Парируя действия СССР, Великобритания уже тогда стала подталкивать наиболее горячие головы в Европе к вооруженному нападению на СССР консолидированными под британской эгидой силами, пытаясь завлечь в реализацию таких планов в том числе и недружественно настроенные по отношению к Советам силы внутри Германии. Наивысшей тогда точки психоз Великобритании стал достигать в тот момент, когда, начиная с весны 1926 г., поползли слухи о возможном заключении некоего континентального блока между Германией, СССР, Китаем и Японией. А окончательно в апогей психоз выскочил, когда с такой же идеей в 1927 г. вышел и влиятельнейший политический деятель Японии того времени мэр Токио, виконт Гото Симпей[462].

Очередной ответ Великобритании был внушителен. Это и резкое обострение обстановки вокруг СССР — 1927 г. так и вошел в историю советского государства как год военной тревоги (при одновременной резкой активизации внутренней оппозиции, вплоть до попытки государственного переворота). Это и не без содействия британской разведки устроенная в Китае руками Чан Кайши резня коммунистов. А предварительно был устроен налет китайской полиции на советское консульство в Харбине. И это еще и так называемый меморандум Танаки, в котором якобы четко были обозначены агрессивные планы Японии в отношении СССР. Только в наши дни специалистам по истории Японии удалось, наконец, достоверно доказать, что этот документ — фальшивка. Конечно, с абсолютной уверенностью утверждать, что это дело рук британской разведки, — пока еще затруднительно. «Старая лиса» настолько изворотлива, что крайне редко оставляет даже косвенные следы. Тем не менее следует отметить, что именно в то время — начиная с конца 1926 г. — послом Великобритании по особым поручениям в Китае был уже упоминавшийся ранее заместитель британского министра иностранных дел по разведке Майлз Локкер-Лэмпсон. И уж если он приложил руки к провоцированию Чан Кайши на резню коммунистов, то что ему стоило пойти на документальную провокацию ради столь желанного для Лондона резкого обострения отношений между Москвой и Токио?! Дабы более не возникала столь страшившая PERFIDIOUS ALBION идея континентального блока Германии, России (хоть советской, хоть не советской) и Японии?! А чтобы не возникал и китайский аспект этой идеи, в 1929 г. был спровоцирован еще и вооруженный конфликт Китая с СССР (на КВЖД).

События конца 1936 г. убеждали бриттов, что происходит нечто аналогичное, но требующее еще более массированного ответа.

Во-вторых, внимание привлекло и то, что изложенное выше произошло на фоне резкого всплеска просоветских симпатий в вермахте, тем более что они последовали после упоминавшегося выше пребывания Уборевича на военных маневрах в Бад-Киссингене. Не обошли вниманием британские аналитики разведки и тот факт, что вскоре после тех маневров в германском Генеральном штабе состоялись уже упоминавшиеся выше стратегические командно-штабные игры на картах. Естественно, что их внимание привлек и тот факт, что для участия в маневрах и играх в Германию был вызван ее военный атташе в Японии — полковник Ойген Отт, наблюдение за которым в Токио показало, что он тесно связан с хорошо известным британской разведке Рихардом Зорге. И вот тут мы сталкиваемся с одной из крупнейших загадок ХХ в. — ролью Зорге в мировом раскладе сил, в том числе и тройственном заговоре. Говорить об этом очень сложно, но необходимо. Потому что именно его неоднозначная во всем фигура, с одной стороны, в немалой степени вызывала приступы психоза Великобритании насчет континентального блока; а с другой — провоцировала серьезное недоверие Москвы к результатам его деятельности как разведчика. Увы, но оснований для этого предостаточно. И все они в основном кроются в контрразведывательной составляющей разведывательной миссии P. Зорге в Японии. Обычно такие детали не учитывают. Куда приятней рассуждать о непонятом и незаслуженно игнорировавшемся легендарном разведчике, геополитике, выдающемся ученом-японисте (кстати, и синологе тоже). Никто и не собирается покушаться на выдающиеся таланты этого незаурядного человека. Однако спустя шестьдесят с лишним лет со дня его гибели в японских застенках, очевидно, пора уже трезво посмотреть и на теневые стороны его разведывательной деятельности. А они, к глубокому сожалению, таковы, что, еще не придя в советскую военную разведку, Р. Зорге уже был на примете… в британской разведке. Впервые с британскими спецслужбами он «познакомился» еще в 1929 г. во время пребывания в Англии по линии Коминтерна, где контактировал с представителями Англо-русского комитета профсоюзов, который, как известно, весной 1929 г. провел всеобщую забастовку протеста против политики правительства. Зорге был задержан британской полицией[463]. «Это сыграло решающую роль, и после двукратного откладывания решения о том, где ему надлежит работать, 16 августа 1929 г. его исключили из списка работников Западно-Европейского бюро Коминтерна и откомандировали в распоряжение ЦК ВКП(б)[464]. Именно в это время он оказывается в советской военной разведке. Свыше сорока лет считалось, что в том заслуга тогдашнего шефа ГРУ — Я. Берзина. Сейчас с документальной точностью установлено, наконец, что в советскую военную разведку Зорге напросился сам, причем с конкретной программой деятельности… по Китаю! Причем будучи еще в Англии, где при помощи своей первой жены — Кристины — познакомился с резидентом ГРУ в Германии Константином Михайловичем Басовым[465]. Письмами от 9 и 16 сентября 1929 г. Басов сообщил в Центр не только о необходимости привлечения Зорге к разведывательной работе, но и изложил целую программу его использования в Китае, автором которой был сам Р. Зорге. Предложение было принято, и вскоре Зорге уже в Китае. И едва ли не с порога опять попал если и не полностью «под колпак» британской разведки, то, по крайней мере, под пристальное ее наблюдение. Среди его ближайших друзей в Китае была знаменитая в те годы левая по своим взглядам американская журналистка — Агнесс Смедли. Именно она в немалой степени способствовала разведывательным успехам Зорге в Китае. Причем, и это надо прямо указать, на знакомство и установление с ней дружественных отношений Зорге был ориентирован непосредственно руководством ГРУ.

