Джордано БРУНО (1548-1600) – великий итальянский мыслитель-материалист и атеист, сторонник учения Коперника. Он утверждал, что Земля не единственная населенная живыми существами планета, что она движется, подобно многим другим, вокруг Солнца, а «вселенная не имеет предела и края, но безмерна и бесконечна». Церковь жестоко расправилась с ученым, посягнувшим на святая святых религии – на принципы неповторимости и исключительности Земли.
Казалось бы, трудно найти факт более антирелигиозный, чем запуск в космос первого искусственного спутника Земли. Недальновидные церковники именно так его и восприняли: не дело, мол, без спросу лезть в ангельские обители. Дальновидные поняли: победа за спутником, плыть против течения глупо – снесет. Надо извернуться, что-то придумать. Во время работы международного салона по авиации и космонавтике в Париже узнаю совершенно случайно: оказывается, папа римский еще в 1958 году (завидная оперативность!) написал специальный трактат «Доказательства существования бога в свете современной науки» и учредил святого покровителя космонавтики. Им стал священник Иосиф де Купертино, живший в XVIII веке. Знаменит он был якобы тем, что обладал «божьим даром» левитации, то есть мог с божьей помощью привести свое тело в состояние невесомости и будто бы летал над головами своей паствы по церкви от двери до алтаря.
Бред полный, но получается: Ватикан шагает в ногу с веком – вниманием космонавтика не обойдена, у нее есть теперь свой святой покровитель!
В исторический день 12 апреля 1961 года, когда вся планета славила первого космонавта Земли, в день действительно Большого Праздника Науки, на событие это откликнулась и церковь. Вот ошеломляющий по своему выводу комментарий радиостанции Ватикана:
«Развитие техники, основанное человеческими руками, таит в себе огромную опасность. Человек может подумать, что именно он – создатель, что все созданное его руками – дело только его ума и рук. Но человек не создатель: он открывает лишь то, что доступно ему и на что указывает ему господь бог. Технический прогресс должен заставить людей пасть на колени и с еще большей верой молиться богу…»
Все, как видите, поставлено с ног на голову. В день величайшей победы труда и науки доказывалось, что победителя не существует. В день, когда человек достиг невиданных высот и распахнул двери в беспредельные просторы космоса, ему советовали пасть на колени.
Есть старинная пословица: «Все дороги ведут в Рим».
Дорога на космодром ведет в обратную сторону. Двум людям – в черной сутане и белом скафандре – не по пути.
Глава 4
Разум, отзовись!
Разговор о взаимоотношении религии и науки – тема серьезнейшая, многоплановая, мы ее только коснулись. Но не коснуться было невозможно: история космонавтики неотделима от истории наших представлений о строении Вселенной. Их питают общие корни материалистической науки. А нигде, ни на одном из фронтов вечной войны религии и науки, не шли бои столь яростные, как на фронте астрономии.
Но гипотеза о множественности населенных миров интересна не только своим глубоким философским содержанием. Для космонавтики она стала как бы катализатором, ускоряющим сложные процессы ее развития. Ведь насколько логична мысль: раз есть иные миры, значит, их могут населять иные существа, – настолько же логично и ее продолжение: раз есть иные существа, значит, надо с ними познакомиться. Подобно тому как человек мечтал о полете задолго до того, как смог такой полет осуществить, стремление к контактам с инопланетянами возникло задолго до того, как появилась хотя бы сколько-нибудь реальная идея осуществления таких контактов. И стремление это возбуждало, торопило, подталкивало техническую мысль.
Итак, была мечта, затем довольно абстрактные, общие предположения, постепенно переходящие в убежденность, и, параллельно, – поиски возможной проверки этих дерзких теорий. Успехи астрономии делали инопланетян все более реальными. Если Давид Фабриций в XVII веке утверждал, что он сам, собственными глазами видел жителя Луны, то для выдающегося астронома этого века Пьера Гассенди или оригинального физика – экспериментатора Отто Герике (того самого магдебургского бургомистра, который растаскивал лошадьми две полые полусферы, показывая, что такое вакуум) такая постановка вопроса была, как говорят ученые, некорректной: разумеется, «лунатика» они не видели, но существование его допускали вполне.
В 1796 году французский астроном Пьер Симон Лаплас опубликовал двухтомный труд «Изложение системы мира». Он развил и обосновал гипотезу, высказанную великим немецким философом Кантом, который утверждал, что небесные тела образуются из сгустков туманностей. Это была первая научная теория, как-то объясняющая происхождение Солнечной системы. И здесь Лаплас был очень осторожен в своих выводах и категорически ничего определенного не утверждал. Однако идею о множестве обитаемых миров, идею «скользкую», туманную, математически, по существу, не обоснованную, он отстаивал. Это было не похоже на Лапласа, которого современники знали как человека весьма осторожного, дипломатичного, умевшего в самые бурные годы истории Франции ладить со всеми ее правителями и отличавшегося удивительной политической беспринципностью и удивительным политическим чутьем. Поэтому убежденность его высказываний производила на современников особенно сильное впечатление.
«Благодетельное действие Солнца вызывает развитие животных и растений, покрывающих Землю, – писал Лаплас, – и аналогия побуждает нас предполагать, что производит подобные следствия на планетах; ибо естественно думать, что вещество, так разнообразно обнаруживающее перед нами свою плодовитость, не бесплодно на столь огромной планете, как Юпитер, который имеет, подобно земному шару, свои дни, ночи и годы и на котором наблюдаются перемены, указывающие на весьма деятельные силы. Человек, созданный для температуры, которой он пользуется на Земле, не мог бы, по всей вероятности, жить на других планетах; но не должно ли существовать бесконечное множество организаций, соответствующих различным температурам шаров этих миров? Если одно различие стихий и климатов вносит столько разнообразия в земные произведения, то насколько больше должны различаться произведения различных планет и их спутников? Самое деятельное воображение не может составить о них никакого понятия; но их существование, по крайней мере, очень вероятно».
Пьер Симон ЛАПЛАС (1749-1827) – выдающийся французский математик, физик и астроном. Он научно обосновал гипотезу, высказанную немецким философом Кантом, который утверждал, что небесные тела образованы из сгустков туманностей. Развив методы небесной механики, Лаплас завершил почти все то, что не удалось его предшественникам в объяснении движения тел Солнечной системы. В своих трудах Лаплас отстаивал идею о множестве обитаемых миров.
Согласитесь, что в приведенном отрывке Лапласа много здравых мыслей. И насчет воображения он прав: действительно, самое «деятельное воображение» сразу показывает свою ограниченность, как только речь заходит об инопланетянах. Можно было бы составить целый альбом их портретов, созданных художниками, писателями, да и учеными тоже. Кого вы там только не встретите: разноцветные люди и люди прозрачные; люди – монстры, у которых или чего-то не хватает: шеи, ноги, глаза, или что-то увеличено до небывалых размеров: голова, уши, руки.
Существа, составленные по принципу: «от каждой твари понемногу и все в один котел». Так появились шестиногие зайцы с хвостом крокодила, обитающие якобы на Меркурии, лягушка-червь с крыльями стрекозы, живущая на Юпитере, лунный крокодил на копытцах и множество других тварей. Очень немногие «родители» этих чудовищ удостаивали своих зрителей и читателей объяснениями, почему, собственно, они такие, а не иные. Чаще всего ответ был, прямо скажем, мало аргументированный: «Потому, что, мне кажется, на этой планете должны быть вот именно такие существа».