Конечно же, будучи от природы человеком наблюдательным, Валерий Иванович непременно бы заметил этот примечательный факт. Тем более что научился в жизни контролировать время. Но, вы легко можете себе представить, что ему сейчас было совсем не до этого. Его голова была сейчас занята совершенно другим. А внутри шла невидимая и упорная борьба, где первоначальные растерянность и нерешительность постепенно уступали место своим антиподам — уверенности, хладнокровию и активности. Он почувствовал внезапный прилив энергии.

Глава ЧЕТВЕРТАЯ

Ключ

— Так, ну все!.. Хватит пребывать в этом полуаморфном состоянии! Мужик ты в самом деле или не мужик?.. Ничто не делает нас, мужиков, такими беззащитными, как собственная слабость, — решительно произнес Валерий Иванович, а про себя подумал: — Это даже и неплохо, что все так случилось. Хоть немного прозрел… в некоторых, так скажем, сокровенных вопросах. Да… теперь бы из этой… необычной ситуации извлечь бы еще и максимум пользы. Ну что ж, действуй, товарищ Шумилов. Только не кисни! Кто владеет информацией, тот… может предвидеть и будущие события и… по возможности, оказывать на них свое влияние. Теперь-то уж ясно, что зеркало как раз и есть ключ к получению этой самой информации, которую нигде никогда и ни за какие денежки не купишь… Занятная вещь! Будь что будет, а попробовать надо…

Он уселся за стол и повертел зеркало в руках.

«Так, значит… надпись на обратной стороне, похоже, является условным шифром или, можно так выразиться, паролем к началу… этого… ну, как его поточнее назвать… телесеанса, что ли? Ведь стоило мне лишь мысленно эту самую фразу повторить, и зеркало сразу же ожило… Значит, и теперь необходимо произнести эти самые слова… и быть готовым… к новым неожиданным… сюрпризам… Если, конечно же, из этого что-нибудь снова получится».

Валерий Иванович сосредоточился и, самым внимательнейшим образом вглядываясь в мутную поверхность стекла, членораздельно прошептал: «Хочешь познать истину — смотри…»

Сейчас он был уже похож на азартного игрока, сгоравшего от любопытства и нетерпения и волнующегося в предчувствии крупного выигрыша. Глаза его буквально вгрызались в поверхность стекла.

Через некоторое время к своей великой радости он заметил, как по мертвой поверхности зеркала забегали маленькие искорки и… тут же пропали.

«Неужели же ничего не получится?» В этот самый момент он буквально впился в очертания звездочки, стараясь отыскать в ней хоть какие-нибудь незначительные изменения. Отодвинувшись немного назад, он заметил, что она начала наливаться светом, словно нагревающаяся спираль. Еще через мгновение, вспыхнув, звездочка ожила, запульсировала и стала быстро и уверенно расти.

— Ну наконец-то! Получилось! — радостно вырвалось у Шумилова. От удовлетворения он непроизвольно потер ладони рук. — Ну теперь посмотрим, что нам готовит миг грядущий…

Дальше происходило все в точности так же, как и в первый раз. Переливающаяся поверхность зеркала угасла, вновь вспыхнула ровным голубоватым светом, и вот уже появилось изображение.

Валерий Иванович узнал кабинет главного контролера завода, заместителя директора по качеству Павла Васильевича Бородкина. Тот с умиротворенным выражением лица пребывал за своим рабочим столом, а напротив него было человек двадцать народу, в основном женщины — начальники бюро технического контроля (сокращенно БТК) цехов и отделов завода. Всех их Шумилов отлично знал в лицо, а с некоторыми довольно часто сталкивался, решая какие-нибудь текущие проблемы. В непосредственной близости от начальника по обе стороны другого длиннющего стола, примыкавшего вплотную к первому, с постными окоченелыми лицами застыли его бравые заместители — Александр Николаевич и Федор Константинович. Шло какое-то совещание.

Одна из начальников БТК что-то горячо говорила, то и дело стреляя глазами на начальника, другие изредка кивали головами, делая попутно пометки в блокнотах. Павел Васильевич тоже что-то лениво записывал в толстую тетрадь, время от времени задумчиво окидывая взглядом присутствующих.

Внезапно послышался звук в виде длинных прерывистых гудков директорского телефона. Лицо Бородкина сразу ожило, глаза забегали, а рука немедленно потянулась к аппарату.

