«Поздним летом 1956 года Балаж Надь дал мне для прочтения статью в 50-60 страниц, отпечатанных на машинке. Он сообщил мне, что эта статья написана Имре Надем».

Янош Мико, контролер городского транспорта, в своих показаниях рассказал:

«Балаж Надь и я отправились к Имре Надю. Вообще значительная часть беседы была посвящена рассказам Имре Надя о своих личных обидах. Здесь он дал нам для ознакомления и свои работы. Он просил прочитать его работы и передать их затем для прочтения еще нескольким людям, симпатизирующим ему. Он намекнул, что было бы плохо, если бы партия узнала об этой его деятельности».

Несмотря на совпадающие показания, Имре Надь утверждал в ходе судебного процесса, будто он не распространял свои упомянутые работы, не собирался использовать их против народно-демократического государственного строя и, насколько он помнит, передал их только Миклошу Вашархеи и Миклошу Гимешу, да и то только для прочтения. Ответственность за нелегальное распространение статей он старался взвалить на Вашархеи и Гимеша.

10 июня в ходе процесса была устроена очная ставка Шандора Харасти, заслушанного как свидетеля, и Имре Надя.

Шандор Харасти заявил:

«В кругу членов группы статьи Имре Надя были известны. Я тоже заметил Имре Надю, что не считаю правильным, что он хочет распространять свои воззрения таким путем».

Имре Надь продолжал отпираться:

«Отрицаю, что мои статьи были пущены в обращение. В более узком кругу некоторые мои статьи обращались. Утверждение Харасти, будто он неодобрительно сообщал мне, что мои статьи попадают в другие руки, я отвергаю.»

Из материалов и показаний, помещенных в главах V и VII нашей книги, выясняется, что статьи Имре Надя по его непосредственному указанию были переданы и за границу.

Подрывная работа против народно-демократического строя под легальным прикрытием

Члены группы Имре Надя стремились – одновременно с нелегальной конспирацией – как можно шире использовать легальные возможности для нападения на народно-демократический строй. Их целью было создание различных группировок, побуждение их к открытому выступлению, противопоставление их государственному руководству и тем самым «приведение в движение» внутренней реакции. Именно поэтому, опираясь прежде всего на буржуазные и мелкобуржуазные элементы, они в этих рамках стремились создать себе для осуществления своих враждебных планов идеологическую и организационную базу в определенных кругах интеллигенции.

Первым таким действием нелегальной группы явилась организация так называемого меморандума писателей. Этот меморандум был составлен в октябре 1955 года, и его дали подписать ряду писателей, журналистов, деятелей искусств. Те немногие проблемы культурной жизни, которые были упомянуты в меморандуме, являлись для группы лишь предлогом для антиправительственного политического выступления.

Общественному мнению, да и значительной части подписавших меморандум не было известно, что этот меморандум был задуман и составлен группой Имре Надя, и что она же организовала подписание его.

Из свидетельских показаний выяснилось, что политический смысл так называемой кампании по меморандуму заключался в том, чтобы, использовав недостатки в разрешении тогдашних проблем культурной жизни, атаковать партию и государственное руководство. Об этой акции говорилось несколько раз, в том числе на квартире Имре Надя.

Миклош Вашархеи показал следующее:

«Сбор подписей в основном тоже проводили мы, а именно: Шандор Харасти, Геза Лошонци, Тибор Дери, Золтан Зелк и я, а также один-два человека, не принадлежавших к группе. Насколько мне известно, Имре Надь знал об этом и был согласен с нашей акцией. Позже, когда мы собирали подписи, он торопил с подачей меморандума. Вследствие этой акции особенно в интеллигентских кругах возросло недоверие к политике партии и правительства. Массам эта акция была известна как акция венгерской интеллигенции, в действительности же эту акцию, по существу, задумала и осуществила группа Имре Надя».

