Конец Бинаджо
Однако после того как Джим Пендергаст попытался добиться от президента новых уступок для своей «семьи», этот идиллический альянс распался. Звезда Бинаджо стала закатываться, и он отправился в Вашингтон, чтобы искать поддержки у хозяина Белого дома. Однако Трумэн не отважился открыто принять мафиозо. Помощник президента Уильям Бойл посоветовал Бинаджо помириться с Джимом Пендергастом.
В скором времени из тюрьмы вышел Каролло, предшественник Бинаджо на посту дона мафии Канзас-Сити. Бинаджо отказался уступить ему это место. Тогда Каролло договорился с Джимом Пендергастом о совместных действиях…
11 апреля 1950 г. около четырех часов дня шофер такси, выйдя из машины, услышал журчание воды в здании клуба демократической партии 1-го избирательного округа Канзас-Сити. Он подумал, что где-то неполадки с водопроводом, и позвал полицейского.
Дверь клуба была не заперта, и когда они вошли внутрь, то неожиданно споткнулись о тело. Это был труп друга и компаньона Бинаджо Чарли Гарготты, а в глубине помещения на стуле под портретом Гарри С. Трумэна лежал сам Бинаджо. С потолка действительно капала вода: из четырех пуль, предназначенных Бинаджо, одна пробила водопроводную трубу.
Вечером хозяин ресторана «Ласт чанс» рассказывал репортерам, желавшим узнать подробности о мафиози, которых в последний раз живыми видели у него: «У нас чистый город. Мы любим домашний уют, почитаем искусства, гордимся нашей галереей имени Нельсона, и, несмотря на это, когда я приезжаю в Нью-Йорк или какой-либо другой город, мне стыдно признаться, что я из Канзас-Сити. Узнав, откуда я, все презрительно отворачиваются от меня: «Да это не город, а гангстерский притон!»»
На заседаниях сенатской комиссии, естественно, Кефовер никому не задал вопроса о Бинаджо, бывшем друге Тома Пендергаста и президента Трумэна. Когда же все труднее и труднее стало скрывать, что и демократическая, и республиканская партии поддерживают тесные связи с гангстерами, обе партии приняли единодушное решение прекратить дальнейшие расследования сенатской комиссии. И в этом нет ничего удивительного, потому что организованная преступность, капиталистические монополии и государственный аппарат настолько тесно сплелись, что искоренить гангстеров, не затрагивая господствующий общественный строй, невозможно.
Сенатор Кефовер, как, впрочем, и его предшественники, поддержал легенду о том, что организованная преступность импортирована в США, и в первую очередь из Сицилии, и американские власти будто бы неповинны в ее существовании. Кроме того, тезис об импортном характере организованной преступности служил оправданием для принятия целого ряда реакционных законов, ограничивавших въезд и пребывание «нежелательных иностранцев» и направленных главным образом против прогрессивных деятелей.
А мафия, теперь уже под руководством Каролло — Пендергаста, и далее продолжала господствовать в Канзас-Сити. В 1953 г. она заключила соглашение со служащими городского полицейского управления: мафиози могли беспрепятственно содержать игорные притоны и публичные дома. Крупнейший игорный дом «Даунтаун бридж клаб» регулярно оповещался телефонным звонком из полицейского управления, когда наряд полиции выезжал на облаву!
Те же нравы царили не только в Канзас-Сити или в таких цитаделях «Коза ностры», как Чикаго, Нью-Йорк. Лос-Анджелес, но почти в каждом городе Соединенных Штатов Америки.
БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ
Было установлено, что Гарри Беннет, бывший заместитель директора по вопросам труда в концерне Форда, для борьбы с рабочими, выступавшими за свои права, держал под рукой настоящую частную армию из закоренелых уголовников. На следствии один из сотрудников охраны автомобильного концерна сообщил, что прожженный гангстер Пит Ливаколи завербовал для Форда тридцать головорезов, правда, позднее он от своих показаний отказался. Прошлое этого Ливаколи было довольно мрачным: 28 раз полиция арестовывала его, причем трижды — по подозрению в убийстве, но лишь в двух случаях суд счел его виновным и упрятал за решетку. И вот теперь он уединился на своем роскошном ранчо в Аризоне.
