Однако уже и сегодня человечеству было бы под силу не только поставить, но и воплотить в жизнь многие проекты переделки нашей планеты в поистине космических масштабах.
Широко известен выдвинутый советскими учеными проект постройки мощной плотины в Беринговом проливе. Как известно, через этот пролив врывается в теплый Великий океан холодное течение из Северного Ледовитого океана. Свинцово-серые волны этого течения несут льдины, туман, холод. Оно оказывает огромное влияние на климат и погоду всего Дальневосточного края. Плотина могла бы перекрыть путь этому течению. А ее постройка даже для сегодняшней техники не представила бы больших затруднений — ведь ширина Берингова пролива равна всего 85 километрам при средней глубине около 40 метров.
Но такая плотина — только первая половина дела. Ученые считают целесообразным сделать ее не только пассивной преградой на пути холодного течения, но и активным создателем нового, теплого течения, устремившего свой теплый поток в Северный Ледовитый океан. Для этого надо вмонтировать в тело плотины сотни огромных пропеллерных насосов, приводимых в действие энергией атомных электростанций, вставших здесь же, на берегу пролива. Их работа сможет двинуть за год из Тихого океана в Северный Ледовитый 100 000 кубических километров воды — создать второй, тихоокеанский Гольфстрим. Это течение будет переносить из тропического пояса нашей планеты в северо-полярную ее область в 2–3 раза больше тепла, чем его содержится во всех мировых запасах нефти.
Изменится климат Камчатки, северо-восточной части Сибири и Аляски, температурный режим Охотского моря и ряда морей Северного Ледовитого океана. Потепление охватит гигантскую область, будет иметь колоссальное значение.
Есть и другие не менее грандиозные проекты, осуществимые уже на сегодняшнем уровне развития производительных сил. Можно построить плотину, идущую по Ньюфаундлендскому мелководью и отбрасывающую далеко в Атлантический океан холодное Лабрадорское течение, которое сегодня замораживает огромный участок восточного побережья Соединенных Штатов Америки.
Можно, перегородив плотиной Гибралтарский пролив, отнять у Средиземного моря огромные области плодороднейшей земли, ныне являющиеся его дном.
Можно повернуть теплое Куро-Сиво в холодное Охотское море.
Можно создать в пустынных областях африканской Сахары огромные пресные моря, влияние которых смягчит климат всего материка.
Можно великие сибирские реки повернуть на юг, бросив их воду для орошения пустынь Средней Азии.
И много еще великих «можно» нашли, продумали и рассчитали инженеры.
Что надо, чтобы воплотить в жизнь эти великие проекты?
Вероятно, в первую очередь — мир, дружба и взаимопонимание между всеми народами, общим домом которых является наш земной шар.
В этой главе собраны рассказы о наших встречах с учеными, которые занимаются этими проблемами.
Географы станут творцами природы
— Так вы считаете, что география и геология по самому характеру своему — науки, не могущие развиваться бесконечно, поскольку их объект исследований — наша планета — имеет ограниченную величину? Да, это действительно в какой-то мере так. Но вместе с тем можно гарантировать, что не только в XXI веке, но и в течение ближайших сотен лет перед географией и геологией будут широчайшие перспективы развития.
Мы сидим в скромном, но очень удобном и даже уютном кабинете академика Дмитрия Ивановича Щербакова в Президиуме Академии наук СССР. На стене геологическая карта Советского Союза. Около письменного прибора большой — по виду килограмма на два весом — обломок темно-зеленой горной породы, придавивший толстую пачку иностранных журналов в ярких, красочных обложках.
Хозяин кабинета, чуть прищурившись, с улыбкой смотрит на нас. Он много видел — этот седой и очень деликатный человек. Над ним трепетали полярные сияния, на дрейфующих станциях под ногами у него трещали льды Северного Ледовитого океана. В лицо ему дули ветры Тибета — совсем недавно он посетил Индо-Китай. А ведь ему за шестьдесят. За эти годы он побывал на Хибинах и в среднеазиатских пустынях, на Камчатке и в Карпатах. Он посетил много стран и городов, маршруты его поездок охватывают весь земной шар. Ему виднее, чем кому бы то ни было, перспективы развития и географии и геологии.
