У всех нервы были напряжены, и сиделка дня за два до полнолуния стала просить Джорджа увезти миссис Притчард из дому. Мой друг не на шутку вспылил:

— Если даже все цветы на этой чертовой стене превратятся в синих дьяволов, от этого никто не умрет!

Но вот наступила роковая ночь. Миссис Притчард, как обычно, заперлась. Она была почти спокойна, даже как будто испытывала любопытство. Сиделке такое ее состояние не понравилось, она хотела было сделать укол, что-нибудь для поднятия духа. Но миссис Притчард отказалась. Думаю, в какой-то мере она действительно развлекалась всей этой таинственностью. Джордж держался такого же мнения.

— Пожалуй, — согласилась миссис Бэнтри. — Очарование есть и в страхе.

— На следующее утро колокольчик не звенел, хотя обычно миссис Притчард просыпалась около восьми. Подождав до половины девятого, сиделка постучала в дверь. Ответа не последовало. Она кинулась к Притчарду и настояла, чтобы немедленно взломали дверь. Так и сделали. Для опытной сиделки достаточно было одного взгляда на распростертое тело, чтобы понять истину. Для порядка она попросила Джорджа позвонить врачу, хотя было слишком поздно: миссис Притчард умерла не менее восьми часов назад. Флакончик с солями выпал из ее рук на простыню, а на обоях рядом с нею одна из розовых гераней превратилась в ЯРКО-ГОЛУБУЮ.

— Ужас, — сказала мисс Хелиер, испугавшись уже по-настоящему.

Сэр Генри нахмурился:

— И это все?

Полковник кивнул молча. Но его жена быстро проговорила:

— Газ.

— Какой газ? — спросил сэр Генри.

— Врач почувствовал слабый запах газа. Он обнаружил, что газовый кран в камине прикручен неплотно. Впрочем, настолько незначительно, что этому не стоило придавать значения.

— А мистер Притчард и сиделка ничего не ощутили, когда вошли в комнату?

— Сиделка нет, а Джордж да. Он вообще чувствовал себя неважно, но отнес это за счет потрясения. Во всяком случае не могло быть и речи об отравлении газом, запах был еле уловим.

— И на этом история кончается?

— Не совсем. Пошли разговоры. Слуги частенько слышали, как миссис Притчард обвиняла мужа в ненависти к себе и, не стесняясь посторонних ушей, кричала, что он был бы рад ее смерти. Пошли пересуды о том, что незадолго до смерти миссис Притчард упрекала мужа: он снова отказывался уехать из этого дома. Она даже будто бы сказала: «Когда я умру, все поймут, что вы меня убили!» И надо же случиться такому фатальному совпадению: накануне кончины жены Джорджа видели в саду, он разбрасывал лопатой средство для уничтожения сорняков. Более того, одна из служанок утверждала, что сразу после возни с ядохимикатами он отнес жене стакан горячего молока. Слухи ширились.

Не знаю точно текста медицинского заключения, но в нем была одна из тех туманных формулировок, которые столь мало объясняют: шок, приступ, кровоизлияние. Короче говоря, бедняжка еще и месяца не пролежала в земле, как было назначено вскрытие могилы и эксгумация.

— А я припоминаю, что результат оказался отрицательным, — заметил сэр Генри.

— История действительно загадочная, — сказала миссис Бэнтри. — Например, не обнаружили никаких следов Зориды. По тому адресу, где, предполагалось, она живет, ее никто не знал.

— Она возникла из голубого тумана, он ведь тоже бывает голубым! И растаяла в тумане, — важно сказал полковник.

— Кроме того, маленькая мисс Кэрстайрс, которая якобы рекомендовала ее, никогда о ней не слыхала.

Все недоуменно переглянулись.

— А что, мистер Притчард женился на мисс Инстоу? — спросила мисс Марпл совершенно обычным голосом.

— Почему вы спросили именно об этом? — вскинулся сэр Генри.

Мисс Марпл, как бы не понимая, широко раскрыла добрые глаза:

— Мне показалось это важным. Так они поженились?

Полковник отрицательно покачал головой:

— По правде говоря, мы этого ждали… Но вот уже полгода, как скончалась миссис Притчард, а создается впечатление, что их дружба врозь. Они почти не видятся.

— Это очень, очень важно, — прошептала мисс Марпл.

— Значит, вы думаете то же, что и я, — воскликнула миссис Бэнтри. — Вы пришли к выводу, что…

— Долли, — запротестовал полковник, — то, что вы собираетесь произнести, нелепо и невозможно! Нельзя обвинять без единого доказательства.