Джозеф Райан, президент Межнациональной ассоциации портовых рабочих (МАПР), в ярости кричал: «Они не слушаются меня! Эту кашу наверняка заварили коммунисты!»
15 октября 1951 г. нью-йоркские портовые рабочие решительно отказались признать новый договор о тарифах, заключенный профсоюзным боссом Райаном и компаниями судовладельцев.
Бастовало около 20 тыс. рабочих. В Бостоне и Филадельфии состоялись забастовки солидарности.
Впервые имя Джо Райана (прозвище Король) стало упоминаться в ноябре 1948 г., когда портовики объявили забастовку против воли президента своего профсоюза. Но тогда Райан быстро уступил забастовщикам, признав, хотя и с опозданием, справедливость их требований, и выторговал у предпринимателей новый, компромиссный договор о тарифах. В 1951 г. все было значительно сложнее. Райан заявил, что стачка противозаконна. В конфликт вмешался президент США Трумэн и, ссылаясь на закон Тафта — Хартли, запретил забастовку. Доны мафии уже серьезно подумывали о том, что, пожалуй, их господству над портами приходит конец.
Вот уже несколько десятилетий система профсоюзного рэкета в нью-йоркских портах функционировала бесперебойно. Шестидесятишестилетний Райан, широкоплечий мужчина с нездоровым цветом лица, еще в 30-х годах заключил союз с братьями Анастазия. Они добились того, что Райан был избран бессменным президентом МАПР. В период его правления они занимались вымогательством, обогащались за счет рабочих и жесточайшим террором подавляли любое выступление в пределах своей «империи». Профсоюзных активистов, оказывавших сопротивление диктатуре мафии и продажным боссам, беспощадно убивали. Одной из многочисленных жертв портовой мафии стал упоминавшийся Питер Панто.
В те годы МАПР подразделялась на так называемые «локалзы» — местные профсоюзные группы, объединявшие приблизительно по 500–1000 человек. Каждой такой группе подчинялось до девяти причалов порта. На каждом причале имелся надсмотрщик, который ежедневно формировал колонны рабочих. От его прихоти зависело, кто получит работу, а кто отправится восвояси без заработка. Наем на работу — «шейпап» (дословно — «формирование». — А. С.) выглядел так: «Примерно полторы сотни поденщиков собираются вокруг надзирателя пирса или его помощника, которые сколачивают бригады из тех, кто получил работу на данный день. Эта старинная система найма позволяла мафии чрезвычайно просто управлять тягловой силой. Одним из часто применявшихся способов вымогательства была так называемая «компенсация» — отчисление из дневного заработка двух-трех долларов надзирателю пирса. Так зарабатывалось право утром быть вновь принятым в бригаду рабочих. Кроме того, определенная сумма каждый день «добровольно» отдавалась портовыми рабочими «для мальчиков»».
На пирсах у гангстеров были свои «акулы займа», или ростовщики, которые беззастенчиво взимали от 10 до 15 % заработка якобы в пользу попавших в нужду портовых рабочих. Само собой разумеется, что как надсмотрщики на причалах, так и «акулы займа» были людьми «Коза ностры» или гангстерами, платившими этой организации дань за право обирать портовых рабочих.
Альберт Анастазия, шеф «Корпорации убийц» и подлинный властелин профсоюза портовых рабочих, номинально возглавляемого Райаном, даже своих братьев Энтони и Джерардо посылал надсмотрщиками на причалы нью-йоркских портов.
И вот в октябре 1951 г. портовики снова выступили против этой системы террора и вымогательства.
25 дней продолжалась забастовка нью-йоркских портовиков и окончилась их частичной победой. Но Джозеф Райан и Альберт Анастазия с помощью властей и на этот раз удержали власть над портами в своих руках.
Во время полицейского расследования, проведенного в 1952 г., было установлено, что с 1947 по 1952 г. мафиози получили от судовладельцев портов — в «знак доброй воли» — 500 тыс. долл. Однако на еще большую сумму было украдено товаров. Ежегодно на причалах нью-йоркских портов пропадало грузов — если, конечно, они не были застрахованы в страховых компаниях «Коза ностры» — на сумму 140 млн. долл.