Тем не менее поляки не отступали от прежней политики, и в первом десятилетии XX в. ситуация во Львовском университете стала просто ужасающей. Группы польских и украинских студентов, вооруженных дубинками, устраивали побоища прямо в университетских аудиториях; в 1901 г. украинские студенты устроили массовый исход из университета; в 1907 г. они провели демонстрации против университетских властей, а в 1910 г. во время ожесточенной стычки был убит украинский студент Адам Коцко. Теперь уже Вена поняла, что нужно действовать, и в 1912 г. она пообещала создать отдельный украинский университет в течение следующих пяти лет. Однако начало войны не дало украинцам возможности воспользоваться плодами этой многолетней борьбы.
По мнению украинских лидеров, еще большее значение имела проблема избирательной системы. Если бы украинцам удалось добиться большего представительства в галицком сейме и венском парламенте, они получили бы значительно более широкие возможности для улучшения своей судьбы. Система курий значительно ограничивала влияние украинских избирателей на ход выборов, а контролируемый поляками провинциальный сейм прославился своими грубыми манипуляциями с их результатами. Эти махинации осуществлялись самыми разнообразными способами: подделкой списков избирателей, неожиданной сменой места и времени голосования, изъятием урн с бюллетенями (что было совсем несложно, поскольку среди счетчиков голосов не было украинцев); нередко украинских кандидатов сажали в кутузку по самым незначительным поводам, чтобы не дать им возможности участвовать в выборах. Злоупотребления в этой области достигли высшей точки во время «кровавых выборов» 1895 и 1897 годов, происходивших при правлении Бадени, которого называли «железным губернатором». Когда крестьяне стали протестовать против подтасовок, Бадени послал против них полицию.
Результаты были трагическими: 10 крестьян закололи штыками, 30 были тяжело ранены и свыше 800 арестованы.
Однако и в этой области наблюдались улучшения. Сначала Вена, а затем — в 1907 г., после упорного сопротивления части польских лидеров — и Галичина, отказались от системы курий и ввели всеобщее голосование. Хотя провинциальное правительство продолжало фальсифицировать результаты выборов, с этих пор представительство украинцев и в галиц-ком сейме, и в венском парламенте неуклонно росло. В 1879 г. в Вене было три украинских депутата, а после выборов 1907 г.— 27; в галицком сейме их было 13 в 1901 г. и 32 в 1913. Тем не менее представительство украинцев все же оставалось весьма незначительным — в немалой степени из-за выборных махинаций галицких губернаторов.
В знак протеста против этих злоупотреблений молодой украинский студент Мирослав Сичинский 12 апреля 1908 г. убил губернатора Анджея Потоцкого. Этот инцидент стал свидетельством того, до какой опасной точки дошли польско-украинские отношения. Впрочем, были и более глубокие причины усиления напряженности. Среди поляков быстро набирала силу ультранационалистическая Польская национально-демократическая партия Романа Дмовского. Подобно украинским национал-демократам польские развернули сеть организаций среди крестьянства и добились большой популярности среди интеллигенции, студенчества, городских средних слоев. Их главной заботой была растущая конкуренция полякам со стороны украинцев в Восточной Галичине. Предчувствие этой угрозы эхом отозвалось в словах известного польского историка и социолога Францишка Буяка: «Наше будущее в Восточной Галиции нельзя назвать светлым. Судьба англичан в Ирландии и немцев в Чехии является для нас плохим признаком». Поэтому главной целью польских националистов в Галичине стало сохранение польского «государства в государстве» в восточной части провинции. Это означало, что украинцам противостоит теперь не кучка восточногалицких помещиков — «подолян», а широкое польское движение, упрямо не идущее ни на какие уступки.
