А сил- то и не было. Лежание ночью и днем на кухонном полу отозвалось ноющими болями в суставах. Я понимала, чего мне будет стоить переезд: хождение по объявлениям, потом морока с перевозом вещей, потом переустановка телефона.

От одной мысли о предстоящих тяготах я впадала в отчаяние и днями напролет валялась в постели. Потому-то этот послеполуденный приход и запомнился мне как чудо небесное.

Вдруг мелодично прозвенел дверной звонок.

Вторая половина дня. весна, легкая облачность. Вполглаза, равнодушно я проглядывала квартирные объявления, почему-то озабоченная увязыванием в пачки старых журналов и трудностями будущего переезда. Точно со сна бросаюсь к дверям и бездумно поворачиваю ключ в замке. Мне повезло: на пороге стоял не грабитель, а Юити Танабэ.

- Спасибо за помощь, - сказала я.

Хороший парень, годом моложе меня, он здорово помог во время похорон. Краем уха я слышала, что он учится в одном со мной университете. Впрочем, сейчас-то я в академическом отпуске.

- Уже решила, где будешь жить? - спросил он.

- Да нет еще, - улыбнулась я.

- Понятно.

- Проходи, выпьем чаю.

- Не могу, спешу по делу, - ответил он с улыбкой. - У меня предложение. Мы тут с мамой подумали - почему бы тебе у нас не пожить?

- Что-что?!

- Ладно, ты просто заходи сегодня вечером, часов в семь, я нарисовал, как пройти.

- Спасибо, - рассеянно я взяла листок с планом.

- Значит, договорились. Мы с мамой будем рады, Микагэ-сан.

Он улыбнулся, Улыбка у него была необыкновенно открытой. Пока он стоял на пороге, я увидала его глаза и не могла отвести от них взгляда. Да еще и его голос, назвавший мое имя.

- Хорошо, я приду.

Меня словно бес попутал. Но он держался с таким спокойствием, что ему наверняка можно было довериться. Перед глазами вдруг сгустилась тьма - ну точно, бесовские проделки! - сквозь которую светилась единственная дорога, и вела она напрямик к нему. От него исходило белое сияние, и устоять было невозможно.

Он сказал:

- Ладно, еще увидимся, - и ушел улыбаясь.

До смерти бабушки я совсем его не знала. Когда Юити Танабэ неожиданно появился в самый день похорон, я, по правде сказать, заподозрила в нем бабушкиного обожателя. Дрожащими руками он возжигал курения, глаза его опухли от слез, а увидав на алтаре бабушкин портрет, он не смог сдержать рыданий. Я даже устыдилась бедности собственных чувств в сравнении с такими переживаниями. Очень уж он был удручен. Утирая слезы, он сказал:

- Позволь предложить тебе помощь.

И в самом деле сделал для меня очень многое.

Танабэ Юити… Стыдно сказать, как долго пришлось вспоминать, когда я впервые услыхала от бабушки это имя.

Он работал неполный день в той цветочной лавке, куда она так любила заглядывать. Помнится, несколько раз она даже говорила нечто вроде: «Какой он милый, этот мальчик Танабэ» или: «Вот и сегодня он…». Бабушка обожала букеты. Никогда не доводила до того, чтобы цветы осыпались, а потому ходила в цветочный магазинчик по нескольку раз в неделю.

Как сейчас вижу: он вышагивает следом за бабушкой, неся купленные ею цветы. Симпатичный парень, высокий, стройный. Больше я ничего о нем не знала, разве что видела, как он усердно трудится в лавке. Познакомившись с ним поближе, ощутила какой-то холод, которым веяло от него. Он казался совершенно одиноким; впрочем, и говорил, и держался с достоинством. Словом, мы были едва знакомы. И он оставался для меня чужим.

Вечер выдался дождливым. Сквозь весенний сумрак под моросящим теплым дождиком я шла, время от времени сверяясь с планом. Дом Танабэ находился по другую сторону Центрального парка. Аромат влажной зелени затруднял дыхание, под ногами хлюпала вода, мокрые дорожки радужно мерцали.

Честно сказать, я шла, потому что меня позвали. Ни о чем другом я и не помышляла. Глянув на высоченный дом, я подумала, что из квартиры Танабэ на десятом этаже наверное открывается чудесная панорама ночного города.