— Мы часто говорим: на Земле почти не осталось «белых пятен», на которые не ступала бы нога человека. Но это не совсем так: в Африке и в Южной Америке, не говоря уже об Антарктиде, есть еще огромные неисследованные области. Всего несколько лет назад летчик-исследователь Джимми Энджел открыл в Венесуэльской Великой саванне водопад в несколько раз больше Ниагарского. Географ еще не стоял на берегу этого водопада, молоток геолога не отбил крошки камня от окружающих скал. Подобных примеров множество. Совсем недавно, в 1954 году, австралийские самолеты обнаружили в Новой Гвинее области, населенные племенами, не связанными никакими сношениями с прибрежными обжитыми районами. По приблизительным, конечно, подсчетам, их численность определена в 100 тысяч человек. И ни один этнограф не заходил еще в хижины их деревень, ни один лингвист не исследовал корней их языка. А открытие алмазных месторождений в нашей стране — это самое выдающееся геологическое открытие последних десятилетий! Нет, время великих географических и геологических открытий еще не прошло!
Но даже не в этом дело. Допустим, что «белых пятен» на Земле не осталось. Но ведь земной ландшафт отнюдь не является самым типичным для нашей планеты. Ведь вся суша не составляет и 30 процентов поверхности Земли, а свыше 70 процентов покрыто вечно волнующейся, периодически вздымающейся и опадающей приливами и отливами гладью мирового океана. Под ним еще скрываются такие горные хребты, как хребет имени Ломоносова. Мы, зная всего треть твердой поверхности нашей планеты, не в состоянии вывести общих законов ее строения. Составить подробные географические и геологические карты океанского дна — вот гигантская задача, которая будет, бесспорно, стоять перед учеными XXI века.
Кстати, это имеет не только теоретический интерес. Уже сегодня вышки наших буровых шагнули далеко в Каспийское море. Нет сомнения, что добыча полезных ископаемых с морского дна — на первых порах, конечно, в мелководных морях, — начнется в самое ближайшее время. Вероятно, нефтяные вышки можно будет увидеть и в Персидском заливе, и в Красном море. А затем придет черед и более глубоких мест, будут найдены методы добычи полезных ископаемых и со дна океанов, с глубины в 2–3 тысячи метров. Человек — владыка природы — неизбежно возьмет в свои руки все богатства нашей планеты, где бы они ни находились.
Еще большие перспективы стоят перед геологами. Разве можно удовлетвориться знанием лишь тонкого слоя, лежащего на самой поверхности земли! А ведь сегодня 5–6 тысяч метров — предельная глубина, которую достигло долото бура. Если мы даже будет считать, что знаем в геологическом смысле всю поверхность Земли на такую глубину — это меньше, чем знать толщину яблочной кожуры. Между тем отраженные звуковые волны, пожалуй, единственное, что приносит нам сведения о предельных глубинах Земли. Ведь до сих пор, по существу, мы не знаем даже того, раскалено ли ядро нашей планеты до звездных температур, имеет ли сравнительно невысокую температуру в полторы-две тысячи градусов или хранит в себе первозданный холод космического пространства! Я думаю, что к XXI веку будут освоены первые 2–3 десятка километров земной коры. И, конечно, несравненно увеличатся знания о центральных областях нашей планеты.
Итак, геологи будут глубже спускаться в земные недра, прямыми и косвенными методами исследуя их. Мне хочется в связи с этим остановиться на одном своеобразном, почти не используемом сегодня полезном ископаемом, которое, бесспорно, в будущем найдет очень широкое применение, Это полезное ископаемое — тепло земных недр.