

— И тем не менее..

— Мы и вас могли бы раскрасить. Любого мужчину можно преобразить с помощью макияжа.

В конце концов Бетти безропотно вошла в лифт. Все поднялись на крышу, где и взяли аэротакси.

— Куда прикажете, шеф?

— Значит, так, — сказал Коуэн, — сделайте большой круг и покажите нам город сверху. Рассчитывайте на час.

— Как прикажете. Я не могу только пересекать Бульвар Солнца. Какой-то парад или что-то в этом роде.

— Знаю.

— Слушайте, — вмешался Джонни, — а что, если нам слетать в космопорт?

— Нет, — уточнил Коуэн. — Только не туда.

— А почему, Эд? Я так и не видел Луммокса. Я хочу на него посмотреть. Может быть, ему плохо без меня.

— Это как раз то, что ты не должен делать, — сказал ему Коуэн. — Мы не должны приближаться к кораблю хрошии.

— Но ведь с воздуха я могу на него посмотреть, не так ли?

— Нет!

— Но…

Оставь его в покое, — посоветовала Бетти. — Мы просто возьмем другое такси. Деньги у меня есть. Пошли, Джонни! Пока, Эд.

— Послушайте, — взмолился пилот. — Я могу доставить вас хоть в Тимбукту. Но я не могу до бесконечности болтаться на посадочной площадке. Коп меня выставит.

— Давай в космопорт, — сдался Эд.

Обширное пространство, где расположились хрошии, было окружено сплошным кольцом заграждений. Лишь в одном месте, через которое двинулась делегация, в заграждениях был проем. Весь Бульвар Солнца был наглухо перекрыт баррикадами, тянущимися вплоть до места встречи. Внутри огороженного пространства стоял огромный и неуклюжий грузовой корабль хрошии, не уступающий по размерам и земным кораблям межзвездных рейсов. Джонни посмотрел на него и подумал, как он будет выглядеть на Хрошииюде. Он испытал дискомфортное ощущение при этой мысли — но не потому, что боялся, а потому, что еще не сказал Бетти, что его ждет. Пару раз он пытался поговорить с ней на эту тему, но каждый раз что-то мешало ему сказать, что они должны расстаться.

И так как она не пыталась возвращаться к этому разговору, он решил, что пока она ничего не должна знать.

В воздухе болталось порядочно зевак; немало их стояло и по обе стороны заграждений. Впрочем, пустое любопытство не было свойственно обитателям Столицы; они гордились своей невозмутимостью, да и в самом деле хрошии ничем в принципе не отличались от дюжины других дружественных рас, некоторые из которых были даже членами Федерации.

Хрошии, как муравьи, копошились у основания своего корабля, делая что-то непонятное при помощи каких-то инструментов и орудий. Джонни попытался подсчитать их число, решил, что их там, как в муравейнике. Несколько дюжин, это точно… но сколько их на самом деле?

Аэротакси заложило вираж неподалеку от полицейского вертолета. И вдруг Джонни заорал:

— Эй! Вон Лумми!

Бетти чуть не вывернула шею:

— Где, Джонни?

— Вон он, вышел из-за того конца их судна! Вон! — Он повернулся к пилоту. — Скажите, мистер, не могли бы вы подлететь к тому концу и опуститься пониже?

Пилот посмотрел на Коуэна. Тот кивнул. Они обогнули полицейских и подлетели к кораблю хрошии с другой стороны. Выбрав удобный момент, водитель аэротакси снизился. Теперь Луммокс был ясно виден. Его сопровождала группа хрошии, над которыми он высился подобно башне.

— Жаль, что нет бинокля, — пожаловался Джонни. — Я не могу его толком разглядеть.

— Поищи слева от себя, — посоветовал водитель.

Бинокль оказался самым обыкновенным, оптическим, без системы электронного увеличения, но Луммокс стал виден куда яснее. Он смотрел прямо на своего друга.

— Как он выглядит, Джонни?

— Вроде неплохо. Хотя немного отощал. Они его, наверное, не кормят, как следует.

— Мистер Гринберг сказал мне, что они вообще его не кормят. Я думала, что ты знаешь.

— Что? Они не имеют права так относиться к Лумми!

— Но я не представляю, что мы тут можем сделать?

— Ну, ладно… — Джонни опустил иллюминатор и высунулся из него, пытаясь получше рассмотреть то, что происходит внизу. — Слушайте, а нельзя ли поближе? Я хочу дать им хорошую взбучку.

Коуэн отрицательно покачал головой. Пилот проворчал:

— Я не хочу связываться с полицией. — Все же он еще приспустил аппарат, пока не оказался на одном уровне с полицейскими.

В ту же секунду рявкнул громкоговоритель на полицейском вертолете:

— Эй, вы! Номер четыре-восемьдесят четыре! Куда вы претесь на своей жестянке? Убирайтесь отсюда!

Пробормотав что-то, водитель начал разворачивать машину.

— Эй! — крикнул Джонни, не отрывая бинокля от глаз. — Слышит ли он меня? Лумми! — изо всех сил крикнул он, перекрывая свист ветра. — О, Луммокс!

Хрошиа поднял голову и с волнением стал оглядываться вокруг.

Коуэн отбросил Джонни от иллюминатора и потянулся закрыть его. Но Джонни высвободился из его рук. — Вы все яйцеголовые! — в гневе закричал он. — Хватит водить меня за нос! Луммокс! Это я, Джонни-бой! Я над тобой! Иди ко мне!..

Коуэн оттащил его в глубь салона и задраил иллюминатор. — Я знал, что нам нельзя быть здесь! Пилот, в другую сторону!

— С удовольствием!

— Выходите за линию ограждения. Я хочу посмотреть, что там будет происходить.

— Как вам будет угодно.

Теперь увидеть, что делалось внизу, можно было и без бинокля. Луммокс рванулся прямиком на барьер, и пчелиный рой такси, сновавших взад и вперед, рассыпался во все стороны. Заграждения не остановили хрошиа ни на секунду, Луммокс просто разметал их.