— Да, это завод. Вот ваш пропуск. Желаю всего хорошего! И машина исчезла за ближним поворотом.

Галя нерешительно направилась к проходной, но в это время к воротам подлетела другая «Чайка» и из неё вышла Ольга Александровна. Машина тотчас же исчезла. Женщины приветливо поздоровались.

— Очевидно, мы в одинаковом положении, — заметила Галя. Пойдёмте в проходную, узнаем хоть, в чём дело.

Но не прошли они и трёх шагов, как подкатившая третья машина высадила около них пожилого мужчину, в котором Галя узнала рассеянного посетителя приёмной в Кремле.

Одновременно из проходной вышел молодой офицер в лётной форме. Чётким шагом он подошёл к прибывшим и представился:

— Майор Медведев, Максим Афанасьевич.

Гале сразу понравился этот весёлый, энергичный смуглолицый человек. Говорил он с заметным окающим акцентом.

— Прошу вас, товарищи, предъявляйте документы и входите.

Все четверо очутились на широком заводском дворе. Со всех сторон высились громады корпусов; в воздухе стоял смутный гул от работающих машин. Иногда в него вплетались мощные ритмические удары, от которых содрогалась земля.

У ворот стояла старенькая «Волга». Майор сел за руль, и они помчались по широкой асфальтированной магистрали. Завод был огромный. Машина пронеслась уже больше двух километров, а впереди всё ещё высились корпуса. Наконец она свернула и круто затормозила перед большим металлическим, сплошь застеклённым зданием. Двухскатная крыша здания имела по бокам какие-то непонятные приспособления, на которые все трое пассажиров невольно обратили внимание.

— Прошу вас! — майор открыл дверцу машины.

Они поднялись на высокое крыльцо, миновали коридор и вошли в светлую просторную комнату, обставленную мягкой мебелью.

— Располагайтесь. Эти комнаты, — майор указал на двери в стене, — будут вашими спальнями. Надеюсь, вам здесь будет удобно.

Заметив удивлённые физиономии гостей, он добавил:

— Вам придётся прожить здесь несколько месяцев. Это своего рода карантин.

— Вот как? — заметила Ольга Александровна. — Предусмотрительно, ничего не скажешь, А вы — наш лётчик?

— И да, и нет! Я дублёр воздушного лётчика.

— Позвольте! — пробасил угрюмый Синицын. — Что же, по-вашему, бывают безвоздушные лётчики? Что за странная терминология?

— Ничего особенного, сейчас всё объяснится. Генерал будет через две-три минуты.

Петрова забарабанила пальцами по столу.

— Кажется, я начинаю понимать… Ну что ж, так или иначе, нужно знакомиться. Начну с себя: Ольга Александровна Петрова, по профессии хирург, но много занималась и биологическими исследованиями. Сюда приглашена в качестве врача-биолога.

— Галина Ковалёва, кинооператор.

— Профессор геологии и палеонтологии Николай Михайлович Синицын, судя по всему, геолог таинственной экспедиции. Если бы меня приглашал кто-нибудь другой, — проворчал он, отворачиваясь к окну, — я бы подумал, что всё это мистификация!

— Прошу вас! — послышался за дверью знакомый голос, и Галя не поверила глазам:

в комнату вошёл Константин Степанович, а за ним высокий представительный генерал-лейтенант авиации и ещё два человека в рабочих комбинезонах.

«Да ведь это же Игорь Никитич!» — обмерла Галя, глядя на непривычно суровое лицо своего селигерского друга.

Взгляды их на секунду скрестились, и Гале показалось, что Белов чуть улыбнулся. Но улыбка, едва промелькнув, исчезла. Перед ней стоял строгий, осанистый генерал. Он медленно оглядел присутствующих и негромко произнёс:

— Здравствуйте, товарищи!

Прибывшие ответила на приветствие.

