— И золотом, — перебил его Родни.

— Пусть будет так, трупами и золотом. Не стану описывать вам наше шествие через леса Юньнани, кишащие тиграми, слонами и бегемотами, через болота, где нас одолевала страшная лихорадка…

— А между тем железные люди не должны бы были страдать от лихорадки, — заметил Ольваэс, с отвращением слушая его бахвальство.

— Эта лихорадка могла бы сломить и железных людей, — ничуть не смущаясь заметил боливиец. — Боже, какая лихорадка! У нас стучали зубы в шестьдесят градусов жары! На тонкинской границе, после страшнейшей битвы, мы попали в руки одного лютого бандита и пробыли в плену шесть долгих месяцев. Однажды ночью мы бежали, перебив всех этих мошенников.

Англичанин Родни, до сих пор куривший молча, поднял голову, с удивлением глядя на своего спутника. Этот взгляд не ускользнул от внимания игроков, и они больше уже не сомневались, что боливиец рассказывает им сказки.

— Во вратах Юаньяна, — продолжал Кордонасо, — мы схватились с китайской стражей, которая не хотела нас впустить. Но храбрость восторжествовала, и мы ворвались в город и настойчиво стали разыскивать священный меч. Все храмы были немедленно осмотрены, а бонзы подвержены пыткам… Но, к невыразимому удивлению, оружие не нашлось! Меч более не существует!

— Как?! — воскликнули картежники. — Священный меч более не существует?!

— Нет! Мы его не нашли, и я твердо уверен в том, что он был уничтожен.

— Уничтожение несколько сомнительно, — сказал капитан.

— Почему? — спросил боливиец, смотря на него сверху вниз.

— Потому что меч мог быть спрятан в каком-нибудь другом городе, который вам не пришло в голову осмотреть.

— Проклятье! — воскликнул Кордонасо, свирепо ударяя кулаком по столу.

— Разве вы никогда ничего не слыхали о Бирме, сеньор Кордонасо?

— О Бирме?!

— Бирма постоянно вмешивается в историю священного меча. Если вы не знаете, то я скажу вам, что, как подозревают китайцы, это оружие было укрыто в Амарапуре.

— В Амарапуре?! — переспросил Кордонасо, стискивая зубы.

— О! — сказал Ольваэс. — Как могла ускользнуть от вас такая интересная подробность, Кордонасо?

— Кто же утверждает, что священный меч Будды находится в Амарапуре? — спросил боливиец, гордо глядя на капитана.

— А кто уверил вас, что священный меч Будды должен был находиться в Юаньяне? — спросил в свою очередь капитан Джорджио.

— Как кто? Документы самих китайцев.

— Но те же самые документы говорят, что, вероятно, он находится в Амарапуре.

— Сеньор Кордонасо, а ведь капитан прав! — сказал Крекнер.

— Не может быть! — воскликнул боливиец.

— А между тем сами факты вам это доказывают, — подтвердили некоторые игроки.

— Не хочет ли кто-нибудь из вас сказать, что я не способен найти этот проклятый меч? — спросил боливиец с возрастающей яростью.

— Очень может быть! — вскричал Корсан, ударяя кулаком по столу с такой силой, что стаканы и бутылки чуть не слетели на пол.

— В самом деле? — отвечал Кордонасо. — Я хотел бы видеть вашего капитана на моем месте!

— Позвольте, это вы, кажется, обо мне? — сказал капитан, вставая

— Я говорю, что я бы добился успеха! — заревел американец, начиная горячиться.

— Да тише же, тише! — кричал Баррадо.

— Вы бы сделали в десять раз меньше того, что сделал я, — возразил боливиец.

— Вы так думаете, сеньор Кордонасо? — спросил капитан, побледнев от гнева.

— Думаю.

— А не желаете ли вы держать пари?

— Хоть десять.

— Хорошо, если так, то я бьюсь об заклад на какую угодно сумму, что через год я вернусь со священным мечом Будды.

— Вы?!! — воскликнули в один голос все игроки.

— Я, капитан Джорджио Лигуза!

— А я, в качестве вашей тени, буду вас сопровождать! — вскричал американец Корсан. — Хорошо! Назначьте сумму, сеньор Кордонасо, и завтра же мы направимся к Юаньяну. Согласны?

