Студент в два прыжка добрался до птицы, макнул перо в чернила и быстро нарисовал пятиконечную звезду. Девочка и ворон, наконец, замолчали. Они, не отрываясь, смотрели на рисунок. Андрей продолжил – он заключил звезду в круг и, разделяя на слоги, вписал туда слово “Те-тра-грам-ма-тон”. Пять частей слова уместились между пятью крыльями звезды. Судья с адвокатом больше не шевелились и ничего не говорили. Они застыли без движения и напоминали теперь восковые фигуры.

Макаров с удивлением посмотрел на товарища.

- Чего это ты сделал? – наконец, спросил он.

- Начертил Пентаграмму Соломона и про себя попросил её сделать так, чтобы эти двое, - Андрей показал на судей, – заткнулись.

- Где мы теперь? – лётчик устало присел на скамью.

- Я думаю, что по-прежнему в гостях у Андраса, - ответил студент.

Он подошёл к товарищу и сел рядом.

- Слушай, ты всё-таки здорово постарел, - сказал он. – Вон, вся голова стала белой.

Макаров взглянул на друга, в его глазах появились слёзы.

- Нам никогда не выбраться отсюда, да? – тихо спросил он.

- Брось, - бодрый голос студента казался чересчур бодрым, - демон же ответил нам. Значит, у нас есть шанс.

Пилот посмотрел на студента, как на умалишённого.

- Чего он нам ответил? - спросил лётчик. – Нёс какую-то ахинею, где и разобрать-то ничего нельзя!

- Ты не понимаешь, - ответил Андрей. - Демон не может солгать тому, кто его призвал. Завуалировать ответ, заключить его в загадку или шараду – это пожалуйста. Но обманывать – никогда. Так что давай лучше вспоминать, что он нам наговорил.

- Он что-то говорил про начало начал, - наморщил лоб лётчик. – И ещё про какой-то кошмар. Кажется, их было три. – Лётчик снова задумался. – В общем, бред какой-то, - добавил он тихо.

- Вспомнил! – вскрикнул студент.

- Тьфу ты, напугал! - вздрогнул Макаров.

- Чтобы начало познать, надо к началу направить свой взор, - начал декламировать Андрей, -  и первозданный кошмар, один сразу в трёх, накроет туманом весь мир. Но истины отсвет блеснёт, расставив всё по местам.

Андрей схватил гримуар и развернул пергамент. Красный цвет резанул по глазам. Выступили  слёзы. Торопливо вытерев их рукавом, юноша вновь уставился на  чёрные строки.

- Что ты там ищешь? - Макаров подошёл ближе и тоже стал всматриваться в пергамент.

- Мне кажется – я понял, - Андрей поднял на друга слезящиеся глаза.

Пилот вопросительно посмотрел на товарища.

- Помнишь, - продолжил студент, - мы спрашивали Андраса про дату рождения?

- Ну.

- Так вот в самом начале своей загадки он как раз об этом и говорит. Понятно? - студент с гордостью посмотрел на товарища. По глазам лётчика он догадался, что ему ничего понятно не было. – “ Чтобы начало познать”, - вздохнув, продолжил юноша, - это значит – “ Чтобы узнать о рождении” или что-то в этом роде.

- Ну, допустим, - ответил  лётчик. – А дальше-то что?

Андрей снова развернул Гоэтию.

- “Надо к началу направить свой взор” – это значит обратиться к первому демону, - он указал на первую строку в списке.

Макарову было больно смотреть на ядовито-красный пергамент, но, сощурив глаза, он всё же смог прочитать:

- Король Баал - первый из семидесяти двух демонов, правящий на востоке и управляющий более чем шестьюдесятью шестью  легионами адских духов. Он появляется в различных видах: иногда как кот, иногда как жаба, иногда как человек, а иногда во всех этих образах сразу, и имеет хриплый голос.

Пилот посмотрел на друга. Тот кивнул головой, словно подтверждая догадку товарища.

- Первозданный кошмар, один сразу в трёх, - произнёс он, - это и есть Баал. Одновременно быть жабой, человеком и котом – что может быть кошмарнее?

- Нам что, придётся снова вызывать духа? – в глазах лётчика появился испуг.

Андрей пожал плечами:

- Может, у тебя есть другое предложение?

Макаров отрицательно покачал головой.

