Совет приступил к обсуждению послания. До тласкальцев уже дошел слух о приближении чужестранцев. Никто не знал, кто они и в чем состоит цель их прихода: а вдруг это те бородатые заморские люди, появление которых давно уже предсказано жрецами. И если они враги ацтеков – им надо помочь. Но может быть, чужестранцы установили дружбу с Монтесумой? Они ведь получили от него богатые дары и теперь направляются в столицу ацтеков…

Мнения на совете разделились: одни призывали к миру и дружбе с пришельцами, другие – к войне. Сторонников войны возглавлял Хикотенкатль – молодой, отважный полководец. Его приверженцы получили в совете большинство. И тласкальцы старались под различными предлогами задержать посланцев Кортеса, не давая им вернуться, а сами тем временем стали готовиться к сражению.

Тласкальцы были родственным ацтекам, воинственным, свободолюбивым племенем. Они отлично стреляли из лука и метали копья. Их воины умели выпускать сразу по две или даже три стрелы из лука, ловко действовали копьем и палицей, усеянной острыми осколками обсидиана. Копье у них нередко было прикреплено к длинному ремню, чтобы, метнув, его можно было возвратить. То было опасное оружие. От вражеских стрел и копий воины оборонялись огромными щитами из дерева или кожи, обитыми ватой и украшенными фантастическими рисунками.

Ацтекам не удавалось покорить это свободолюбивое племя. На все угрозы, требования сдаться и платить ацтекам дань тласкальцы, по свидетельству хрониста Камарго, гордо отвечали: «Ни мы, ни наши предки никогда не платили дани и не покорялись чужому властелину, и это никогда не свершится. Если, враг ворвется в нашу землю, мы сумеем встать на ее защиту и прольем кровь за ее свободу так же, как это сделали наши предки, когда разгромили ацтеков».

Между тласкальцами и ацтеками часто возникали войны. И были они жестоки. Обе стороны безжалостно приносили пленных в жертву богам. В этих стычках тласкальцам помогало воинственное племя отоми, которое охраняло горные перевалы у границ Тласкалы. Ацтекам все же удалось окружить эту суровую горную страну. Многие десятки лет тласкальцы не получали из прибрежных районов ни соли, ни хлопка, ни какао, ни других необходимых товаров. Хронист Камарго рассказывает, что потом нескольким поколениям тласкальцев пришлось заново привыкать к соли.

Прошло восемь дней, пока наконец Кортес понял, почему его посланцы не возвращаются, и приказал своему отряду выступить в поход по направлению к Тласкале.

Испанское войско, ежеминутно ожидая нападения, в строгом боевом порядке двигалось вперед: сначала всадники и легковооруженная пехота, потом артиллерия и воины в тяжелых доспехах. Ни днем ни ночью конкистадоры не снимали с себя тяжелых лат и даже во время сна держали под рукой оружие. Эта постоянная тревога изнурила их больше, чем сам трудный переход.

Однако, завоеватели понимали, что внезапное нападение индейцев может оказаться для них роковым. По словам Берналя Диаса, Кортес стремился поддерживать боевой дух своих воинов. Он говорил: «Нас только горстка против неисчислимого врага, – поэтому ведите себя так, словно вы не только готовитесь к битве, но уже вступили в нее!»

Переправившись через реки, пересекавшие плодородную равнину, испанцы оказались в суровой гористой местности и там наткнулись на пограничные укрепления тласкальцев – высокую каменную стену, с обеих сторон упиравшуюся в крутые неприступные скалы. В этой стене, сложенной из огромных, тщательно обтесанных и поставленных друг на друга каменных глыб, был единственный узкий проход.

Хотя Кортеса и томили тяжелые предчувствия, ибо его посланцы еще не вернулись, он воскликнул: «Вперед, друзья! Святой крест – наше знамя и с ним мы победим!» Затем он повел свое войско через проход в стене, и испанцы ступили на землю Тласкалы.