После разъяснения партии значительная часть подписавших меморандум убедилась, что этот меморандум носит фракционный антипартийный характер, исполнен враждебных намерений, и поэтому взяла обратно свои подписи. Члены группы Имре Надя выступили против них и со своей стороны приняли решение не отказываться от своих подписей. Вашархеи в своем показании рассказал об этом следующее:

«После писательского актива 6 декабря 1955 года мы – Шандор Харасти, Геза Лошонци, Тибор Дери, Силард Уйхеи, Тамаш Ацел и еще несколько человек – собрались на квартире Гезы Лошонци и там приняли решение, что, вопреки партийному решению, не возьмем обратно свои подписи под меморандумом. Я сообщил об этом решении и Имре Надю, который согласился с ним».

Группа Имре Надя направляет кружок Петефи – публичный форум вражеской агитации

Группа Имре Надя использовала в качестве своего легального прикрытия кружок Петефи, из-за кулис направляла и организовала ряд дискуссий в кружке, особенно пресловутую дискуссию о печати. Группа обсудила выступления ряда журналистов, организовала эту дискуссию так, чтобы она превратилась во враждебную демонстрацию.

На заседании суда 11 июня Габор Танцош сказал в своем свидетельском показании следующее:

«В кружке Петефи мы популяризировали личность и политику Имре Надя. Члены группы Имре Надь – Лошонци были несколько раз руководителями дискуссий. Дискуссией по экономическим вопросам руководил Донат, другой дискуссией – Силард Уйхеи, дискуссией о печати – Геза Лошонци, дискуссию на тему «Венгрия – сад» вел опять же Донат».

Писатель Иштван Маркуш, участник контрреволюционного заговора, показал об этом следующее:

«…с середины или с конца мая Танцош и его товарищи, направлявшие деятельность кружка Петефи, сознательно стремились организационно обосновать, укрепить, расширить кружок Петефи, как центр пропаганды имренадевского направления.

В конце мая – начале июня возникли и иные планы. Так возникла мысль, что кружок Петефи надо превратить в более крепкую организацию – ввести членские взносы, время от времени проводить собрания членов, созвать «учредительное собрание», которое изберет новое руководство, создать отраслевые секции и т. д. Было запланировано издание периодического журнала – по возможности печатного еженедельника, а пока это невозможно – литографированных «бюллетеней». Этот журнал, по плану, должен был публиковать важнейшие места из материалов дискуссий и, естественно, служил бы для того, чтобы укреплять базу кружка, увеличивать радиус его действия, повышать его политическую силу. Появилась мысль и о том, чтобы создать в провинции «малые кружки Петефи» главным образом, конечно, в крупных провинциальных городах, в университетских центрах. Шла речь и о том, чтобы студенты – предположительно по факультетам – создали свои специальные дискуссионные кружки, по образцу кружка Петефи. Имелись даже высказывания относительно того, что рабочая молодежь также должна создавать свои кружки Петефи».

Шандор Харасти показал:

«Группа Имре Надя расценивала кружок Петефи как орган, пригодный для провозглашения нашей политической платформы. Его нужно использовать именно с этой целью. Геза Лошонци и Ференц Донат взялись за то, чтобы провести дискуссии по различным вопросам на собраниях кружка Петефи, где высказывали и свою точку зрения. После решений Центрального Комитета партии, осудившего дискуссии кружка Петефи, политическая деятельность группы Имре Надя приостановилась. Нужно сказать, что Имре Надь был не согласен с временным отступлением в политической борьбе группы. Он считал, что политическую борьбу нужно продолжать с неослабевающей силой».

Ференц Донат подтвердил, что атаки были организованными:

«С весны 1956 года дискуссионные вечера кружка Петефи были важным местом деятельности группы. Отдельные дискуссионные вечера – так, например, дискуссия о печати – были поставлены на повестку дня руководителями кружка Петефи после предварительного обсуждения с Гезой Лошонци. Тем самым они, по существу, вели организованную деятельность, направленную против партии и государственного руководства».