- Нет, но, боюсь, попыток у нас осталось не так уж много, - с тоской произнёс он. – Каждый раз, когда мы обращаемся к какому-нибудь духу,  мы стареем лет на десять-пятнадцать. Ещё пара попыток – и мы станем дедушками.

- Всё-равно другого выхода нет, - ответил Андрей. – Только Баал сможет нам помочь.

- Да с чего ты взял? – выкрикнул вконец расстроенный лётчик.

- Помнишь, Андрас в конце сказал: “Истины отсвет блеснёт, расставив всё по местам”? Он же ясно дал понять, что разгадку можно найти только у первого демона в этом списке, - студент показал на “Гоэтию”.

Макаров посмотрел на Андрея, потом на красный пергамент. Затем его взгляд переместился на застывших в оцепенении судей.

- А с этими что?

- Да ничего, - ответил студент, - оставим всё, как есть. Ну что, начнём?

Лётчик взял гримуар в руки и выставил перед собой:

- Рисуй, - его голос изменился. В нём не было больше обречённости, наоборот, появилась уверенность.

Андрей схватил со стола чернильницу и макнул в неё обратной стороной пера. Внимательно всматриваясь в гримуар, он начал прямо на полу чертить печать короля Баала.

Вначале, как всегда, он изобразил две окружности – получилось кольцо. В центре кольца он нарисовал вертикальный эллипс. Его пересекал горизонтальный цилиндр, оканчивающийся двумя маленькими, похожими на глаза кружочками. Снизу расположился отросток, напоминающий куцый хвост. Вся фигура опиралась на две линии, а, сверху в неё были воткнуты два креста. Теперь рисунок напоминал непонятное животное, хотя в нём можно было разглядеть одновременно и жабу, и кота. Как ни странно, человеческие черты также присутствовали в удивительной печати.

- Два круга внизу означают начало, - закончив работу, пояснил студент. – На них опирается какое-то существо. Сверху есть два креста – символы смерти или, по-другому, конца. Получается так, что Баал располагается как раз посредине между рождением и смертью.

- Слушай, вот почему от твоих жизнеутверждающих комментариев всегда хочется повыть на луну? – Макарова передёрнуло.

- Ну и пожалуйста, - обиделся студент, - больше вообще ничего не скажу.

- Ладно, не дуйся, - лётчик положил руку на плечо друга. – Давай, вызывай своего царя.

- Короля, - поправил товарища Андрей.

- Какая разница, - отмахнулся Макаров.

Они встали внутрь чернильного рисунка, Андрей развернул Гоэтию и принялся читать заклинание. Посредине текста всё вокруг начало темнеть, очертания предметов сделались размытыми. Изменились и судьи: милое личико девочки постепенно трансформировалось в череп. Казалось, что он улыбается людям, ощерившись в жутком оскале. С ворона слетела мантия, и на месте птицы теперь стояла виселица, на которой беспомощно болтались весы с пустыми чашечками.

Подул сильный ветер, который тут же  превратился в вихрь. Людей подняло вверх и завертело в воздушной спирали. Андрей почувствовал, что теряет сознание. Последним его воспоминанием  был оторванный от скелета череп, летящий прямо в его сторону, и сломанная пополам виселица.

Глава 12.

Андрею снилось, что его душит скелет. Костлявые пальцы крепко стискивали ноющее  горло. Студент попытался оттолкнуть от себя уродца, но его руки провалились в пустоту, даже не задев проклятых останков.

Андрей  вдруг очнулся. Открыв  глаза, обнаружил, что лежит, уткнувшись лицом в землю.  Студент приподнял голову и с жадностью вдохнул воздух. Он хотел осмотреться, но яркое солнце больно слепило не привыкшие к свету глаза.

Андрей попробовал приподняться, но почему-то не смог встать. Что-то явно было не так. Никакой боли не было, зато появилось ощущение, что тело словно бы подменили. Неясная тревога тупой занозой засела в сердце. Студент осторожно повернул голову и увидел лежащего рядом лётчика. Вернее, его голову. Макаров тоже повернулся в его сторону. Андрей хотел что-то спросить, но не смог. В горле пересохло так, что язык напрочь отказывался шевелиться во рту. Тогда  он сделал ещё одну попытку, чтобы подняться. На этот раз это ему, хоть и с трудом, но удалось. Одновременно с ним поднялась и голова пилота. Стоп! Голова?!