Стало заметно холоднее. Минут через пятнадцать, я, сняв капюшон, на ходу намотал арафатку на голову. Лицо оставил открытым, не люблю, когда ткань мокрая к лицу липнет. Геша после этого пошарил по карманам, и с довольным лицом извлек откуда-то и натянул камуфляжной расцветки балаклаву. Тоже Санек презентовал, скорее всего.

- Ну ты террорист, - восхитился я, смотря на него.

- Ха, себя-то видел? Шахид натуральный. Оба, смотри-ка! - я проследил взглядом за его рукой. Впереди в стене леса виднелась прореха. Это могла быть и просека конечно, а могла и...

- Точно, дорога! - радостно воскликнул Геша после небольшого спринта.

Мы стояли на нерегулируемом переезде. Даже семафора не было, висели лишь проржавевшие насквозь знаки, в виде косого креста. С трудом сквозь ржавчину различались красный и белый цвета. Дорога пересекала пути под углом. Налево, чуть сзади от нас, через метров сто был поворот, и виднелась только стена леса. Направо же можно было посмотреть километра на два, дальше все просто терялось в белом мареве. По дороге сегодня никто не проходил и не проезжал, снег на полотне лежал нетронутый. Я откинул чуть снега с покрытия. Асфальт, неплохого для такой дороги качества.

- Блин, надо было втроем идти. Один налево, второй направо, один дальше по рельсам, - меня глодала мысль, что сейчас мы обязательно ошибемся, и по той дороге, которую не выберем, через максимум километр будет жилье.

- Да, засада.... Куда пойдем? - Геша пристально на меня посмотрел.

Сердце забилось так, что чувствовалось всей грудной клеткой. Разум мне орал сказать ему идти вместе по дороге, в любую сторону. У Геши за спиной висело ружье, и даже то, что оно у него, а не у меня, не мешало чувствовать себя спокойно. Чувствуя, что вот еще секунда, и я предложу идти вместе по дороге, я заговорил, сам того не желая.

- По уму, нам разделиться надо. Быстрее людей найдем. Давай ты дальше по шпалам, а я по дороге пойду. Туда, - я махнул рукой в сторону отворота по ходу нашего движения, как раз туда где сейчас видимо снег шел.

- Уверен? А если...

"Да ну в жопу, какой уверен, херню спорол, пошли все-таки вместе" - сказал я про себя. Вслух выдал нечто другое.

- Я то не уверен, просто думаю, что доктор наш там устал уже. Да и ждут люди.

Говоря это, я чувствовал некоторое облегчение. Вроде тогда, не пойдя на крики, мы друг другу четко все обосновали, но осадок остался. Притом такой, несмываемый. У меня, по крайней мере.

- Да... ждут. Давай монетку кидать, кто с ружьем пойдет.

Я чуть не засмеялся. Думаю, в паузе он тоже от своего внутреннего голоса выслушал.

- Брось ты, я даже стрелять не умею. Мало ли что, шанс просру и свой и твой, обидно будет... - я сделал паузу, он сначала хотел возразить, потом подумав, кивнул, соглашаясь.

- Я на крайняк на дерево заберусь, не парься. К тому же у меня план есть, сейчас увидишь. Все, помчали, время теряем. Хотя, погодь, попить дай.

Сделав пару больших глотков, и утерев рот рукавом, я отдал бутылку, которую он засунул обратно в ружейный чехол, на манер сумки висевший у него за спиной. Ружье он давно уже нес так, чтоб изготовиться в момент можно было.

Мы молча пожали друг другу руки, притом не как обычно, а по взрослому, крабом. Невольно как-то получилось.

Потом он смотрел, как я, стараясь не оставлять следов, отошел боковыми шагами к краю насыпи, и прыгнул в придорожную канаву, закрыв лицо руками от тонких, но крепких веток. Приземлившись, чертыхнулся, почувствовав, что на дне канавы прилично воды, которая потихоньку просачивается в туго зашнурованные берцы. "Ну деби-и-ил, план у него" - в который раз за последнее время поразился я своему поступку, и начал быстро передвигаться по центру канавы, раздвигая податливый кустарник.

- И долго ты так?

- Метров пятьдесят, наверное, потом по берегу еще столько же, чтоб на дороге следов не было.

- А в этом что-то есть... Но следы же останутся все равно.

