— Да, я вижу.

Ага! Вы чего-нибудь ей дайте, пока она не опухла! А то, я думаю, у нее мошна скоро загноится!

Альфу хорошо давались языки, но в первые годы в Йоркшире его лингвистические способности подверглись серьезному испытанию.

Альфу особенно пришлись по душе честность и справедливость йоркширцев. Они много работали, у них была суровая и трудная жизнь, и хотя некоторые из них казались неприветливыми и мало улыбались, они всегда с уважением относились к тем, кто искренне старался им помочь. А Альф старался, и вскоре у него появилось много друзей среди фермеров. Он описывал местных жителей с большой любовью, и не без оснований. Ему нравились обычаи и традиции этих людей, неприкрытая теплота, чувство юмора и другие черты, прорывавшиеся сквозь непроницаемую стену, которую они воздвигли между собой и окружающим миром. Деревенские жители из тирских окрестностей изучали молодого Альфа Уайта, но и он, в свою очередь, изучал их, — и он их превзошел. Он раскладывал все наблюдения по полочкам в своей памяти и спустя годы поделился ими со всем миром.

Дональд Синклер купил практику у старого ветеринара мистера Вуда, и хотя он существенно повысил ее прибыльность, больших доходов к приезду Альфа она еще не приносила. Фермеры неохотно вызывали ветеринара; денег не хватало, и чтобы вытянуть их из фермеров, требовалось проявить твердость и дипломатию. Судя по некоторым записям в старых бухгалтерских книгах, работа ветеринара явно не была формулой богатства. Вот типичная запись тех лет:

Тогда работы с мелкими животными, приносящей практике прибыль, было гораздо меньше, чем сейчас. В первые месяцы Альф кое-что узнал о финансовой стороне клиники, поскольку Дональд попросил его вести учет всех поступающих денег. В конце каждого дня Альф садился за бухгалтерию. Вскоре он понял, что приносит наибольшую выгоду. Его наниматель, безусловно, не разбогатеет от разъездов по окрестностям и лечения больных животных, а вот туберкулиновые пробы — совсем другое дело.

Одним из величайших достижений в ветеринарной науке была полная ликвидация туберкулеза у племенного скота во всей стране. В 1930-х и 1940-х годах эта болезнь была настоящим бедствием для молочной промышленности. Сегодня многие молодые ветеринары даже не видели корову, зараженную туберкулезом, а в те времена больные животные являли собой печальную картину — костлявые, изнуренные существа с характерным кашлем, который Альф быстро научился распознавать. Страдали не только коровы; бесчисленное множество людей погибло, выпив молока от зараженной коровы. Джин Уилсон, его бывшая подруга из Йокера, заразилась и умерла совсем молодой женщиной. Дональд Синклер, который женился в начале 1930-х годов во время учебы в Эдинбургском ветеринарном колледже, потерял молодую жену из-за этой болезни. Ветеринары помогали ликвидировать болезнь и получали за это отдельную плату. Они проводили внутрикожные пробы, и всех животных с положительной реакцией отправляли на бойню. Это была тяжелая и утомительная работа, приходилось делать инъекции тысячам строптивых животных, однако она помогала безденежным практикам держаться на плаву.

Судя по записям в главной книге практики Дональда, типичный рабочий день того времени приносил около двух-трех фунтов, а пара дней туберкулиновых проб давала практике доход в 20–30 фунтов. Неудивительно, что ветеринары хватались за пробы при первой возможности.

Но среди них было одно яркое исключение: ветеринар, живший в Лейбурне, в сорока километрах от Тирска. Городок стоял среди йоркширских долин, — это дивный край, изобилующий коровами. Этот ветеринар не хотел заниматься скучной бумажной работой, сопровождавшей туберкулиновые пробы; деньги значили для него гораздо меньше, чем сохранение своего размеренного, приятного образа жизни. Его звали Фрэнк Бингэм, и Альф считал этого нечестолюбивого, но очень талантливого ветеринара-ирландца одним из лучших представителей профессии. Знакомство Альфа с йоркширскими долинами произошло во многом благодаря легкому отношению Фрэнка к жизни.

