Когда Териза подчинилась, он взял ее за руку и вывел на открытое пространство.

Ее ноги по щиколотку погрузились в грязь. Она охнула, жалея красивые сапожки, но затем забыла о них, сосредоточиваясь на каждом шаге.

Они с Джерадином оказались в юго-восточной, относительно чистой оконечности замкового двора; палатки базара и телеги фермеров сгрудились на северо-западе, среди них виднелись лотки торговцев и гвардейцы, ответственные за поддержание порядка и спокойствия. Но даже эта часть двора казалась достаточно большой, чтобы там можно было проводить парады с участием сразу нескольких эскадронов всадников.

Дорога из замка не была закрыта. Ворота — колоссальная деревянная конструкция из толстых бревен, обитая сталью, — были подняты, как и в любой другой день; во время их прогулок Джерадин показал ей в архитраве гигантские вороты, которые поднимали ворота. Териза смотрела, как Смотритель строит своих людей, в почетный караул, чтобы приветствовать владыку провинции Тор. Трубач проиграл приветствие. Джерадин подвел ее, насколько солдаты позволяли подойти, поближе к месту, где всадники Тора должны будут, въехав в Орисон, спешиться, и здесь они стали ждать.

На дороге к Орисону были видны всадники; они уже почти достигли замка, хотя передвигались еле заметно. Териза обратила внимание на то, что все всадники были в черном. Дыхание лошадей оставляло на сбруе серебристую изморось; попоны их были черными, и черная ткань покрывала носилки, которые держали в руках четверо всадников. Лицо мужчины, возглавлявшего процессию, было скрыто в тени черного капюшона, черный плащ был наброшен на его плечи.

Этот человек был столь грузным, что Териза удивилась, как лошадь может нести такую тяжесть.

Вместе со своими спутниками он приблизился к Смотрителю Леббику и остановился перед ровной шеренгой почетного караула. Все лошади, казалось, проседали под тяжестью груза, который они несли.

— Приветствую вас, милорд Тор, — мрачно сказал Смотритель. Его плечи поникли, словно на них давила вся тяжесть зимы; пурпурная лента на лбу делала более заметными мрачно приподнятые брови. — Добро пожаловать в Орисон. Какова бы ни была причина, приведшая вас в наш замок в такую пору,

— добро пожаловать.

Тор медленно поднял руки в черных перчатках и откинул капюшон, открывая редкие седые волосы, прикрывающие его лысую макушку, черты лица, формой и цветом похожие на вымороженный картофель, выцветшие глаза. Его толстые щеки были пощипаны морозом.

Хриплым басом он спокойно произнес:

— Я хочу видеть короля.

Холод делал сцену еще более контрастной. Териза увидела тень гримасы недовольства на суровом лице Леббика.

— Милорд Тор, — ответил он. — Короля Джойса известили о вашем прибытии. Но в настоящий момент он занят другими делами. — Он не смог сдержаться и не выразить интонацией своего отвращения к этим другим делам — король, вероятно, играет в перескоки. — Я уверен, что вскоре он удостоит вас аудиенции.

Облака, обложившие небо, были цвета могильных плит. Холод, казалось, сгустился на плацу. Долгое время Тор не двигался и не говорил ничего. Его глаза смотрели куда-то в пространство, словно он ослеп. Затем он с видимым усилием перебросил ногу через седло и спешился. Гвардейцы молчали; было отчетливо слышно дыхание лошадей и хлюпание сапог Тора по грязи, когда он направился к носилкам.

Он снял с носилок черный сверток в форме человеческого тела более высокого роста, чем он сам. Лорд казался достаточно сильным, чтобы удерживать такой вес; тем не менее он, неся, прижимал его к животу, пока не оказался перед Смотрителем Леббиком.

Тем же самым спокойным безжизненным тоном он сказал:

— Это мой старший сын. Я хочу видеть короля.

Тревога в глазах Смотрителя стала явной.

— Ваш сын, лорд Тор? Какая потеря. — Териза припомнила, что Леббику было хорошо известно, что такое потери. — Весь Мордант будет печалиться вместе с вами. Как он умер?

На мгновение нотка страсти появилась в голосе Тора.

