Индустриализация привела к тому, что труд пролетариев потерял самостоятельный характер. Труд рабочего как простого придатка к машине приводит к уменьшению ценности рабочего: она равна, в сущности, стоимости производства плюс средства к существованию и продолжению рода.

Как рядовые промышленной армии, они ставятся под надзор целой иерархии унтер-офицеров и офицеров. Они — рабы не только класса буржуазии, буржуазного государства; ежедневно и ежечасно порабощает их машина, надсмотрщик и прежде всего сам отдельный буржуа-фабрикант. Эта деспотия тем мелочнее, ненавистнее, она тем больше ожесточает, чем откровеннее ее целью провозглашается нажива.

Рабочий эксплуатируется и вне фабрики, другими членами буржуазии — домовладельцем, лавочником, которые забирают у него зарплату.

Сначала пролетариат еще не был организован так, чтобы представлять интересы рабочих. Его борьба с буржуазией была разобщенной: на отдельной фабрике, в отдельной местности или в отрасли труда; его удары были ошибочно направлены против орудий производства, а не против буржуазных производственных отношений. Однако предсказуемые изменения произошли с развитием промышленности: концентрация рабочих масс, уравнивание жизненных условий и низкой заработной платы в пределах рабочего класса — вот те факторы, которым предстояло объединить рабочих.

Коммунизм стал объединяющей силой. Непосредственными целями коммунистов, которые не являются отдельной партией, противостоящей другим рабочим партиям, и не имеют интересов, «отдельных от интересов пролетариата в целом», стали: формирование пролетариата в класс, ниспровержение господства буржуазии и завоевание пролетариатом политической власти. Маркс и Энгельс видели коммунистическую партию единственной партией, задачей которой являлось соблюдение истинных интересов пролетариата как класса.

«Уничтожение частной собственности» занимало центральное место в теории коммунистов. Причем, уничтожение это затрагивало прежде всего буржуазную собственность, «последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения продуктов, которое держится на классовом антагонизме, на эксплуатации одних другими». (Мелкобуржуазная и мелкокрестьянская, «…заработанная, благоприобретенная, добытая своим трудом собственность» исключалась из списка уничтожения; дополнительный аргумент — подобная собственность уже была уничтожена развитием промышленности.)

Наемный труд не создает труженику собственности, он создает капитал, «то есть собственность, эксплуатирующую наемный труд, собственность, которая может увеличиваться лишь при условии, что она порождает новый наемный труд, чтобы снова его эксплуатировать». Разрешение этого противостояния между капиталом и наемным трудом, при условии, что капитал является не личной, а социальной силой, состояло в том, чтобы обратить капитал в коллективную собственность. Это намерение, в дальнейшем, должно было переменить «жалкий характер» «личного присвоения продуктов труда» для того, чтобы «расширить, обогатить и облегчить жизненный процесс рабочих».

Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т. е. пролетариата, организованного как господствующий класс, и возможно быстро увеличить сумму производительных сил.

«Коммунистическая революция есть самый решительный разрыв с унаследованными от прошлого отношениями собственности… [и] с идеями, унаследованными от прошлого». «Манифест Коммунистической партии» является призывом к оружию, к революционной активности.

Признавая вариативность осуществления этого предприятия в различных странах, следующие цели определялись как универсальные:

Экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов.

Высокий прогрессивный налог.

Отмена права наследования.

Конфискация имущества всех эмигрантов и мятежников.

Централизация кредита в руках государства посредством национального банка с государственным капиталом и с исключительной монополией.

Централизация всего транспорта в руках государства.

Увеличение числа государственных фабрик, орудий производства, расчистка под пашню и улучшение земель по общему плану.

Одинаковая обязательность труда для всех, учреждение промышленных армий, в особенности для земледелия.

Соединение земледелия с промышленностью, содействие постепенному устранению различия между городом и деревней.

Общественное и бесплатное воспитание всех детей. Устранение фабричного труда детей в современной его форме. Соединение воспитания с материальным производством.

На заключительных страницах текста проводится различие между коммунизмом и некоторыми социалистическими движениями. Анализируются три основных вида социализма: реакционный социализм, включающий феодальный социализм, мелкобуржуазный социализм и немецкий, или «истинный», социализм; консервативный, или буржуазный, социализм и критически-утопический социализм. Каждое из этих трех социалистических движений отвергается как неадекватное, сосредоточенное на ниспровергнутых аристократах или мелких буржуа; на сохранении современного состояния общества. Например, буржуазный социализм «желает излечить общественные недуги для того, чтобы упрочить существование буржуазного общества», а критически-утопический социализм отвергает политическую и революционную активность, обращаясь — в попытках совершенствовать общественную обстановку — к обществу в целом, главным образом к правящим классам.

Цензура работ Карла Маркса началась еще до публикации «Манифеста Коммунистической партии». Политический и социальный журнал «Райнише цайтунг» был запрещен в 1843 году, через год после того, как Маркс стал его редактором. Маркс был выслан в Париж и Брюссель; затем изгнан из Франции около 1845 года за сотрудничество в радикальном журнале «Форвартс». В 1849 году «Нойе райнише цайтунг», главным редактором которого был Маркс, пропагандировал неуплату налогов и вооруженное сопротивление императору Фридриху Вильгельму. Выход журнала был приостановлен, а Маркса судили за государственную измену. Оправданный судом присяжных, состоявшим из представителей среднего класса, он все же был выслан из Германии.

События, связанные с запретом «Манифеста» в Германии, произошли в 1878 году. Они последовали за двумя (11 мая и 2 июня) покушениями на жизнь императора Вильгельма I, во время второго из которых тот был серьезно ранен. Канцлер Отто фон Бисмарк обратил внимание на факт, что первый убийца некогда состоял в социал-демократической партии, и призвал принять законопроект против «социалистов и их прессы». Законопроект провалился вследствие оппозиции со стороны Национальной либеральной партии. Хотя свидетельств о том, что второй покушавшийся был социалистом, не существовало, Бисмарк снова «вообразил красную опасность» и распустил Рейхстаг. На следующих выборах он получил более мощную поддержку консервативной партии, которая легко пропустила его антисоциалистический законопроект — Исключительный закон. Кроме ограничения прав на образование ассоциаций и организаций в поддержку социально-демократической, социалистической и коммунистической деятельности, которая «задумана для ниспровержения существующего политического порядка способами, угрожающими общественному спокойствию и, в особенности, гармонии социальных классов», закон запрещал издание газет и книг, включающих «Коммунистический манифест».

Католическая церковь заняла антикоммунистическую позицию в XIX веке — «с того момента, как «Коммунистический манифест» появился в 1848 году». Дональд Кросби из Общества иезуитов указывает: «Священники учили, что коммунизм был, по сути, атеистическим и нерелигиозным», олицетворяя, таким образом, самого антихриста. Они считали коммунистов «анархическими, неистовыми и выступающими против лучшего в человеке», а их материализм «противным сердцу церкви, слову Бога и духа». Жестокие преследования русских католиков после большевистской революции усилили враждебность церкви. «Коммунистический манифест» в течение этого времени числился в «Index librorum prohibitorum (Списке запрещенных книг)».