Ракета 217 с системой наведения по лучу прожектора.

Строились в РНИИ и разные другие ракеты, и не только в РНИИ. в 1935 году было создано так называемое КБ-7, которым руководил старый гирдовец – Л. К. Корнеев. Там были созданы две жидкостные ракеты с дальностью 5-6 километров, а затем по инициативе директора Географического института, известного полярника, академика О. Ю. Шмидта ракетчики приступили к проектированию серьезных стратосферных ракет с приборами в носовой части, которые должны были после достижения заданной высоты опускаться на парашюте.

Очень интересную работу вели энтузиасты-конструкторы в реактивных группах и секциях, которые продолжали существовать и после того, как московская ГИРД перешла в РНИИ. Жидкостную ракету для метеорологов строила в Осоавиахиме группа инженеров под руководством талантливого ученика Цандера А. И. Полярного. В Осоавиахиме существовал специальный стратосферный комитет, а в нем – реактивная секция. Там интересный проект выдвинул инженер И. А. Меркулов. Он предложил сделать двухступенчатую ракету смешанного типа. Первая ступень – пороховая, вторая – с прямоточным воздушно-реактивным двигателем. Профессор В. П. Ветчинкин, познакомившись с проектом, рекомендовал построить несколько таких ракет, испытать их на земле, а потом и в полете. Так родилась ракета РВ-3 – первая советская двухступенчатая ракета и первая в мире ракета с прямоточным воздушно-реактивным двигателем, которая на официальных испытаниях 19 мая 1939 года поднялась на высоту 1800 метров.

Гироскоп Пивоварова.

И вообще много было тогда людей, по-настоящему увлеченных ракетной техникой. Работали они и во Всесоюзном авиационном инженерно-техническом обществе, об их ракете «АвиаВНИТО» я уже упоминал. Строили ракеты в ленинградской ГИРД, в Политехническом институте им. М. И. Калинина, в Московском институте механизации и электрификации социалистического сельского хозяйства, проектировали ракеты в Харькове, Тифлисе, Баку, Архангельске, Нижнем Новгороде. Есть сведения, что даже в далекой Кандалакше тоже запустили свою кандалакшскую ракету с жидкостным ракетным двигателем. В 1939 году вышла книга Е. Л. Букша «Ракетные двигатели для авиамоделей» – первое в мире пособие по ракетному моделизму. И кто знает, сколькими интересными и оригинальными идеями обогатилась бы ракетная техника, какие новые имена были бы вписаны в ее историю и на сколько лет раньше поднялся бы над нашей планетой первый искусственный спутник, не будь той минуты тихого, росного летнего утра 22 июня 1941 года, когда безжалостно и страшно была расколота, эта тишина, – той минуты, начиная с которой ни один, даже самый пламенный и увлеченный человек на нашей советской земле уже не мог думать о спутнике…

Патрульный и сам не смог бы объяснить, как сочетались в душе его, с одной стороны, страстное охотничье желание поймать немецкого шпиона, а с другой – страх, что шпион этот действительно мог вдруг обнаружиться. И когда дверца машины распахнулась и он увидел сидящего в ней человека, стройного, красивого, голубоглазого блондина лет тридцати, увидел штатского человека в военной машине, штатского, но необъяснимо чем-то похожего все-таки на военного. – сердце патрульного захолонуло.

Документы! – громко выкрикнул он.

Сидящий протянул бумажку.

«Народный Комиссариат Обороны Союза ССР.

Главное артиллерийское управление Красной Армии.

Удостоверение.

Дано профессору пом. гл. инженера РНИИ тов. Победоносцеву Ю. А. в том, что он направляется в распоряжение начальника Арт. Снабжения Западного фронта в Вяземском направлении. Тов. Победоносцеву разрешен проезд по шоссейным и грунтовым дорогам на автомашине ГАЗ-А. Всем артиллерийским начальникам оказывать содействие и помощь: заправлять автомашину, довольствовать питанием.

Зам. нач. ГАУ Красной Армии Военинженер 1 ранга Аборенков.

22 августа 1941 года».