— Смирнова, погоди тараторить, видишь, генеральный на проводе, — выдохнул он скороговоркой.

Его лицо тут же приняло торжественное выражение.

— Слушаю, Лев Петрович.

— Ты чем там занимаешься? — услышал Валерий Иванович глуховатый голос Орлова.

«Вот это да! — удивился он. — Весь разговор прослушивается, не как в прошлый раз…»

— Да вот, с начальниками БТК провожу совещание по качеству продукции. Вопросов порядком накопилось… Обсуждаем, как уменьшить процент брака.

— Чудак человек, а чего ж тут обсуждать-то! Самое простое — взять и исправить цифры на бумаге. Вот тебе и решение. Ты что, не знаешь, как это делается?.. А вы только время государственное зря тратите.

— Ну что вы, Лев Петрович! Мы, понимаешь, работаем честно, приписками не занимаемся. У нас достаточно квалифицированный аппарат, чтобы эти проблемы и так разрешить, — заулыбался, густо краснея, Павел Васильевич.

— Да, а чего же за столько лет не решил? Квартиру я тебе дал. Машину не дал потому, что ты ездить не умеешь, разобьешься. Путевками самыми лучшими профсоюз обеспечивает, заботится о твоем драгоценном. Отпуск гуляешь всегда летом, да директор, глядишь, еще и хорошую материальную помощь подбросит. Просторный и светлый кабинет на седьмом этаже тебе выделил. Сидишь даже выше генерального директора!.. Как кум королю и сват министру! От счастья и радости ты бы должен быть на седьмом небе, а ты, смотри вот, все с браком возишься, — укоризненно заметил Орлов. — Да, уважаемый Павел Васильевич, а знаешь, в чем твоя ошибка? Я тебе подскажу… Ты там себе в помощницы… таких баб набрал, у которых все везде так и топорщится, так и выпирает, с какого бока на них ни посмотри. Одна Антонина чего только стоит. Нормальные мужики-то мимо не могут спокойно и пройти, чтоб не облизнуться… Поэтому я понимаю, как тебе несладко живется, как трудно настроиться на серьезную работу, находясь в их окружении. Твоя голова совсе-ем другим как раз занята… Ты, голубчик, мучаешься сейчас от присутствия мыслей… и еще каких!.. Наверняка не ошибусь, если скажу, что мысленно проверяешь у них качество нижнего белья. Складки рукой на штанах разглаживаешь…

Лицо Бородкина стало быстро набирать цвет, и он отвернулся от сидящих напротив него.

— Ну что вы, Ле… — попытался он слабо протестовать, но Орлов продолжал:

— Ты не перебивай меня. Я знаю, что говорю. Если бы я не знал хорошо своих подчиненных, то не проработал бы столько лет здесь директором. Вообще-то надо тебе спартанские условия создать, уважаемый Павел Васильевич… Половину твоего аппарата сократить… Тогда быстренько не по бабам, а по железкам мероприятия составишь и будешь усердно контролировать их безусловное выполнение. А так сам как следует не работаешь да еще и директора все время от работы отрываешь, — засмеялся Орлов.

— Лев Петрович, ну что вы, наоборот… — попытался, улыбаясь, опять перебить Бородкин, но вновь не успел.

— Ладно, ладно. Я чего звоню-то… Моя у тебя сидит?

— Да…

— Так ты ей скажи, чтобы после обеда зашла ко мне. Я где-то… часика в три появлюсь. Понял? А пока поеду в профилакторий… Надо же к приему хоть мало-мальски подготовиться. А то твои работнички к трем часам заявятся с новыми мероприятиями, а я, понимаешь, буду к ним не готов… — хохотнул он, явно передразнивая подчиненного. — Ну все, начальник, давай… совещайся дальше.

— Лев Петрович, не волнуйтесь… Конечно, мы эти вопросы непременно проработаем… Все, о чем говорили, примем к исполнению.

Директорский голос пропал и Бородкин тоже повесил трубку. Глаза подчиненных выжидающе смотрели на раскрасневшегося от общения с Орловым начальника.

— Ну вот, понимаешь, вы, наверное, уже поняли по характеру разговора, что генеральный директор серьезно обеспокоен качеством продукции на предприятии, — скороговоркой начал рубить главный контролер.