— Его лицо было вырвано диким зверем, коего не ведал ни Мордант, ни Аленд, ни Кадуол. Хотите посмотреть на то, что с ним стало? — Вытянутой рукой он указал Леббику на тело, покрытое саваном.

И почти мгновенно пыл его угас. Глухо, спокойным тоном он повторил:

— Я хочу видеть короля.

— Это невозможно. — Смотритель Леббик говорил глухо и хрипло, словно человек, мучимый болью. — Король Джойс еще не решил удостоить вас аудиенции.

В молчании окружающих люди, сопровождавшие Тора, пробормотали проклятия. Как долго они скакали, чтобы доставить изуродованного сына Тора к королю?

Внезапно Джерадин оставил Теризу. Проскочив через грязь, словно его не могли остановить ни препятствия, ни стражники, словно позабыв вдруг о своей неловкости, он приблизился к Тору. Юношеская нескладность и неловкость совершенно исчезли. Каштановые волосы, обрамлявшие твердые черты его лица, придавали Джерадину вид человека, с которым невозможно спорить, настолько уверенного в себе, словно он обладал властью и знал, как ею пользоваться.

Не обращая внимания на яростный взгляд Смотрителя Леббика, Джерадин сказал:

— Милорд Тор, я Джерадин, младший сын Домне. От имени отца и всей нашей семьи разрешите выразить мои искренние соболезнования. Король Джойс увидится с вами. Когда он узнает, почему вы прибыли, то непременно увидится с вами.

— Джерадин, — басом рявкнул Смотритель. — Я тебе это припомню. Ты забыл, кто ты есть, щенок.

Джерадин моментально повернулся к Леббику:

— Нет, Смотритель. — Он вдруг словно бы стал выше, вырос в одно мгновение, уверенный в правомочности своих действий. — Это я вам припомню. Лично меня вы можете оскорблять сколько вам заблагорассудится. Но еще не настал день, когда вы сможете оскорблять Домне. А я сейчас говорю от его имени.

И от его имени я беру на себя ответственность. Если ее груз раздавит меня — что ж, значит, так тому и быть. Король увидится с лордом Тором.

Гримаса исказила черты Смотрителя Леббика. Его руки, висящие вдоль тела, сжались в кулаки. Мгновение спустя он вкрадчиво произнес:

— Ну что ж, попробуй, щенок. Подобные выходки легко даются тем, у кого нет груза обязанностей, — тем, кто игнорирует все последствия своих поступков. Мои обязанности заключаются в том, чтобы следить, за исполнением всех приказов короля Джойса, и я буду добиваться их исполнения, — его рука у бедра дернулась, как бы подчеркивая эти слова, — чего бы это ни стоило.

Затем он отступил в сторону. Рявкнув, приказал почетному караулу сделать то же самое.

Джерадин поддержал Тора под руку, помогая тому удерживать свой огромный вес. Вместе они двинулись к ближайшей распахнутой двери. Не меньше дюжины солдат вытянулись перед ними в струнку, а затем стали сопровождать их.

Териза пошла вслед за ними.

Смотритель решительным жестом остановил ее.

— Нет, миледи. Здесь достаточно неприятностей и без вашего вмешательства. — Он выплевывал слова вместе с густым паром. — Я не позволю видеть страдания короля женщине подозрительного происхождения.

Повысив голос, он приказал двум стражникам отвести леди Теризу де Морган в ее комнаты.

Какую-то долю секунды она готова была взбунтоваться, хотя никогда ничего подобного не совершала и была бы не в состоянии совершить, если бы подумала об этом заранее. Ей хотелось пойти с Джерадином. Если бы она могла сделать хоть что-то для Тора… Ей страстно хотелось помочь ему, но взгляд Леббика заставил ее отступить. В нем светилась ярость, на грани вспышки гнева, и, казалось, он предупреждал, что если Териза доведет его, он будет вынужден совершить насилие.

Она повернулась к людям, которых он назначил ей в провожатые, и позволила им сопровождать ее.

Пробираясь по грязи, она слышала, как Смотритель Леббик неловко приветствует спутников Тора, предлагая всадникам и их лошадям воспользоваться гостеприимством Орисона. А затем он последовал за Тором и Джерадином.