В стенах этого дома часто звучат выставки–концерты. У московских филофонистов завязались тесные связи с их собратьями по хобби из ГДР, Чехословакии, Болгарии, Польши и других стран.

Есть собиратели других предметов: нумизматы собирают старинные, вышедшие из употребления монеты, бонисты — бумажные деньги, фалеристы — знаки отличия, значки. Небрежно выброшенный вами автобусный билет мог бы представить определенную ценность для какого–нибудь перидромофилиста — человека, коллекционирующего такие билеты. В свое время один неистовый поборник такого вида собирательства, выступая в печати, ратовал:

«Я, со своей стороны, обращаю внимание товарищей еще на один вид коллекционирования — трамвайных, автобусных и т. п. билетов. Оказывается, этот вид коллекционирования имеет своих сторонников и любителей за границей. Впервые я узнал об этом более 20 лет назад, когда один мой корреспондент в Австралии попросил меня выслать ему набор трамвайных билетов того города, где я жил в то время. Я не хочу вдаваться в красноречие, чтобы доказать право гражданства за собиранием трамвайных билетов. Скажу только, что их внешний вид, принципы оплаты проезда в трамвае, система контроля и пр. так разнообразны, что, по моему мнению, каждый отдел коммунального хозяйства должен был бы обладать коллекцией трамвайных билетов разных городов и государств, чтобы изо всего этого разнообразия выбрать то, что по местным условиям наиболее пригодно для данного города».

Смешно? Конечно, смешно! Вот тут бы «Крокодила». Не знаю, скажу честно, есть ли у нас эти самые перидромофилисты, название столь мудреное, что сразу и не выговоришь, но думаю, что занятие это пустое, ничего не дающее полезного человеку. В качестве справки могу сообщить лишь то, что все же такие «чудаки» находятся. Некий Рейнол и его брат собрали богатейшую в мире коллекцию проездных билетов, насчитывающую 125 тысяч экземпляров. Для того, чтобы разместить ее, потребовалось 150 увесистых альбомов.

Сейчас эта коллекция хранится в Лондонском музее транспорта. А проку от нее?

А вот совсем небольшая коллекция, тоже странная на первый взгляд, но, думается, полезная и нужная. Сотни и тысячи килограммов уместились в небольшом, видавшем виды чемоданчике. Правда, заключены они в стройные колонки «тяжелых» цифр всех чемпионатов и других соревнований штангистов мира. Ее владелец — настоящий фанатик «железных игр» Михаил Аптекарь, в прошлом отличный штангист, ныне обладатель единственной в мире тяжелоатлетической коллекции протоколов, афиш, фотографий, газетных вырезок, автографов. Половину двухкомнатной квартиры энтузиаста занимает своеобразный музей истории спорта богатырей. А потертый саквояж Аптекаря — походный филиал его музея — был молчаливым свидетелем почти всех турниров штангистов за последние четверть века. Вы хотите увидеть протокол первого чемпионата мира, чемпионата 1892 года? Вас интересуют результаты тяжелоатлетов Австралии десятилетней давности? Пожалуйста. Недаром штангисты шутят: «Точно, как у Аптекаря».

Итак, как вы убедились, в мире коллекционеров существует своего рода специализация, своего рода «разделение труда». Каждый собирает то, что ему ближе, интересней, что ему по душе. И, возвращаясь к уже цитировавшейся нами статье из журнала «Польша», скажем устами ее автора:

«У хоббистов бывает, как правило, один конек или «пток». Но встречаются люди и с несколькими коньками. Пальма первенства здесь принадлежит пенсионеру железнодорожнику Яну Рашику из Цешина. Вот уже 40 лет он собирает монеты, календари, сведения о катастрофах и… некрологи. У него есть газетные сообщения о смерти Эдисона, Марии Кюри–Склодовской, Иоганна Штрауса, Войцеха, Корфанты, генерала Владислава Сикорского, Эрнста Тельмана, Франклина Рузвельта, Махатмы Ганди, Юлиана Тувима и других.

