Ну, если бы это был кто-то другой — новый актер — я бы и вправду занервничал. Слава Богу, это был ДеКелли, ветеран «Звездного пути», который, черт побери, отлично знал, как играть!

Но Де меня безжалостно задразнил за попытки режиссировать с закрытыми глазами.

— Леонард, просто прекрати! — говорил он, ухмыляясь, как только дубль заканчивался.

— Что прекратить?

— Не думай, что я не вижу, как ты подглядываешь! Ты пытаешься управлять мной дрожанием твоих чертовых век!

В каком-то смысле последнюю сцену фильма было снять сложней всего, потому что, как актер, я должен был сконцентрироваться на своем диалоге в качестве Спока, а, как режиссер, на всех и вся вокруг — в то же самое время!

В вышеупомянутой сцене Споку требовалось справиться с нелегким разговором с Кирком, пытаясь восстановить по деталям наши былые отношения, пока остальной экипаж «Энтерпрайза» выжидающе наблюдает. Банк памяти вулканца еще не заработал, так что он полон вопросов: кто ты такой? Знаю ли я тебя и всех остальных людей? Почему ты за мной вернулся? Последние реплики фильма полны надежды на то, что Спок вскоре опять станет собой.

СПОК: (с проблеском сдерживаемой радости.) Джим. Тебя зовут… Джим.

КИРК: Да, Спок! Да.

Сцена заканчивается тем, что экипаж радостно окружает своего вулканского друга, чтобы поздравить его с возвращением. Как режиссер, я поощрял всех обнять Спока — если они захотят. Интересно, что, хотя лица у всех просто сияли счастьем, никто так и не осмелился обнять вулканца (хотя Нишель Николс потянулась ко мне с теплотой, и ДеКелли разрядил ситуацию, с улыбкой постучав себя по черепу, будто говоря: «Помнишь, друг мой? Ты тут квартировал…»). Видимо, нельзя просто так взять и обнять Спока!

В конце концов, съемки завершились. Мы нанесли последние штрихи на кинокартину, и пришла пора готовить титры. Ну, обычно в любой серии или фильме «Звездного пути» первым идет имя Уильяма Шатнера, потом мое, а потом ДеКелли. Но в этот раз настало время нарушить традицию — потому что я понял, что если зрители увидят мое имя в начальных титрах, то тайне конец. Будет очевидно, что Спок, как мы его знаем, вернулся обратно.

Я объяснил проблему «Парамаунт», и они согласились — так что и по сей день, много времени спустя, как тайна была раскрыта, моего имени нет в начальных титрах (если не считать указания режиссера). Когда я вспоминаю об этом сейчас, мне становится интересно — не был ли это бессознательный жест? Попытаться сказать, что, хоть в этом фильме, может, и был Спок, там не было Леонарда Нимоя?

Тремя неделями после того, как «Звездный путь-III: в поисках Спока» вышел на экраны, Джефф Катценберг пригласил меня на встречу к себе в офис. Все шишки из «Парамаунт» посмотрели законченный фильм, и, когда я увидел его сияющее лицо, то понял, что отклик был хороший.

— Леонард, — сказал он. — Поздравляем! Мы знаем, что «Звездный путь-III» будет успешным — но мы еще хотим кое-что тебе сказать, чтоб ты знал, что это не связано с кассовыми сборами. Мы хотим, чтоб ты нам снял еще один фильм. На этот раз давай-ка без ходунков! Покажи нам, как ты видишь «Звездный путь»!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Я, Cпок, или «Решающая равнина» на улицах Сан-Франциско

Вот что мне известно.

Я — Спок, сын Сарека Вулканского и Аманды Землянки. Я — ученый, кавалер высших наград и степеней, присуждаемых Вулканской Академией Наук. Я провел свои ранние годы под бдительным взором родителей и саркастическими взглядами юных соучеников, насмехавшихся над моим смешанным происхождением. Временами я эмоционально реагировал на их высказывания, что служило только к увеличению их презрения и давало основания для их утверждений, что я никогда не смогу действовать, как настоящий вулканец.

В результате я посвятил свою жизнь обретению логического мышления, свободного от эмоциональных помех. Это послужило причиной некоторого расстройства моей человеческой матери — но она понимает, поскольку ей самой пришлось пройти через некоторое приспособление по этому вопросу. Она сделала выбор жить среди вулканцев — пусть даже и не по-вулкански. Можно сказать, что она нашла способ жить, как они, не пытаясь стать одной из них.

Я, с другой стороны, нахожу определенную гордость в том, чтобы называть себя вулканцем.

Вот то, что мне известно, и более — я покинул дом и семью в результате проблематично сложившихся обстоятельств, чтобы вести жизнь среди многоязычного собрания разных рас из разных миров, сведенных вместе организацией, известной, как «Звездный флот», созданный Объединенной Федерацией Планет. В течение некоторого количества лет службы на борту «Энтерпрайза», сперва под руководством капитана Пайка, а затем под командованием капитана Кирка, я принял участие в ряде опасных миссий, одна из которых привела к моей смерти.

Я рассказываю об этом сейчас так, как это было рассказано мне. После моей гибели несколько моих товарищей по команде рискнули карьерным положением и даже своими жизнями, чтобы отправиться на планету «Генезис», поскольку у них были причины верить в надежду меня спасти. Фактически, они это сделали.

Это была с их стороны поспешная и рискованная авантюра, абсолютно нелогичная и совершенно человеческая.

Я благодарен.

Мои друзья вернули мое тело на Вулкан, где физическая оболочка была соединена с духовной сутью, катрой, с помощью древнего вулканского ритуала. С тех пор я мне удалось вспомнить, а также выяснить с помощью множества расспросов, обсуждений и исследований, кто эти люди. Я также усвоил большое количество научных и исторических сведений для того, чтоб я мог оказаться полезным своим товарищам в нашем будущем путешествии — чтобы вернуться на Землю, и предстать перед трибуналом за их действия, совершенные для моего спасения.

Потеряв большую часть памяти о своем опыте, я обучился всему с нуля. Однако, несмотря на вновь обретенное образование, есть многое, чего я до сих пор не знаю. Есть старинный афоризм, который гласит: «Тот, кто не ведает о своем неведении, есть глупец, которого следует избегать».

Моя мать настаивает, что мне предстоит обнаружить, что у меня есть чувства. Пытается ли ее человеческое сердце выдать желаемое за действительное? Она предлагает мне любовь. Возможно, однажды я найду способ откликнуться.

Но сейчас — время отправиться в путь вместе с моими друзьями. Я поднимаюсь на борт клингонской «хищной птицы», корабля, который доставит нас на Землю. Но в атмосфере этого путешествия есть что-то от сна — встающие в памяти зеркальные образы, отражающие друг друга.

Кажется, у меня есть доппельгангер, призрачный двойник.