Первая советская двухступенчатая ракета конструкции Меркулова. Ракета 604 с дальностью полета до 20 километров.

«Вот тебе и на! Профессор! – подумал патрульный. – Профессора на фронт поехали, ну, дела! А может быть, он по этим самым огненным пушкам?…» Юрий Александрович Победоносцев ехал на фронт как раз в связи с этими пушками, которых мало еще кто на фронте видел, но слава о которых уже шла среди солдат, и из уст в уста передавались фантастические рассказы об огненных, воющих снарядах, стаями несущихся в небе. Прозвище «катюша» тогда еще не родилось, его придумали позднее. Тогда требовалось закончить работу, которую многие годы, не жалея времени и сил, вели энтузиасты ракетного оружия. Ведь в РНИИ еще летом 1938 года начали разработку первого варианта той самой многозарядной установки, которая превратилась потом в «катюшу». Заряжалась она 132-миллиметровыми снарядами, похожими на те, которыми стрелял на Халхин-Голе капитан Звонарев и его друзья. Такая установка монтировалась на грузовике ЗИС-5. Первые испытания под Москвой выявили многие недоработки, особенно в части зарядки и устойчивости всей установки на шасси грузовика. Додумывали и переделывали. В конце 1939 года – новые испытания, с новой системой зажигания. Дальность стрельбы была доведена до 8 километров…

Сейчас, когда Победоносцев вспоминал всю эту работу, она казалась ему бесконечно далекой, лежащей где-то у границ детства. Два последних месяца крутил Победоносцева какой-то тугой властный вихрь. Разом, одним вздохом своим втянул он всю его прежнюю жизнь, распылил ее, унес навсегда. Война изменила взаимоотношения людей, меру человеческих ценностей, ритм существования, взгляд на труд, представление о возможном и невозможном – все. Сейчас трудно было поверить, что маршал С. К. Тимошенко, нарком вооружения Д. Ф. Устинов, нарком боеприпасов Б. Л. Ванников, начальник Генерального штаба Г. К. Жуков приезжали на полигон так недавно – 17 июня, во вторник. Кажется, это было несколько лет назад. Было принято решение о развертывании производства ракет М-13 и установок БМ-13. До войны тогда оставались считанные часы, солдаты Гитлера уже натягивали свои короткие сапоги и говорили о том, что переобуваться они будут уже в России.

Как только в воскресенье Победоносцев услышал радио, он моментально поехал в институт. Всем было ясно: новое оружие, над которым они работали, никаких войсковых испытаний проходить уже не будет – некогда их проводить. Сейчас важно собрать все установки. На день начала войны их было восемь. Две шли своим ходом с завода, пять, сделанных в институте, стояли на полигоне. Последнюю, восьмую, которую испытывали моряки в системе береговой обороны решили не ждать.

В 1-м Московском артучилище им. Красина 28 июня началось формирование совершенно нового войскового подразделения: отдельной экспериментальной артиллерийской батареи. 2 июля ночью батарея под командованием капитана И. А. Флерова выступила в район Можайск – Ярцево – Смоленск. После двух ночных переходов – секретное оружие перемещалось только под покровом темноты – батарея прибыла в расположение 20-й армии.

Надо признаться, что были и такие кадровые офицеры-артиллеристы, которые с недоверием и даже раздражением встретили первые «боевые машины». «Ни ствола, ни лафета, да и сама эта штука похожа скорее на пожарную машину, чем на пушку. Мудрят эти ученые, а немцы наступают, и не время сейчас их мудрствованиями заниматься», – рассуждали они.

Но наиболее дальновидные военачальники не торопились с выводами.

В то время мы в Смоленске ничего не знали о новом оружии, – вспоминал четверть века спустя Маршал Советского Союза А. И. Еременко. – И когда капитан Флеров доложил о прибытии батареи, решено было немедленно испытать ее в бою… Все семь установок ночью были переправлены в район Орши. Захватив Оршу, немцы нацелились на Смоленск. На железнодорожную станцию Орша прибывали войска, техника, боеприпасы – собирали кулак.