— Ну вот, — сказал генерал-лейтенант, — весь состав в сборе. Я главный конструктор Н-ского завода Белов — начальник экспедиции; доктор физико-математических наук профессор Иванов — мой заместитель и космический штурман; Герой Советского Союза полковник Сидоренко, — он взглядом указал на пожилого рабочего в синем комбинезоне, в котором потрясённая Галя узнала Ивана Тимофеевича, — воздушный лётчик; доктор медицины профессор Петрова — врач и биолог; доктор геологических наук профессор Синицын — геолог и палеонтолог экспедиции; старший научный сотрудник кандидат физико-математических наук Миронова (новый взгляд и новое потрясение!) дублёр космического штурмана; главный лётчик-испытатель майор Медведев — дублёр воздушного лётчика и инженер Ковалёва — кинооператор экспедиции. Все восемь человек налицо!

Галя была до такой степени оглушена званиями и степенями, что, когда речь дошла до неё, ей захотелось превратиться в Дюймовочку или вовсе исчезнуть.

В звонкой тишине вдруг раздались строгие, скупые и торжественные слова, которые заставили присутствующих затаить дыхание. Голос Белова звучал ровно, чересчур правильно, но это подчёркнутое спокойствие лишь выдавало его взволнованность.

— Партия и правительство поручают экспедиции на универсальном реактивном корабле «Уран» совершить рейс на планету Венеру, пользуясь её благоприятным расположением перед нижним соединением двадцатого июня тысяча девятьсот… года. Отлёт состоится двадцать пятого марта тысяча девятьсот… года, то есть примерно через полтора года. В нашу задачу входит спуск на поверхность планеты и проведение на ней необходимых биологических и геологических наблюдений. Желающие отказаться от участия в экспедиции могут заявить об этом до осмотра корабля.

Белов замолчал и испытующе посмотрел на новичков.

Если бы Галя в этот момент была способна наблюдать, она услышала бы, как Ольга Александровна, удовлетворённо кивнув головой, прошептала: «Так я и думала!». Она бы увидела, как Николай Михайлович невольно положил руку на сердце, точно стараясь удержать его биение… Но Галя ничего не замечала. У неё кружилась голова, сердце бешено билось, и она чувствовала, что ещё миг, и она разрыдается от счастья! Двери в Бесконечность, таинственные двери её грёз, стояли раскрытыми настежь, и ей Родина дала право войти в них в первой шеренге!

— Ну что же, если вы хотите подумать, я отложу осмотр на несколько часов! — заметил Белов, поглядывая на смятенных людей, переживавших каждый по-своему это удивительное сообщение.

— Я согласна! — просто и, как всегда, спокойно ответила, наконец, Петрова.

— Я тоже согласна! — сказала Галя, изо всех сил стараясь совладать с собой.

Николай Михайлович долго и пытливо глядел на Белова. Наконец, поняв, что с ним не шутят, пробасил:

— Благодарю за честь. Постараюсь оправдать доверие.

— Других ответов мы от вас и не ждали! Теперь запомните: мы здесь на карантине. Непосредственного общения с внешним миром с этой минуты не будет. Приучайтесь всё делать сами, как будто находитесь в полёте. Для подготовки у нас осталось времени в обрез, и надо экономить каждую минуту. Завтра к десяти часам представьте мне списки всех нужных вам приборов, инструментов, лекарств, книг и так далее. Заказывайте самое лучшее оборудование, каких бы денег оно ни стоило, но экономьте каждый грамм его веса.

— И вот ещё что, товарищи, — продолжил он мягким задушевным голосом. — Нам надо стараться быть всё время вместе, чтобы привыкнуть друг к другу, приноровиться к привычкам и особенностям каждого из нас, потому что в пути нам будет тесновато. Как только закончится переоборудование корабля, летавшего к Луне, мы сейчас же поселимся в кабине, чтобы обжить её и устранить все недочёты до того, как покинем Землю. А теперь пойдёмте осмотрим корабль!

В дверях Галя столкнулась с Константином Степановичем.

— Вот, пичуга, мы и встретились! — усмехнулся он, лукаво щурясь. — Немножко неожиданно, правда?

— Константин Степанович, так значит, Селигер…

— Угадали. Конечно, подстроен! Это были смотрины. И вы, как говорят, «всем показались». То есть они-то на самом деле отдыхали…

— Та, Что Грезит! Поздравляю! — обняла Галю Капитанская дочка.

— Пошли, пошли! — заторопил девушек Константин Степанович. — Объясняться будете потом. Вас ждёт такое!..