Расплакалась царевна:

— Верь мне, милая матушка, полюбился мне он, за него хочу выйти замуж. А если вы не согласитесь, то я брошусь с башни или повешусь, и вы будете во всём виноваты.

Сказав это, царевна закрылась в своей комнате и разрыдалась.

Задумалась царица. Как только гости разошлись, поведала она мужу, что задумала их дочь. Пошли они вместе к царевне, стали её уговаривать через дверь, чтобы выбросила она эту мысль из головы. А царевна рыдает и твердит своё:

— Или он, или я умру.

Растрогали царя слёзы дочери и сказал он жене:

— Ну что ж, любезная царица, раз такое дело — выдадим её за этого купца, лишь бы царевна была жива, здорова и весела. Ничего, что он не из царского рода.

— Раз ты согласен, великий царь, будь по твоему. Иди-ка сюда, дочка, поцелуй руку своему батюшке.

Тотчас вскочила царевна, развеселилась, открыла дверь, поклонилась отцу и матери, поцеловала им руки, как полагается по обычаю. Тут же приказали они позвать молодого купца. Пришёл молодец, узнал в чём дело, поклонился и сказал:

— Милостивый царь, милостивая царица, благодарю вас за большую честь. Только хорошо ли вы всё обдумали, не раскаетесь ли потом? Ведь я не из знатного рода...

— Ничего, что ты из простого рода, теперь будешь из царского, потому что счастье тебе привалило. А теперь надень этот золотой перстень и живите с моей дочкой в мире и любви, — сказал царь.

Обрадовался молодой купец, поклонился в пояс царю и царице и надел обручальный перстень. Приданое царевны уже было давно готово и, не откладывая надолго, через неделю сыграли царскую свадьбу. Пригласили во дворец важных гостей со всех концов земли, позвали музыкантов, накрыли длинные столы.

В день свадьбы Ум и Счастье встретились перед дворцом.

— Куда ж ты исчез, побратим, — крикнуло Счастье, — посмотри-ка, куда залетел наш молодец! Сегодня царским зятем станет. Видишь, как я о нём позаботилось? Недаром говорят старые люди: «Роди меня, мама, счастливым, и не думай обо мне!»

— Да как тебе сказать, побратим, — ответил Ум, — если бы не мои советы, не взлететь бы ему так высоко.

— Значит, по-твоему, он тебе всем обязан? — рассердилось Счастье. — Ведь сам царь сказал, что отдаёт ему дочку потому, что счастье ему привалило, а не из-за того, что он умный.

Начали они спорить и повздорили.

— Раз так, отдаю я его тебе! Вот увидишь, как он всё испортит!

И, сказав это, Ум оставил парня в тот момент, когда молодые пришли в свою опочивальню.

Парень, до сих пор такой умный да разумный, стал опять таким же придурковатым, каким был раньше. Когда остались они наедине с царевной, он ни с того ни с сего размахнулся и — бац! — залепил ей оплеуху. Ошеломлённая невеста хотела было его спросить, за что он её ударил, но не успела она и рта раскрыть, как парень снова — бац! бац!

Заплакала царская дочь. Ведь до сих пор никто и пальцем её не тронул, и от этого ей стало ещё обиднее. Побежала она жаловаться отцу с матерью. Царь тут же послал за женихом. Стал он его расспрашивать, а тот понёс такой вздор, что царю сразу стало ясно, что зять не в своём уме.

— Любезная царица, — сказал рассерженный царь. — Видишь, что случилось с богатым купцом? Как сделался он царским зятем, так и голову потерял.

— Наверное, у него от радости вскружилась голова, — вздохнула царица. — Может быть, он выспится и завтра снова поумнеет.

— Может, и поумнеет, если счастье ему не изменит. А если не поумнеет, то завтра я прикажу всыпать ему сто палочных ударов и прогоню из дворца.

Увидело Счастье, что дела становятся плохи, тяжело стало у него на сердце: столько оно трудилось, и всё понапрасну. Убедилось Счастье, что оно само, без помощи Ума, ничего не может сделать, и отправилось искать своего побратима. Ходило оно, ходило, наконец, нашло его.

