Засим подойдет Мария с девицами к торговцу с таковым пением:
— Дай, торговец, выложи лучшие товары,
Коими умножатся женственные чары!
Дай для умащения сладкого елея,
Чтобы тело нежное сделалось нежнее!
Торговец поет:
— Вот вам притирание, вот вам умащенье,
Чтоб лицо пригожее сделать совершенней!
Если вам понравится это благовонье, —
Станете, красавицы, лучшими в Сионе.
Мария Магдалина:
— Дай мне, разносчик, дай мне румян,
Что нежные щеки румянят!
Тот, кто юн и страстью пьян,
Втрое пьянее станет!
Посмотри, моя душа,
Ужели я не хороша?
Ах, мужчина рожден любить,
Женщина — быть любимой!
Без любови нам жить и быть
Больно и нестерпимо.
Посмотри, моя душа,
Ужели я не хороша?
Здравствуй, мир, ясный мир,
Радостный и прекрасный!
Я — твоя, и радуюсь я,
Власти твоей подвластна!
Посмотри, моя душа.
Ужели я не хороша?
Тут подойдет любовник, которого Мария приветит; и по недолгом разговоре поет Мария к девицам:
— Мне, подруги, разносчик мил
И весь товар его тоже!
Купим румян и купим белил,
Чтобы стать лицом пригожей!
Тот, кто мой обнимет стан,
Должен быть любовью пьян!
И обратясь к торговцу:
— Дай нам, разносчик, дай нам румян!
Торговец ответит:
— Вам, девицы, мой ларь хранит
Лучшие румяна:
Ими прелесть ваших ланит
Станет для всех желанна!
Вот румяна, нежнейший цвет,
В целом свете подобных нет!
Приняв умащенья, Мария отойдет ко сну. Ангел же низойдет с пением:
— О Мария, внемли слову,
Слову обновления!
Здесь, под Симоновым кровом,
Обретается в застолье
Иисус из Назарета,
Светоч божиего света,
От грехов дающий разрешение.
Он — спаситель, он — целитель:
Таково суждение!
Ангел отойдет, Мария же встанет и поет:
Засим она вновь заснет, и ангел низойдет с пением, как прежде, и вновь исчезнет. Тогда встанет Мария и поет:
— Жизнь моя порочная, жизнь моя былая!
О, пучина мерзости, гибельная, злая!
Грешнице, исполненной скверны черной, смрадной,
Мне ли ждать спасения в доле безотрадной?
Ангел ей возгласит:
— Сказываю тебе: радостно ангелам божьим от единой грешницы, покаяние совершающей.
Мария:
— Прочь, уборы, полные суеты греховной!
Прочь, друзья, палимые похотью любовной!
Грешница, смердящая в пагубе и тлене,
Чаю к жизни истинной нового рожденья!
Здесь она снимет мирские одеяния и облачится в черную власяницу; любовник от нее отыдет с диаволом, она же пойдет к торговцу:
— Молви, молви, купец нескаредный,
Сколько стоит товар твой меряный —
Благовонье, на мирре варено?
Горе! горше горя нет!
Торговец ответствует:
— Я продам сие благовоние
За талант, отнюдь же не менее,
Ибо нет мастей драгоценнее,
Слаще мирры в мире нет.
Клир поет:
Мф 26, 7 Приступила к нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного, и возливала ему возлежавшему на голову.
Мария, приняв умащенья, пойдет пред лицо господне с пением и плачем:
— Иисусе, бремя сними с души!
Иисусе, от мерзости разреши!
Под сень десницы меня прими!
Скверну мирскую с меня сними!
Иисусе, страждет моя душа!
Иисусе, дай мне жить, не греша!
В ноги пав, я молю, стеня:
Скверну мирскую сними с меня!
Фарисей скажет сам себе:
Л 7, 39 — Если бы был пророк, то знал бы, кто и какая женщина касается к нему, ибо она — грешница.
Иуда же скажет:
Мф 26, 8—10 — К чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену, и дать нищим.
Иисус поет:
— Что смущаете женщину? Она доброе дело сделала для меня.
И засим:
— Симон, я имею нечто сказать тебе.
Симон Петр:
— Скажи, учитель.
Иисус скажет:
— Были два безденежных и один богатый;
Дал он им денариев, ждал от них возврата.
Одному дал пятьдесят, и пятьсот другому, —
Но опять они ни с чем возвратились к дому.
Бедняков богач простил, денег не жалея;
Кто из двух простившего возлюбил сильнее?
Симон ответствует:
— Тот, кто должен более, в том и чувство живо.
Иисус скажет:
Л 7, 41–43 — Истинно реку тебе: судишь справедливо.
Засим Иисус поет к Марии:
Л 7, 48–50 — Женщина, прощаются тебе грехи. Вера спасла тебя; иди с миром.
Здесь Мария встает и отходит с горестным пением:
— Увы мне, худшей меж жен и дев!
Увы, на мне господень гнев!
Бог дал мне душу и дал мне плоть,
А я прогневила тебя, господь!
Увы мне, худшей меж жен и дев:
Меня пробудил лишь господень гнев!
Блюдитесь, люди: настанет срок,
И суд господень будет строг!