Для греков этот миф был классическим образцом истинной любви, высшей реализации человеческой души. Поэтому Психея — смертная, обретшая бессмертие, — стала символом души, ищущей свой идеал.

Что касается слова «психология», образованного из греческих слов «psyche» (душа) и «logos» (учение, наука), то оно появилось впервые только в XVIII веке в работе немецкого философа Христиана Вольфа.

Рис. 2.21. Немецкий философ Христиан Вольф (1679–1754). Он впервые ввёл в философский язык термин «психология» в своих книгах «Рациональная психология» и «Эмпирическая психология», опубликованных в 1732–1734 годах.

Документ 2.3. Душа и тело: 1 + 1 = 2 или 1 + 1 = 1?

Представление о человеке, состоящем из нематериальной души, управляющей материальным организмом, — это дуалистическая концепция, восходящая, как мы видели, к доисторическим временам.

В научной психологии, однако, утвердилось представление о том, что наши восприятия, наши чувства или мысли — это всего лишь результат жизнедеятельности нервных клеток, объединенных в один орган — головной мозг, который представляет собой лишь одну из составных частей организма. Это монистическая концепция, разделяемая большинством современных ученых; по их мнению, нет никакой необходимости искать объяснение психических функций мозга не в материальных процессах, происходящих в организме, а где-то еще.

Как мы увидим в документе 5.2, современные физические теории побудили некоторых ученых расширить этот монистический взгляд, распространив его на всю Вселенную. Поскольку Вселенная построена из волн и частиц, находящихся в непрерывном взаимодействии, в природе существует некий всеобщий интеллект, который возрастает по мере усложнения материи — от камня до самых высокоорганизованных существ. Что касается человека, то он — всего лишь одно звено в этой огромной совокупности.

Подобный взгляд нельзя считать несовместимым с религиозными концепциями, которых придерживаются многие из тех же ученых. Он никак не затрагивает наши личные верования. Как подчеркивает Хебб (Hebb, 1974), «не может быть никакого конфликта между религией и научным методом. Научная теория пытается подойти к истине путем последовательных приближений» и поэтому не может быть догматичной.

Документ 2.4. Четыре этапа, составляющие научный метод

Научный подход стремится освещать факты как можно более объективно с целью их исследования и сопоставления, а не для подтверждения заранее принятой теории.

Научный метод слагается в основном из четырех этапов, которые все ученые, будь то физики, психологи или астрономы, проходят в одинаковой последовательности.

Первый этап состоит в формулировке и постановке проблемы, находящейся в центре интересов ученого. Эта проблема обычно предстает в форме какого-то вопроса.

На втором этапе формулируется гипотеза, т. е. предположительный ответ на поставленную проблему, опирающийся на уже известные факты. Поэтому такой ответ всегда носит декларативный характер [17].

Третий этап состоит в проверке гипотезы или, иными словами, в выявлении экспериментальным путем фактов, которые подтвердили бы ее или опровергли.

Наконец, четвертый этап — это интерпретация экспериментальных данных с целью создания теории. Если какая-то теория уже существует, то полученные данные, в случае их достаточной убедительности, позволят усовершенствовать ее или же пересмотреть, а может быть, и отбросить.

Чаще всего этот четвертый этап приводит к новым гипотезам, которые в свою очередь позволяют продвинуть исследования дальше.

Документ 2.5. В лаборатории Вундта в 1879 году

Поставим себя на место испытуемого, который впервые входит в эту первую лабораторию экспериментальной психологии… Что он там увидит?

В зависимости от цели проводимого исследования испытуемому дают возможность воспринимать те или иные феномены: перед ним возникают разные краски, их яркость уменьшается или возрастает; они сопровождаются или не сопровождаются звуками…

Испытуемый сидит в удобной позе. Его уже ознакомили с методом экспериментальной интроспекции, который состоит в том, чтобы осознавать происходящее и описывать его в момент воздействия стимула. Испытуемого просят описать словами ощущения, вызванные в нем стимулом, и в частности связь между ощущением и сопровождающим его чувством: «красный цвет возбуждает», а «синий, как мне кажется, успокаивает»; «этот пронзительный звук более неприятен, чем предшествующий» и т. п.

Экспериментаторы пытаются таким образом исследовать содержание сознания, т. е. элементы «мыслительной материи», которыми для структуралистов служат ощущения, чувства и образы; они стараются идентифицировать качества этих элементов и установить, как создаются связи между ними.

Документ 2.6. Функционалисты и роль сознания

Первые работы о навыках и о роли сознания в их образовании принадлежат главным образом сотрудникам и ученикам Джеймса — Энджеллу (Angell), Холлу (Hall) и Дьюи (Dewey).

Рис. 2.22. Форд модели T в начале века был одной из самых многочисленных автомашин на дорогах США. Именно в эту эпоху сотрудники Джеймса пытались выяснить роль сознания в обучении.

Приведем пример. Когда человек учится водить машину и впервые садится за руль, все его чувства обострены; глаза прикованы к дороге и ко всему, что на ней находится. Все его мышцы напряжены, руки сжимают руль, поза скованная, а ноги на педалях совершенно утратили гибкость; он целиком поглощен всем происходящим и собственными действиями. Но чем больше проходит времени, тем его движения становятся точнее, напряженность исчезает; осознанность производимых действий уменьшается до такой степени, что вскоре он ведёт машину почти автоматически. Человек может проехать десятки километров без того, чтобы в тысячах совершенных за это время движений потребовалось участие сознания. Он может быть занят чем-то другим (любоваться пейзажем, разговаривать с пассажиром и т. п.).

Именно так функционалисты объясняют выработку новых навыков и ту функцию, которую выполняет при этом сознание, помогая организму обучаться.

Документ 2.7. Структуры и функции

Хотя подходы структуралистов и функционалистов кажутся противоположными, они некоторым образом дополняют друг друга. Оба подхода нужны и вполне совместимы. Такой двойной подход к явлениям мы находим во всех гуманитарных науках.

Этнолог, относящий себя к структуралистам, описывает все элементы данной культуры — от земледельческих орудий до обычаев, — пытаясь установить существующие между ними связи. Если же он придерживается функционалистского подхода, он будет пытаться объяснить установление тех, а не иных обычаев их функциями в изучаемой культуре.

Так же рассуждает и экономист, пытающийся понять суть какой-либо экономической системы, или социолог, старающийся разобраться в социальных явлениях.

Другие науки, например биология, тоже используют эти два подхода: анатомия описывает различные части организма и связи между ними, а физиология изучает их функционирование и условия, которые на него влияют.

С этим дуализмом мы встречаемся также и в большинстве учебников психологии (и настоящая книга не составляет исключения): с одной стороны, описание различных аспектов поведения (ощущения, восприятия, чувства, мотивации и т. п.); с другой — подход к изучению адаптации человека (индивидуальной или групповой) к различным обстоятельствам жизни.