— Конечно, согласен, — отвечал боливиец. — Мне хочется посмотреть, что вы сумеете сделать в Юньнани.

— Итак, решено! — сказал капитан. — А вы все, господа, будьте свидетелями, что мы, Джорджио Лигуза и Джеймс Корсан, держим пари. А теперь назначьте сумму пари!

— Я назначаю двадцать тысяч долларов.

— Принимаем, — отвечали Джорджио и Корсан.

— И я принимаю, — сказал Кордонасо.

Капитан оттолкнул свой стул, пока Ольваэс и Крекнер наполняли стаканы.

— За успех предприятия! — закричали игроки, поднимая стаканы

— Благодарю, друзья мои! — отвечал взволнованный капитан. — Приглашаю вас к себе на виллу завтра к двенадцати часам дня!

Четырнадцать рук протянулись к нему. Он пожал их все одну за другой и покинул стол, сопровождаемый своим неразлучным другом, в то время как под деревьями, заглушая треск музыки и шум танцующих пар, раздавался звон стаканов и дружный крик собравшихся:

— Да здравствует капитан Джорджио! Ура священному мечу Будды!

III. Отъезд

На другой день часов около десяти утра американец Корсан в одежде плантатора, с длинным карабином под мышкой, звонил у входа виллы Джорджио, расположенной на северном берегу острова датской колонии, почти напротив небольшого селения Хуанпу.

На его звонок вышел матрос высокий, худой юноша лет двадцати, с загорелыми чертами энергичного лица.

Этот юноша, родом из Варшавы, был тот самый молодой поляк, который сопровождал капитана Джорджио в его долгом путешествии через Китай после спасения их от кораблекрушения и бегства из пиратского плена. Обычно его звали матросом капитана Джорджио, но его можно было бы назвать также и младшим братом капитана, если судить по установившимся между ними отношениям.

— Доброе утро, сэр Джеймс! — весело воскликнул поляк.

— А! Это ты, юноша? — спросил американец, с такой силой сжимая ему руку, что у бедняги хрустнули кости. — Что поделывает капитан?

— Он прокладывает маршрут на географической карте. Ведь уже, кажется, решено, что мы едем на поиски священного меча Будды?

— О да, непременно, мой мальчик. Ты увидишь, что это будет за путешествие!

— Скажите же мне, сэр Джеймс, кто такой этот Будда? Правда, что он был великий человек?

— Фу! Как ты глупо выражаешься, мальчишка! — воскликнул американец, презрительно поджимая губы. — Ты думаешь, что азиатского бога можно называть просто великим человеком?

— Ах! Так Будда азиатский бог! А я считал его скорее знаменитым воином.

— Это — бог, которому поклоняются все эти противные желтые китайские рожи.

Поляк разразился неудержимым хохотом.

— Клянусь моей трубкой! Вот не ожидал я этого от вас, сэр Джеймс!

— Не ожидал? Чего не ожидал?…

— Как же! Подумайте! Вы, такой непримиримый враг китайцев, и вдруг едете разыскивать меч китайского бога!

Американец тяжело вздохнул.

— Что мне ответить тебе на это, мальчик? — прошептал он. — Я поступил как дурак!..

— Как дурак, сэр Джеймс, — повторил поляк, у которого от смеха начали даже болеть скулы.

— И я не могу взять своего слова назад!..

— Я это знаю. Ну, да что делать, сэр Джеймс, утешьтесь! Мы выиграем пари в двадцать тысяч долларов и добудем чудесный меч.

— Я этого не отрицаю, но…

— И мы побьем этого хвастливого боливийца и будем охотиться на слонов и бегемотов.

— Одним словом, речь идет о том, чтобы совершить грандиозное путешествие, охотиться на колоссов, разбить несколько голов, оторвать несколько сотен косичек, курить опиум, положить в карман солидную сумму денег и добыть себе меч, который, если и не будет чудодейственным, то, по крайней мере, будет украшен бриллиантом величиной с орех.

— Значит, вы не отказываетесь от пари?

— Нет, мальчик, откровенно скажу тебе.

— Тогда пойдемте к капитану и кстати бросим беглый взгляд на путь, по которому нам придется следовать.

Американец и поляк прошли в изыскано обставленный кабинет, посреди которого перед столом, заваленным географическими картами, сидел капитан Джорджио.