- Мне кажется, снег скоро пойдет, - я разговаривал с ним, не оборачиваясь, все так же продираясь через кустарник. И вообще, здоровая осторожность суть синоним клинической паранойи.

Оглянулся, он все так же стоял.

- Иди уже, че встал, - на что он махнул рукой, и двинулся. Я отвернулся, и попер через кусты дальше.

- Мы еще встретимся, Алекс, обязательно встретимся! - услышал я возглас, произнесенный с пародией на голос главного мушкетера страны.

- Нопасаран! - вскинул я сжатый кулак, уже не оборачиваясь. Нахлынула бесшабашная веселость, впрочем, ненадолго. Уже через минут десять, когда я шел по дороге, пытаясь быстрее удалиться от переезда, начал себя накручивать, вспоминая всякие ужастики, которые при вечернем просмотре вызывали лишь интерес и снисходительные ухмылки у меня, да и у знакомых. А сейчас вот все и вспомнилось сразу, и больших сил стоило сдерживаться, гоня от себя все эти мысли. Еще и то, что оглядывался часто, способствовало, конечно. Когда ждешь чего-то со спины, всегда как струна. Через полчаса ходьбы я уже был готов сорваться на бег, еле сдерживался. Постепенно прошло, по мере того, как начинали все сильнее ныть мышцы ног. Да и холодало. Подмокшие ноги начали промерзать. Это плохо, я надеялся, что от ходьбы высохнут быстро. Рос я в пригороде, лес речка озеро были рядом, и мокрые ноги никогда не становились для меня причиной заболеваний и каких-то проблем. Даже в холода. То же катание на льдинах для меня было привычным времяпрепровождением. Да и зимой сколько раз ухал в ледяную воду, не оценив крепости льда. Поэтому, не понимал я, как это, заболеть оттого, что промочил ноги. Привык, и к оханью и аханью других относился снисходительно. Сейчас, правда, пока шел, пересмотрел свои взгляды. Все чаще и чаще сморкался на ходу, и чувство было такое, что заболеваю. Мышцы всего тела уже ломило, притом так, нехорошо ломило. Несколько лет сидячей работы превратили меня в эдакую рохлю, и я значительно переоценивал свои возможности. Ну что стоило мне велосипед себе купить и кататься по вечерам? Или на работу на нем ездить, благо недалеко и дороги позволяли. Блин, на ту сумму, в эти несколько лет, которую потратил на походы в клубы и те же легкие наркотики, можно было десятки велосипедов купить. Сейчас, идя и чувствуя, что если доведется сегодня ночевать в теплой кровати, завтра с трудом до туалета буду брести, я ругал себя последними словами за небрежение к своему здоровью. Хорошо хоть опомнился в последние месяцы, если б в спортзал не заглядывал, уже лежал бы и ползти не мог, наверное.

Последние полчаса я пер на автомате, даже и не оглядывался уже. Пальцы ног уже не ощущал. Сопли потекли ручьем, и сморкался я по колхозному, прикрывая пальцем одну ноздрю. Вытирал нос или рукой в перчатке, или рукавом горки, а так как ткань и там и там жесткая, то естественно нос уже на каждое касание отзывался противным жжением. Теперь, чтобы высморкаться, приходилось перчатку снимать, причем делать это часто напрягало. Усталость накатила уже так, что даже вчерашние болячки не чувствовал. Отстранено рассматривал крупные хлопья начавшегося снегопада, и уже собирался разводить костер, отогреваться. В знак населенного пункта я практически уперся.

"Клязь" - гласила стандартная дорожная табличка. Ни одного дома, впрочем, мне видно не было, привычно лес да лес везде, но дорога шла вверх и метров через двести подъем заканчивался. Я, уже не замечая усталости, эти метры почти пробежал.

За небольшим изгибом дороги увидел около десятка домов, вдоль дороги. Во многих домах шел дым от труб, в безветренном воздухе медленно поднимаясь навстречу неспешно падающему снегу. Есть люди, успокоилось что-то внутри, а то я и после аварии, и сейчас, пока шел по пустынной дороге, много всякого успел надумать. Видно фантастики слишком много читаю в последнее время. Я шел по дороге, все приближаясь к домам, и не знал куда сначала сунуться.

В одном из дворов около поленницы набирал дрова дед, который при моем приближении выпрямился, и смотрел на меня. Напротив него я и остановился.