Агнесс Смедли давно находилась под очень пристальным вниманием британской разведки — как центрального аппарата, так и регионального подразделения в лице ее Индийского бюро. Потому что она была сильно замешана в левых интригах с индийскими националистами в Германии, где многие из них искали не только сочувствия, но и поддержки. А Смедли, наряду с сотрудничеством с американскими печатными СМИ, работала и на ряд германских газет. Под конец 20-х гг. интересы А. Смедли сместились на Китай, где она также установила серьезные связи с антиколониальным подпольем, в том числе ив зоне британского влияния. И опять угодила под пристальное внимание резидентуры британской разведки. В одной из своих первых корреспонденций из Китая она описала ситуацию вокруг нее, как ей четко объяснили ее же коллеги-журналисты: «На юге (Китая. — А.M.) особенно сильна британская разведка. Можете быть уверены, что ей точно известно, когда вы прибыли в Китай, и все остальное о вас тоже, вплоть до того, как часто вы меняете нижнее белье»[466]. У британской разведки в Китае действительно были колоссальные возможности, и все, что было связано с А. Смедли, плотным потоком оседало в досье на нее. Зорге же быстро установил тесные отношения с А. Смедли в Китае и, абсолютно не скрываясь, контактировал с ней. Британская разведка имела все основания усматривать за этим не только творческим союзом двух талантливых журналистов некое проявление германо-американского содействия Советам в антибританской деятельности на китайском плацдарме. В данном случае следует иметь в виду, что и А. Смедли, и Р. Зорге уже тогда активно сотрудничали со знаменитым журналом «Zeitschrift for Geopolitik» К. Хаусхофера. К тому же Зорге работал под своим настоящим именем, и, следовательно, установить, что ранее задерживавшийся в Англии известный функционер Коминтерна и активист германской компартии Рихард Зорге и германский журналист в Китае Рихард Зорге — одно и то же лицо, не представляло особого труда. В Германии у британской разведки также была нехилая агентура, особенно в полицейских органах, тем более что из-за своей деятельности в Коминтерне Зорге стал объектом особого внимания и полиции Веймарской Германии. В силу этих обстоятельств уже в период китайской командировки Зорге находился под пристальным наблюдением британской разведки. Между тем Великобритания крайне нервозно воспринимала любые шаги СССР, Коминтерна и США на китайском направлении и вообще на азиатском азимуте. А Зорге, кстати сказать, несмотря на то, что дистанцировался от Коминтерна, один раз в Китае все же был вовлечен в деятельность бывших соратников по партийному подполью в связи с делом Ноуленса (Рудника), что поставило его на грань провала, тем более что даже руководство службы безопасности компартии Китая и то проведало о его разведывательной миссии и даже о статусе резидента!? Более того. Бросалось в глаза британской разведке и такое обстоятельство. Ее данные свидетельствовали, что на китайском плацдарме сосредотачиваются как громадные силы Коминтерна, советской разведки и дипломатии, так и просоветски настроенные представители Германии. Особую тревогу вызывали данные о том, что это представители ее военных кругов во главе с генералом Гансом фон Сектом, который в то время являлся германским военным советником у Чан Кайши.