— Помилуй, побратим, — взмолилось Счастье, — помоги и ты парню, осрамился он. Я признаюсь в своей неправоте и обещаю с этой минуты больше никогда не расставаться с тобой.

А Уму уже надоело сердиться. Повернулся он и пошёл к парню. И тот сразу же опять умным стал.

Предстал жених перед царским троном, поклонился низко, а царь спросил его, почему он три раза ударил царевну. Но молодец уже знал, что ответить.

— Великий царь! Когда мой батюшка умирал, он мне такой наказ дал: «Я умираю, сынок, и остаёшься ты один-одинёшенек на свете. Когда ты женишься, родители жены станут тебе отцом и матерью. Ты должен их уважать и любить, как своих родных. А ещё я тебе наказываю: в первый вечер после свадьбы ударь свою невесту три раза. Первый раз — чтобы она на всю жизнь запомнила свою свадьбу; второй — чтобы уважала своих родителей; а третий — чтобы тебя уважала и любила». Вот поэтому я и ударил свою жену, а не потому, что рассердился на неё.

Услышав эти мудрые слова, царь вздохнул с облегчением и похвалил перед всем двором своего зятя за его ум и доброе сердце. Приняли царь с царицей молодого купца, как родного сына. И зажили молодые во дворце весело и счастливо, и живут там, наверное, по сей день.

Кто не работает, тот не ест

Болгарская народная сказка

Когда сваты приехали за Галинкой, её мать стала наказывать им:

— Берегите её. Она у меня одна-единственная, к тяжёлой работе не приученная. Не давайте ей метлу, не заставляйте двор мести, а то чего доброго пыль запорошит ей глаза. Не посылайте за водою, плечики у неё слабые, не справиться ей с полными вёдрами. Положите ей под голову пуховую подушечку, она у меня привыкла на мягком спать...

Старые сваты переглянулись, но ничего не сказали.

— Обещайте, что никогда слова дурного ей не скажете. Не привыкла она бранные слова слушать.

— Будь спокойна — в нашем доме ругаться не принято, — ответил старый сват и сел в повозку. Рядом с ним пристроилась свекровь, сзади сели жених с невестой, и отправились они в свою деревню.

Деревня эта была далеко, поэтому ехать пришлось весь день. Приехали они только к вечеру, и ещё не успели в дом войти, а свекровь засучила рукава, замесила тесто для пирога, заколола петуха, сварила его, сходила в погреб и нацедила вина из бочки. А Галинка сидела на лавке, скрестив руки, и думала:

«Ах, какая расторопная у меня свекровь, совсем как моя матушка. Славно мы будем здесь жить».

Поужинали они и улеглись спать. Пролетела ночь. Наутро старый свёкор поднялся ни свет ни заря и разбудил всех.

— Вставайте! — крикнул он. — В поле собирайтесь.

— А что мы будем там делать? — протёрла сонные глаза Галинка и сладко зевнула.

— Кукурузу окучивать.

— Мотыгой? — спросила маменькина дочка.

— Конечно, мотыгой, — ответил свёкор.

— Я не пойду.

— Почему? — спросил молодой муж.

— Потому что мотыга тяжёлая, а мне нельзя поднимать тяжести.

— Ладно, — сказал отец. — Пусть она останется, уберёт в доме и приготовит ужин. И здесь нужен человек.

Пошли все в поле, а молодуха осталась дома. До полудня нежилась она в постели, пока не проголодалась. Встала маменькина дочка и давай в горшки заглядывать, но ничего не нашла.

— Ничего мне не оставили, забыли про меня, — подумала Галинка, потянулась и пошла в сад полюбоваться цветами. — Ах, какие красивые! — воскликнула она, и начала срывать и нюхать цветы.

Маленькие пчёлы с весёлым жужжанием проворно перелетали с цветка на цветок.

— И чего это они так спешат! — подумала Галинка и неторопливо отправилась к ближайшей черешне.

Улеглась она под дерево, потом, не вставая, сорвала несколько черешен, чтобы хоть немножко утолить голод, и начала зевать и сладко потягиваться. Так прошёл весь день.