Вокруг не было ни души. Кортес со своими всадниками отправился на разведку и вскоре наткнулся на группу вооруженных индейцев, которые обратились в бегство. Испанцы поскакали вслед за ними, но индейцы внезапно повернули и бесстрашно атаковали всадников. На помощь тласкальцам подошел отряд в несколько тысяч человек. Вскоре к месту сражения подоспела и пехота испанцев вместе с тотонаками. Разгорелся жестокий бой. Метнув свои копья, индейцы стали вырывать оружие из рук испанцев и стаскивать их с лошадей. Был смертельно ранен один из всадников. По свидетельству хрониста. Гомары, атакующие убили двух лошадей, отрубив им головы мечом. Это была большая потеря, так как лошадей у Кортеса было очень мало.

Вскоре, однако, огонь артиллерии заставил индейцев отступить с большими потерями. Их легкие стрелы и острые секиры были бессильны против военного искусства европейцев, железного строя, оружия и доспехов.

Вечером к Кортесу воротились двое его посланцев, сопровождаемые двумя тласкальцами. Тласкальцы, представ перед командующим, сообщили, что в нападении виновато племя отоми, которое действовало самостоятельно, без ведома тласкальцев. Но потеряв в битве своих лучших военачальников, оно уже понесло жестокое наказание. Пришедшие утверждали, что белых людей ждет в Тласкале радушный прием.

Кортес любезно выслушал это сообщение, притворяясь, что поверил ему, однако приказал своим воинам ночью быть настороже. Все же ночь прошла спокойно, так как индейцы не привыкли сражаться в темноте и не атаковали испанцев.

На следующий день к Кортесу явились остальные посланцы. Вид они имели самый жалкий. В слезах пали они к его ногам, жалуясь, что тласкальцы преступили святой обычай, заковав их в цепи. Лишь с трудом посланцам удалось бежать, и теперь они утверждали, что тласкальцы готовятся захватить всех испанцев и принести их в жертву своим богам.

Война в Тласкале

На поле боя – сто тысяч тласкальцев. – Белых дьяволов надо откормить и потом принести в жертву! – Четыре сотни воинов среди бушующего моря врагов. – Дети солнца непобедимы даже ночью. – Безвыходное положение конкистадоров. – Оружие и свобода тласкальцев в руках у Кортеса. – Боги предков или католический крест?

Вскоре испанцев со всех сторон окружило огромное войско тласкальцев и их союзников, которым командовал молодой полководец Хикотенкатль. Кортес считал, что ему противостояли не менее ста тысяч индейцев. Многие хронисты называли цифру в тридцать, а Берналь Диас говорит о пятидесяти тысячах.

Надо заметить, что цифры, упоминаемые в хрониках, обычно сильно преувеличены. Да и кто в пылу сражения смог бы сосчитать толпы индейцев!

Со звонким боевым кличем, под бой барабанов огромная толпа индейцев яростно бросилась на испанцев. Конкистадоры сомкнутыми рядами, под прикрытием тяжелых доспехов, отражали одну атаку тласкальцев за другой. В пылу битвы индейцы заманили испанцев в узкое ущелье и стали сверху осыпать их градом стрел, копий и камней. Сыпали они и песок, чтобы засорить глаза чужеземцам.

Кортес тщетно пытался, используя конницу, проложить дорогу пехоте. Тласкальцы прежде всего старались захватить или убить лошадей. Один испанский кавалерист по имени Марон пробился так далеко в густую толпу индейцев, что оказался отрезанным от своих и окруженным со всех сторон. У него вырвали меч и пиками нанесли смертельные раны. Конь же его пал от удара меча. Тласкальцы проворно отрубили голову убитого животного, надели ее на копье и торжественно носили повсюду как свидетельство того, что даже такое чудовище можно одолеть.

Гибель коня так вдохновила индейцев, что они ринулись в атаку с новой силой. Ряды испанцев дрогнули, и поражение их казалось уже неминуемым.

Но тут на помощь испанцам подоспели их союзники – индейцы из Семпоалы. По свидетельству хрониста Эрреры, они сражались с отчаянной отвагой, понимая, что вряд ли им суждено остаться в живых. Марина – женщина, не ведавшая страха, подбадривала их восклицаниями: «С нами истинный бог, и он проведет нас сквозь все невзгоды и опасности!».

Надо было во что бы то ни стало выбраться из коварного ущелья. Кортес крикнул своим воинам: