— Вот, гляди, — Пивнюх подошел к складу готового товара и открыл ящик, где в соломе лежали куб и запчасти для него. — Прямо с пылу с жару, еще горячий, сам потрогай.

Далан потрогал — старик не врал.

— Пять с половиной литров в сутки выдает только так.

— Брагу поставлять возьмешься? Мне хватит пятидесятилитровой бочки два раза в неделю. Буду платить золотой за каждую.

— Два, — буркнул Пивнюх.

— Полтора.

— Два с половиной. Не торгуйся со мной, эльф, твоя сила не в этом.

— Хорошо, давай остановимся на двух золотых.

— По рукам. Сейчас я организую ребят, пусть тащат куда там тебе надо. И еще, Быстрый — если метишь ко мне в соседи, придется помогать иногда. Так, чисто по-соседски: ты мне, я тебе. У меня связи, у тебя могучие руки. Взаимная выгода, понимаешь?

Далан кивнул. Его устраивал такой расклад. С Пивнюхом лучше дружить, чем враждовать. До поры, до времени. А брагу покупать гораздо выгоднее, чем готовый самогон. Эльф пожал старику руку и учтиво кивнул. День начался очень неплохо.

Глава 9

А вот продолжился чертовски паршиво. Еще задолго до ворот родного тупичка Далан почувствовал опасность и неясную тревогу. На земле виднелись крупные капли крови, на крыльцах трактира полулежал Брус, держась обеими руками за бок. Борода с мотком лохмотьев пытался перевязать рану, Мик и Йоджи помогали.

Носильщики ехидно хмыкнули, поставили ящик с кубом и бочку и сразу же свалили. Разборки в чужом секторе их ничуть не интересовали. Эльф подбежал к орку и присел рядом на корточки.

— Что случилось?

— Ряху закололи… суки…, - прохрипел Брус, облизнув сухие губы. — На нас напали, когда мы уносили доски. Сказали… это их. Мы дрались, но их было больше.

Солдат вошел в трактир — у стены сидели изрядно побитые гоблины, к счастью, без колото-резаных. Орк по кличке Колун держался за перебинтованную голову, из сломанного носа текла кровь.

Далан никак не прокомментировал увиденное. Ни словом, ни жестом. Просто лицо его стало похоже на восковую маску, а глаза странно заблестели. Он взял деревянную колотушку и направился к выходу из тупичка.

— Далан, стой! — окрикнул Йоджи. — Не глупи, тебя ведь убьют!

Ответом стал скрип калитки.

В своей посеревшей от грязи шубе эльф больше всего походил на волка посреди отары. Странного, наверняка сумасшедшего волка, который не бросается на ягнят или старых овец, а бродит меж них, выискивая одну единственную цель. Шайку матерых баранов, которые без труда забодают и затопчут волка. Нет, этот волк определенно свихнулся.

Голодранцы шарахались от Далана как от огня. Старики и женщины поспешно прятались по подворотням и хибарам. Молодежь плавно перетекала за спину эльфа и шла следом, предвкушая отличное зрелище. Со стороны казалось, будто солдат ведет за собой целую армию. Поэтому банда, засевшая в руинах Костоломов, сперва изрядно струхнула, увидев такое шествие.

А когда поняла, что эльф явился один — струхнула еще больше.

Их было шестеро. Три орка, два тролля и огр — здоровенный даже по меркам своего народа. Настоящий титан, на три головы выше Далана. Он-то и шагнул вперед, поигрывая деревянной балкой будто хворостиной. Огр еще не знал, что эльф привык сражаться с тварями гораздо крупнее.

Остальные спрятались за спиной великана. В руке одного из троллей Далан заметил окровавленное шило.

— Где тело? — спокойно произнес ветеран.

— Пошел к черту! — рявкнул орк, видимо, главарь шайки. — Это наши доски, так что вали, покуда цел!

Зеленый нервничал. Крохотные глазки суматошно дергались, верхняя губа подрагивала как у раздраженной собаки, обнажая гнилые клыки. Из уголка рта стекала желтая слюна.

— Где тело?

— В канаве! Скоро и ты там будешь!

— То есть, отдавать по-хорошему вы не хотите? — гнул свое эльф.

— Ты что, тупой? Катись отсюда!

— Ладно.