Выйдя из лифта, я испугалась звука собственных шагов в гулком коридоре. Только позвонила, как дверь распахнулась.

- Заходи! - сказал он.

Я извинилась за беспокойство и вошла. Странная это была квартира. Первым делом я, конечно, огляделась в поисках кухни, взгляд мой уперся в широченный диван в гостиной. А уже дальше виднелись на кухонной стене шкафчики для посуды. Ни обеденного стола, ни ковра. Крытый бежевой тканью диван словно сошел с рекламной картинки. На нем перед телевизором небось могла вся семья уместиться. Великолепный диван, он пришелся бы впору гигантской собаке, из тех, что не принято держать у нас в Японии.

Перед выходящим на террасу окном выстроились в ряд горшки, вазочки, плошки с цветами и растениями; их ветви причудливо переплетались, образуя густые заросли. Оглядевшись, я поняла, что цветы здесь повсюду. В полном соответствии с временем года в красивых вазах стояли изящно составленные букеты.

- Скоро мама придет, обещала на минутку вырваться из своего бара. А пока осмотрись, если хочешь. Могу квартиру показать. Посмотрим, что тебе здесь приглянется. Определим, что ты за человек, - говорил он, заваривая чай.

- Как это? - спросила я и уселась на диван.

- Ну, знаешь, по дому узнают вкусы людей… Говорят, многое, к примеру, можно понять по уборной, - сказал он с мягкой улыбкой. Держался он весьма непринужденно.

- Кухня… - сказала я.

- Да вот она. Вообще, все осмотри, - повторил он.

Он готовил чай, а я отправилась разглядывать кухню. По виду вполне добротная циновка на деревянном полу, шлепанцы Юити превосходного качества, из кухонной утвари - только самое необходимое и в полном порядке. Сковородка фирмы «Сильвер-стоун», немецкая машинка для чистки овощей - даже моя бабушка, хозяйка из самых ленивых, с удовольствием пользовалась такой же.

Под крохотным галогеновым светильником выстроились по ранжиру тарелки, чашки, сверкающие стаканы. С первого взгляда было ясно; покупали от случая к случаю, но - самого лучшего качества. Что приятно, попадались и редкости: фарфоровые миски домбури, специальные сковородки для запеканок, огромные блюда, пивные кружки с крышками. Я даже в маленький холодильник заглянула, раз уж Юити разрешил. Тоже полный порядок.

Я осматривалась и кивала с одобрением. Замечательная кухня. Я сразу в нее влюбилась.

Вернулась в гостиную и уселась на замечательный диван; появился горячий чай. Оказавшись впервые в чужом доме, с едва знакомым человеком, я вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой в этом необъятном мире.

Я видела свое отражение в большом оконном стекле, за которым тьма укутала пронизанный дождем пейзаж.

Ни с кем в мире меня не связывало кровное родство, я могла куда угодно пойти, что угодно сделать, И это было прекрасно.

Вот так, в единый миг, понять, что мир безграничен, что тьма поистине темна. Как это интересно и как одиноко; впервые за последнее время я действительно смотрела на мир во все глаза и ощущала его - еще недавно я была словно полуслепая.

- Почему вы позвали меня?

- Подумали, что тебе приходится нелегко, - сказал Юити, ласково глядя на меня. - Твоя бабушка всегда была приветлива со мной… Слушай, здесь полно места, перебирайся к нам, а? С той квартиры наверняка съезжать придется.

- Пока домовладелец дал мне небольшую отсрочку.

- Ну вот и переезжай. - повторил он, словно это было самое обыкновенное дело.

Он выбрал нужный тон - не жаркие уговоры и не холодное предложение. - его голос согревал меня. Защемило сердце, да так, что я чуть не разревелась. Тут распахнулась дверь, и в квартиру влетела женщина необыкновенной красоты.

От удивления я уставилась на нее во все глаза. Не слишком молода, но по-настоящему привлекательна. Яркий макияж, нарядное платье явно свидетельствовали, что она служит в ночном заведении.

- Это Микагэ Сакураи, - представил меня Юити.

- Приятно познакомиться, - голос чуть хрипловатый, задыхающийся, лицо светится улыбкой. - Я - мать Юити. меня зовут Эрико.