— Не будьте боязливым педантом, Артур. Мужчины всегда трусят продвинуться вперед хоть на шажок. Мы в кругу друзей, и я могу смело договорить свою начатую мысль. Я задалась вопросом: не могло ли случиться — или, вернее, оказаться возможным, — чтобы гадалкой — о, разумеется, лишь ради шутки! — переоделась Джин Инстоу? Ни секунды не сомневаюсь, что она проделала бы это без замысла причинить зло, просто ради развлечения. А миссис Притчард оказалась слишком чувствительной и умерла от страха. Вы это хотели сказать, мисс Марпл?

— Ист, милая, ничего подобного. Видите ли, если бы я задумала кого-нибудь убить… конечно, я не могу даже в мыслях допустить такое! Ведь убийство — большой грех. Кроме того, я не люблю никого убивать, даже ос, хотя это просто необходимо, всякий садовник вам скажет. Но, надеюсь, садовники прибегают к гуманным способам?.. Да, так о чем я?

— Если бы вы собрались кого-нибудь убить, — подсказал сэр Генри.

— Ах, да. Так вот, если бы я захотела убить, я не ограничилась бы тем, чтобы просто напугать до смерти. Каждый день можно слышать россказни, будто кто-то умер от страха, но мне такой способ представляется ненадежным. Люди гораздо выносливее, чем можно подумать. Я избрала бы что-нибудь повернее. Но, конечно, в соответствии с обдуманным планом.

— Мисс Марпл, — сказал, усмехаясь, сэр Генри. — Вы меня пугаете. Надеюсь, вам никогда не захочется избавиться от меня? Ваш способ был бы абсолютно беспроигрышен!

Старая дама взглянула на него с искренним упреком:

— Но я ведь объяснила, что не собираюсь убивать. Просто я пытаюсь поставить себя на место… ну, скажем, некоего человека.

— Вы имеется в виду Джорджа Притчарда? — спросил со вздохом полковник Бэнтри. — Я лично никогда не думал, что Джордж… однако вспоминаю, что сиделка была в этом убеждена.

— Возможно, что она не ошиблась. Ведь сиделки часто ЗНАЮТ. Она опасается сказать вслух, у нее нет доказательств, но она знает.

Сэр Генри нагнулся над креслом старой дамы:

— Продолжайте же, мисс Марпл. Вы несколько уклонились. Не хотите ли вы нам сказать…

— О, простите. Я подумала о больничной приходящей сиделке. Такая, знаете ли, деликатная проблема.

— Еще сложнее, чем голубая герань?

— Да нет, ведь начало положили примулы! Миссис Бэнтри, вы сказали, что на обоях были букетики желтых и розовых примул? Если розовая примула превратилась в голубую, тогда все сходится. Вот если была желтая…

— Она не была желтая.

— Тогда все разъяснилось. — Мисс Марпл с сожалением покачала головой. — Время года, когда летают осы. Ну и газ тоже.

— Держу пари, вы снова припомнили какую-нибудь деревенскую трагедию? — сказал сэр Генри.

— Вовсе нет, не трагедию и не преступление. Просто задумалась о тех досадных мелочах, которыми нам докучает приходящая сиделка в больнице. В конце концов сиделка тоже обыкновенная женщина, но ей все время приходится держать себя в узде, ходить по струнке да еще носить эти неудобные неизящные белые воротнички… ну и, конечно, хранить чужие семейные тайны. В общем, не удивительно, что время от времени происходят подобные вещи.

Взгляд сэра Генри приобрел охотничий блеск:

— Вы говорите о мисс Кэрстайрс?

— Нет, о мисс Коплинг. Она уже служила в этом доме, и, по-моему, ее привлекал туда мистер Притчард. Он ведь был приятным мужчиной, не так ли? Возможно, бедняжка принялась фантазировать, вообразила себе… Впрочем, не станем вдаваться в излишние догадки. А о существовании мисс Инстоу сиделка могла и не знать поначалу. Зато когда узнала, то и направила против нее все усилия, готовясь именно той причинить зло. Значит, ее выдало письмо?

— Какое письмо?

— Ну как же… Она написала гадалке по поручению миссис Притчард, и та явилась якобы в ответ на письмо. Но ведь выяснилось, что никакая предсказательница не жила по этому адресу! Прямое указание на то, что сама мисс Коплинг замешана в этой истории. Она ведь сказала, что отправила письмо? Значит, она и была Зоридой.