Ответные действия украинцев, возглавляемых собственными национал-демократами, были не менее воинственными. Они энергично продолжали свою организационную работу, при каждом удобном случае выступали против поляков в парламенте и сейме и часто проводили массовые акции, демонстрирующие их растущую силу. 28 июня 1914 г. на массовой сходке во Львове, когда перед огромной благосклонно настроенной аудиторией свою сноровку демонстрировали тысячи членов гимнастических обществ «Сокіл» и «Січ», на трибуну, полную сановников, поспешно взобрался курьер с новостью об убийстве в Сараево принца-на след ника Габсбургов Франца Фердинанда. Европа стояла на пороге одной из самых жутких войн, развязанных национализмом.
Буковина и Закарпатье
Если около 80 % западных украинцев проживало в Галичине, то оставшиеся 20 % заселяло два небольших региона — Буковину и Закарпатье. В некоторых отношениях жизнь здешних украинцев не отличалась от жизни их собратьев в Галичине. В своем подавляющем большинстве украинцы Буковины и Закарпатья были крестьянами, землевладельческая элита состояла из неукраинцев — румын (в Буковине) и венгров (в Закарпатье). Очень мало украинцев жило в небольших сонных городках, где преобладали немцы и евреи; промышленность фактически отсутствовала. Подобно Галичине, Буковина и Закарпатье были внутренними колониями Австрии. Однако в иных отношениях ситуация здесь заметно отличалась от той, что преобладала в Галичине.
В Буковине, которая в 1861 г. была отделена от Галичины и превращена в отдельную провинцию, жило около 300 тыс. украинцев (40 % всего населения), которые сосредоточивались в холмистых северных районах. Остальное население состояло из румын (34 %), евреев (13 %), немцев (8 %) и других меньшинств. Из всех западных украинцев буковинские крестьяне лучше всего были обеспечены землей — прежде всего потому, что крупные румынские землевладельцы не пользовались в Вене таким влиянием, как поляки или венгры. Поскольку политика Вены сводилась к тому, чтобы использовать украинцев в качестве противовеса румынам, первые пользовались даже некоторыми политическими преимуществами. К концу XIX а это нашло отражение в хорошо организованной украинской школьной системе, возможности получать образование в Черновицком университете и наличии относительно благоприятных политических возможностей. Однако на пути национального и политического развития украинцев были и свои препятствия. Буковинцы, как и румыны, исповедовали православие, а церковная иерархия в основном контролировалась румынами. Поэтому в Буковине, в отличие от Галичины, церковь не играла большой роли в развитии украинского национального самосознания, и процесс национального строительства в этом регионе ощутимо запаздывал.
Когда же этот процесс по-настоящему начался в 1870— 80-е годы, большое влияние на него оказали близость Галичины и приплыв галицкой интеллигенции. В 1869 г. в Черновцах было создано украинское культурно-просветительное общество «Руська бесіда». Спустя год возникла политическая группа — «Руська Рада», целью которой было представительство украинцев на выборах. Первоначально здесь главенствовали русофилы, хотя они никогда не были сильны в Буковине. К 1880-м годам во главе буковинских украинцев стали украинофилы — галичанин Степан Смаль-Стоцкий (профессор украинского языка и литературы Черновицкого университета) и Микола Василько (богатый местный помещик). Вскоре здесь появились отделения галицких национал-демократов, радикалов и социал-демократов. «Руська бесіда», действовавшая по образу и подобию «Просвіти», к 1914 г. насчитывала около 13 тыс. членов. Тем временем в 1911 г. было достигнуто соглашение с другими национальностями, в соответствии с которым украинцам гарантировалось 17 из 63 мест в провинциальном сейме. В венском парламенте буковинские украинцы всегда сохраняли за собой традиционные пять мест. Таким образом, благодаря более сбалансированной политике Вены в Буковине, политический компромисс здесь был более продуктивным, а национальная напряженность не такой острой, как в Галичине.
В Закарпатье, в отличие от Буковины, о компромиссе не могло быть и речи. Венгры полностью господствовали в этом регионе, особенно после 1867 г.: венгерская аристократия нещадно эксплуатировала крестьянство, а венгерские националисты душили местный патриотизм всеми способами. Поэтому во всех отношениях почти 400 тыс. закарпатских украинцев, составлявших около 70 % населения края, находились в самом невыгодном положении из всех западных украинцев.