Далан развернулся и пошел восвояси. Шайка удивленно выдохнула и расслабилась — это можно было ощутить даже спиной. Эльф резко развернулся на пятке левой ноги, подол шубы поднял в воздух пыль и опилки. Огр закашлялся и принялся тереть глаза, кто-то из троллей громко чихнул.

Солдат дважды крутанул рукой с дубинкой и разжал пальцы. Набравший центробежную силу снаряд на огромной скорости врезался в нос великана. Тот сразу позабыл про запорошенные глаза и трубно заревел. Далан разбежался и в прыжке схватил огра за развесистые уши. Резко подтянулся, будто делал выход силы на армейском турнике, чуть сместился влево и полностью расслабил руки. Тело отправилось в свободный полет, прервавшийся громким хрустом и треском.

Хрустнули шейные позвонки огра, а затрещала плоть его ушей. Далан приземлился с двумя мясистыми синими кусками в ладонях.

Узрев, с какой легкостью незнакомец расправился с амбалом, шайка бросилась наутек. Все побежали в одну сторону, чем допустили смертельную стратегическую ошибку. Эльф догнал каждого без особого напряга и свернул шею. Если бы бандиты бросились врассыпную, один-два, быть может, и ушли бы живыми. А так полегли все.

Толпа наблюдала за расправой молча, едва дыша. Лишь вздрагивала каждый раз, когда ломались кости. Юные голодранцы и босяки ожидали добрую драку, но увиденное повергло их в шок. На их коротком веку были и кулачные бои стенку на стенку, и кровавые разборки секторов и жестокие расправы над неугодными. Но те молниеносность и точность, с которыми лысый эльф в шубе настигал врагов, с наскока валя в грязь и сворачивая головы, вселяли неестественный, потусторонний ужас.

Даже после смерти последнего орка босяки не вернулись к привычным делам, а стояли словно загипнотизированные, таращась на Далана.

— Мне нужны добровольцы, — сказал эльф, спрятав руки в карманы. — Похоронить товарища и отнести доски в тупичок. Я заплачу.

Странное оцепенение схлынуло, и юнцы разошлись кто куда, гомоня и обсуждая драку. Остались только полтора десятка мужчин средних лет, привлеченных возможностью легкого заработка. На скорую руку связали носилки из двух досок, достали из канавы Ряху и отнесли к воротам, где труп приняла санитарная служба. Денег эльф не взял, наоборот, дал девушке в белой мантии и кожаном клюве золотую монетку, чтобы Ряху кремировали, а не зарыли в общей могиле на кладбище бедняков.

Согласно орочьим традициям, тела после смерти надлежало сжигать, чтобы небесные духи приняли ушедшую через дым душу. Пусть даже Ряха вряд ли что-либо знал о традициях своего народа, как и большинство нелюдей Маратона, смешавшихся в удивительную многогранную общность, которую не встретишь в других городах. Здесь эльф хоронит орка, гномы женятся на гоблинихах, люди и огры дерутся плечом к плечу, а объединяют их всепоглощающая бедность и беспробудное уныние жизни на дне.

Через час в тупичок ворвался Брюхо со своими парнями. Великан приволок тощего как скелет старика с седыми кудлатыми волосами. По словам огра, это местный целитель, соображающий в травах и настойках. Дед вытащил из заплечной сумки какие-то пузырьки и склонился над раненым орком.

Кулаки и Далан отошли в сторонку, чтобы не мешать врачевателю.

— Весь сектор о тебе говорит, — с тревогой, без капли гордости произнес Брюхо. — Зачем ты пошел один? Позвал бы нас.

— Как видишь, я справился, — устало хмыкнул эльф. — И что обо мне говорят?

— Называют чокнутым Шееломом и опасаются даже близко подходить к твоему трактиру. Впрочем, поклонниками ты тоже обзавелся.

— Значит, я все сделал правильно, друг. Страх и уважение — вот что нужно для уверенной победы. А теперь я пойду спать. Замотался малость с утра.

— Мы это…, - Брюхо почесал макушку, — тут пока побудем. Мало ли что.

— Дверь тупичка для вас всегда открыта, парни.

Далану удалось проспать до рассвета. Разбудили его вопли и стоны Бруса. Несмотря на старания врачевателя, раненому становилось только хуже. Он метался в горячке, крича и тяжело дыша, и ненадолго впадал в забытье. Выглядел орк крайне паршиво: лицо осунулось, весь в испарине, кожа побледнела и сделалась светло-зеленой. За десять лет эльф повидал достаточное количество раненых и мог точно определить — Брус не жилец.