Практика Дональда Синклера покрывала в то время очень большую территорию. На протяжении ста километров с востока от Хелмзли до Хэйеса, небольшого городка на западной границе Уэнслидейл, было очень мало ветеринарных клиник, в число которых входили практики Дональда и Фрэнка Бингэма. Фрэнк не желал возиться с туберкулиновыми пробами и предложил эту работу Дональду, который, естественно, ухватился за нее обеими руками. Они заключили незамысловатый договор о партнерстве, и в течение нескольких лет оно называлось «Бингэм, Синклер и Уайт».

В первые месяцы работы в Тирске дни Альфа были очень долгими. По утрам он ехал в Лейбурн к Фрэнку Бингэму и брал бесконечные пробы у коров, а днем возвращался в Тирск и выполнял накопившуюся там работу. Он преодолевал огромные расстояния, но при этом имел возможность наслаждаться волшебными красотами равнин, в которые влюбился с первого взгляда. Альфа очаровала магия холмов, спускавшихся к зеленым долинам, каменные стены, вьющиеся вдоль склонов от самых верхушек до кряжистых деревушек и фермерских домов. Он полюбил сладкий чистый воздух, щебетание птиц — кроншнепа, чибиса, жаворонка и куропатки. Неудивительно, что действие его книг происходит в йоркширских холмах; за свою жизнь Альф повидал много прекрасных мест, но ни одно не любил так, как Йоркшир.

Еще одним преимуществом напряженного режима работы стало близкое знакомство с Фрэнком Бингэмом. Фрэнк, импозантный мужчина со светлыми волосами и голубыми глазами, был почти на двадцать лет старше Альфа. Он много путешествовал, служил в конной полиции в Канаде некоторое время жил в Австралии, где объезжал заборы для защиты от кроликов, проводя много часов в седле, — Фрэнк был настоящим волшебником, когда дело касалось лошадей. Альф Уайт сразу проникся симпатией к этому очаровательному человеку с тихим, мягким голосом. Доброта и радушие Фрэнка и его жены Эмми, швейцарки по происхождению, скрашивали первые годы Альфа в йоркширских холмах.

В те дни Альф постоянно хотел есть. Он выезжал из Тирска в своей малолитражке, взяв на целый день лишь бутерброды с сыром, но если он попадал домой к Бингэмам, там его ожидало царское угощение. Эмми великолепно готовила и кормила его как короля. Альф с наслаждением поглощал восхитительное тушеное мясо, яблочные пироги и кексы, а тем временем Фрэнк садился в кресло и вел неторопливую беседу, словно в их распоряжении была вечность.

Фрэнк подходил к работе спокойно и методично, его ни в коем случае нельзя было подгонять. Он любил говорить: «Сначала нужно хорошенько подготовить конюшню». Молодой, жаждущий знаний ветеринар с удовольствием наблюдал за ним. Некоторые принципы, которых Фрэнк придерживался в работе, — внимательность и скрупулезная чистота — сегодня так же актуальны, как и пятьдесят лет назад. Альф был удивлен, увидев, что Фрэнк кипятит свои инструменты и заворачивает в чистую оберточную бумагу, но потом обратил внимание, что хирургические швы Фрэнка всегда заживают быстро и без нагноений.

Фрэнк отлично умел обращаться с лошадьми и мог с непринужденной легкостью поймать арканом дикого жеребенка. Однажды Альф зачарованно наблюдал, как Фрэнк одной рукой держал на веревке молодую необъезженную кобылку, а другой скручивал сигарету. С той же сноровкой он управлялся с коровами. Одним из самых тяжелых испытаний для ветеринара является выпадение матки у коров. Нужно протолкнуть огромную бесформенную розовую массу обратно в корову, — это все равно, что пытаться пропихнуть подушку в сухую водопроводную трубу. Такая работа выматывает и деморализует. Однако для Фрэнка она не представляла труда. Однажды на ферме в холмах молодой Альф Уайт в изумлении наблюдал, как Фрэнк обсыпал гигантский мешок плоти сахаром, потом приподнял корову, подставив под нее небольшую скамейку, чтобы она не могла вытолкнуть матку обратно. Сахар вытянул влагу из тканей, сократив размер матки, а Фрэнк тем временем осторожно вправил ее на место. Молодой ветеринар в тот момент думал, что таким вещам не учат в ветеринарном колледже, — они приходят с опытом.