Для Бориса Пастернака путь в зарубежье был немыслим; он мог жить только в России; в 1958 г., исключенный из Союза советских писателей, подвергшийся всеобщему глумлению, он более всего боялся оказаться вне родины. В письме на имя Хрущева он просил только об одном — не высылать на чужбину: «Для меня это невозможно. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой. Я не мыслю своей судьбы отдельно и вне ее». Поэт скончался в 1960 г. в любимом им Передел-кино и похоронен на местном кладбище.

В особняке Высоцких Борис Пастернак в юные годы общался с племянником хозяина, Михаилом Осиповичем Цетлиным, впоследствии издателем и литературным критиком. М. О. Цетлин покинул Россию в 1920 г., обосновался в Париже, и его дом стал литературным клубом для русской интеллигенции; у него часто гостили Иван Бунин, Владислав Ходасевич. Цетлин как член семьи Высоцких был обеспеченным человеком и активно помогал русским писателям, познавшим нужду в эмиграции.

Он, так же как и Борис Пастернак, по своим вкусам, симпатиям, образу жизни был человеком русской культуры, но в то же время остро ощущал свою кровную и духовную причастность к еврейскому народу. Он писал:

В годы Второй мировой войны М. О. Цетлин покинул Европу и последние годы жизни провел в США.

Из Огородной слободы по Садовому кольцу направимся к Земляному валу. В 30-е годы XX в. улицу заново отстроили монументальными зданиями; на жилом доме 14/16 установлена мемориальная гранитная доска с портретом и лаконичной надписью: «В этом доме с 1938 по 1964 год жил и работал поэт Самуил Яковлевич Маршак».

Памятный знак был открыт 4 июля 1966 г., через два года после кончины поэта; его авторы, скульпторы Ю. Л. Чернов и Ю. Е. Гальперин, запечатлели в камне образ С. Я. Маршака, поэта, удостоенного при жизни высоких правительственных наград советской эпохи — званий лауреата Сталинских премий и двух орденов Ленина. Многие отмечают, что величественный вид жилого дома соответствует образу мэтра советской литературы.

Юные читатели любили и любят стихотворения С. Я. Маршака: малыши плачут над судьбой «Глупого мышонка», смеются над «Рассеянным», сочувствуют погорельцам из «Кошкиного дома». Лирика Самуила Маршака стала для нескольких поколений началом воспитания доброты и сострадания к чужим бедам, а его переводы — открытием английской, шотландской поэзии, наследия Р. Бернса, сонетов В. Шекспира.

Самуил Яковлевич Маршак был глубоко связан с национальной средой. Среди его предков — ученые-талмудисты и еврейские писатели; его дед, прекрасный знаток религиозный литературы, в детстве привил мальчику понимание Торы и любовь к ней, а отец познакомил его с русской литературой. Творческая жизнь Самуила Маршака началась в 1900 г. в Петербурге: 13-летний мальчик прочитал свои стихи известному критику В. В. Стасову. В 1902 г. в зале Петербургской консерватории была исполнена кантата памяти скульптора М. Антокольского на стихи Маршака. В начале XX в. молодой Маршак с восторгом воспринял идеи сионизма и создал цикл стихов, проникнутых идеями национального возрождения и надеждой на обретение родины:

Юношеские пристрастия поэт сохранил до конца жизни. Он познакомил русского читателя со стихами еврейских поэтов Самуила Галкина, Льва Квитко, Давида Гофштейна. В 1945 г. он написал поэтическое посвящение Шолом-Алейхему, в котором прозвучала горечь национальной трагедии:

На фасаде того же дома по Земляному валу установлен еще один мемориальный памятник: на гранитной доске выбиты портрет музыканта, играющего на скрипке, и слова: «В этом доме с 1941 по 1974 год жил народный артист СССР, лауреат Ленинской и Государственной премий, профессор Давид Федорович Ойстрах». Авторы памятника — скульптор Г. Левицкая и архитектор Е. Кутырев. Памятная доска была открыта 4 октября 1976 г.

Гениальный скрипач XX столетия родился 30 сентября 1908 г. в Одессе — городе, который так щедро одарил русскую культуру. Будущему музыканту повезло — родители с детства приобщали его к музыке, и, осмысливая прожитую жизнь, Д. Ф. Ойстрах писал: «Сколько бы я ни перебирал в своей памяти, не могу вспомнить себя в детстве без скрипки».

Первым его учителем стал замечательный педагог П. С. Столярский. В начале 20-х годов Ойстрах стал играть в оркестре, а в 1928 г. приехал в Москву, где очень быстро завоевал признание у взыскательной столичной публики и почувствовал вкус славы во время гастролей по городам Европы. В 1936 г. он возвращался из Швеции в Москву и остановился в Берлине. В столице нацистской Германии не могло быть и речи о концертах Давида Ойстраха, но он играл на приеме в советском посольстве, на котором присутствовали и высокопоставленные чиновники Третьего рейха. Бросая вызов расистской идеологии, Давид Ойстрах исполнил скрипичный концерт Ф. Мендельсона, произведения которого были запрещены в Германии. В годы войны музыкант постоянно вылетал на концерты в осажденный Ленинград. Мировая слава пришла к Давиду Ойстраху в послевоенные годы. Среди постоянных почитателей его таланта была королева Бельгии Елизавета. Наследие артиста осталось не только в записях его выступлений, но и в учениках, известных музыкантах России, Украины, Израиля, США и других стран.

Продолжим прогулку по Садовому кольцу и остановимся у дома 1 на Малой Сухаревской площади. 4 октября 1996 г. здесь была открыта мемориальная доска, посвященная народному артисту РСФСР Марку Бернесу. Авторы памятника — скульптор Алексей Благовестнов и архитектор Владимир Климов представили скульптурный портрет человека, песни в исполнении которого были любимы несколькими поколениями.

Марк Наумович Бернес родился 8 октября 1911 г. в городе Нежин на Черниговщине в бедной еврейской семье. В провинциальном украинском городке слышны были шутливые и грустные песни на идише и украинские мелодии; в город часто заходили слепые музыканты, они пели о былой вольности, о печалях и радостях народной жизни. Атмосфера, окружавшая Бернеса в детстве, была наполнена музыкой. В годы Первой мировой войны его родители переехали в Харьков, и юноша страстно влюбился в театр. В 20-е годы XX в. Москва была притягательна для провинциальной молодежи, и в 17 лет Бернес приехал в столицу, где начались годы постижения актерского мастерства. Марк Бернес стал киноактером; особая задушевность песен и манера исполнения его киногероев были тепло приняты его современниками. На концертах люди воспринимали как родных «Сережку с Малой Бронной и Витьку с Моховой», а песню-балладу «Враги сожгли родную хату» слушали со слезами на глазах. Бернес никогда не пел еврейских песен, он был советским эстрадным певцом, творчество которого было востребовано народом. В августовские дни 1969 г. Москва прощалась с любимым певцом, и над гробом звучала не поминальная молитва, а песни в исполнении самого Бернеса. За несколько дней до смерти он сам расписал траурную церемонию, и, согласно его последней воле, четыре песни сопутствовали прощанию; «Я люблю тебя, жизнь», «Три года ты мне снилась», «Почему ты мне не встретилась» и наполненная светлой печалью о погибших на войне его последняя песня-баллада «Журавли».