Если подсчитать номинальную стоимость банкнот, являющихся собственностью Яна Рашика, это был бы самый богатый человек мира. У него около 6000 монет и банкнотов, причем некоторые из них номинальной стоимостью в 20 миллионов, 100 миллионов, 1 миллиард, 100 миллиардов и даже 10 биллионов (эти миллиарды и биллионы относятся к периоду денежной инфляции в Польше, Венгрии и Германии).

Есть и такой хоббист, Войцех Тырале из Катовиц, который составляет перечень всяких хобби. Если верить его данным, в Силезии 1019 разных видов хобби. А общего числа людей с «птоком» не удалось подсчитать, наверняка их больше полумиллиона, не считая коллекционеров денег, находящихся в обращении. Разумные силезцы хранят такие вещи в сберкассе (они собрали уже свыше 3,5 миллиона злотых), но не обходится и без некоторого числа кубышников, которые хранят деньги под тюфяком, в чулке и даже за трубой. Время от времени мы читаем в газетах, что у гражданина Н., высунувшегося из окна поезда, ветер сорвал с головы шляпу, в которой было зашито семь тысяч злотых. У другого коза сжевала пятнадцать тысяч злотых, а одна крестьянка приготовила для скота сечку из соломы и… тридцати тысяч злотых, которые ее муж припрятал в снопе соломы. На эти деньги он собирался поставить дом, а они пошли в корову. Не помогла даже касторка».

Вспомним, что сейчас в мире насчитывается больше 100 миллионов филателистов. На первый взгляд может показаться, что это не так уж много, если сравнивать с населением земного шара. По сведениям, содержащимся в последнем демографическом ежегоднике ООН, оно составляет сейчас три миллиарда триста миллионов человек. Но если три миллиарда триста миллионов разделить на сто миллионов, то получается, что из каждых 33 человек один обязательно филателист. А если к филателистам приплюсовать еще бонистов, нумизматов, филокартистов, филлуменистов, футболофилов [есть такие!], филофонистов, таксидермистов, перидромофилистов и прочих, прочих хоббистов!

Книга, изданная в С. — Петербурге в 1764 году и посвященная генералу директору инженерного корпуса и кавалеру Александру Никитичу Вильбоа.

Если всех людей, увлекающихся самым разнообразным собирательством, объединить вместе в одно рыцарство ордена «Коллекционеры», то перед нашим мысленным взором выстроится весьма многочисленное воинство культуртрегеров, не в худом, а в самом хорошем смысле этого слова. И с каждым годом растут, ширятся ряды коллекционеров, этих неистовых и вместе с тем очень сосредоточенных людей, людей пытливой мысли и неустанного поиска, собирателей старины и ревнителей новых хороших традиций, поклонников земли родной, ее красот, ее достопримечательностей.

Осенью 1965 года в Москву приезжали прославленные путешественники Зикмунд и Ганзелка.

— Ну, как наша страна?

Не терпелось, рассказывает журналист В. Песков, узнать, как она показалась нашим гостям, проехавшим Россию из края в край. Состоялся большой дружеский разговор. «Мы услышали много хорошего, искренние и умные суждения о людях, о земле, о делах наших и планах».

— Ну, а что не понравилось?

Ответ в один голос:

— Мы удивлены, как небрежно относитесь вы к памятникам старины. Просто непонятно, почему так относитесь!

И вот как бы в ответ на эти горькие и справедливые слова в Москве возникает клуб «Родина», созданный студентами. Посмотрите, сколько людей пестуют новорожденного. Московский обком комсомола, Министерство культуры, космонавт Леонов, писатель Леонов, скульптор Коненков, конструктор самолетов Антонов, писатель Солоухин, художники, ученые–физики, артист Козловский увидели в клубе зачатки большого государственного дела. Несколько позднее Совет Министров РСФСР принял постановление о создании Всероссийского добровольного общества охраны памятников истории и культуры. Такие же общества теперь созданы в Казахстане, на Украине и в других советских республиках.

И когда читаешь скупые газетные строки о первых их шагах, о начале их благородной патриотической деятельности, невольно вспоминаются, оживают перед мысленным взором красоты земли, ее достопримечательные места, все то, чем богато и славно наше Отечество. Человек не перекати–поле. Всеми своими корнями он сросся с той землей, что дала ему жизнь, вспоила и вскормила его и вывела в люди.