— Слезем на «Маяке», — сказал Андрей. — Какой нам смысл тащиться дальше?

— Так ведь они нас заметят!

— Надо сделать незаметно… Сойдём с автобуса и сразу где-нибудь спрячемся.

Море приближалось с каждым поворотом дороги. Теперь уже было видно, что оно не гладкое, а его синяя поверхность испещрена белыми мазками.

— Ой, как есть хочется! — пожаловался Славка. — А тут эта жаба всё время жуёт, словно нарочно дразнится.

Он кивнул головой на Венеру, расправляющуюся с яблоками.

— Терпи! Мушкетёры голодали по нескольку дней… А мы, как только доберёмся до какой-нибудь таверны, так и пообедаем.

— И позавтракаем, и пообедаем сразу, — мрачно определил Славка.

— Держись, Атос!

— Держусь, д’Артаньян! — унылым голосом ответил Славка.

Наконец автобус спустился с горы и покатил по узкой прибрежной дороге. Иногда эта дорога пролегала по самой кромке прибрежных скал, и в этих местах у мальчишек невольно захватывало дух — внизу, в глубине, бились о тёмные клыки скал белопенные волны.

Потом машина остановилась около каменного навеса.

— Слезай — приехали! — весело выкрикнул «дядя Федя».

Он и толстяк взялись за чемоданы. Девчонка уронила яблоко и полезла за ним под кресло. Воспользовавшись этой суматохой мальчишки выскочили из автобуса, нырнули за каменный навес. Там начинался унылый кустарник с мелкими пыльными листьями и огромными острыми колючками. Не обращая внимания на эти колючки, друзья на четвереньках вползли под ветки кустарника и спрятались в самой чаще. Они слышали, как выгружали чемоданы, как Венерина мать пересчитывала вещи и искала какой-то мешочек. А потом выяснилось, что в этом мешочке были пирожки и яблоки и их за время пути съела Венера. Затем подъехал какой-то экипаж и кто-то басом кричал на лошадь:

— Тпру-ру! Не балуй!

Переговаривались люди, лаяла собачонка.

Экипаж уехал. Автобус дал несколько протяжных гудков, и послышался всё удаляющийся рокот мотора. Стало совсем тихо, только в кустах, среди жёсткой выгоревшей травы, потрескивали кузнечики.

Мальчишки вылезли из кустов и осторожно выглянули из-за стены каменного навеса. Вдали над пустынной дорогой поднималось облако пыли от автобуса. Маяк находился примерно в километре от них. К нему вела узкая дорога, извивающаяся между кустами.

— Пошли? — спросил Славка.

— Идём… Только осторожно…

Мягкая желтоватая пыль устилала дорогу. От каждого шага она взлетала лёгкими пушистыми облачками. Придорожные кусты были сплошь припудрены этой пылью. Она скрипела на зубах, лезла в пересохшее горло…

— Напиться бы сейчас той водички, из родника, — мечтательно проговорил Славка. И, сглотнув густую слюну, добавил: — Но сначала пообедать… Большой бы кусок мяса с картошкой… Или даже манную кашу, которую я дома никогда не ел…

— Терпи, Атос! Помни о своём мушкетёрском плаще! — без особого воодушевления посоветовал Андрей.

— Я бы все плащи сейчас променял на тарелку гречневой каши с маслом…

Заросли кустарника кончились. Дальше шло голое поле, щетинящееся пересохшей стерней, а за ним начинался тенистый сад. Даже издалека были видны раскидистые старые деревья и высокая сочная трава.

— Напрямик нельзя! — решил Андрей. — Подойдём вон с той стороны.

Он ткнул пальцем туда, где колючие кусты вплотную подступали к окраине сада, и решительно полез в кусты.

В зарослях было очень душно. Острые колючки цеплялись за одежду, царапали руки и ноги. Прошло не меньше часа, пока мальчишки добрались до сада.

— Ух! — вздохнул Славка, падая на мягкую траву.

С десяток минут ребята неподвижно лежали на спине, закрыв глаза и раскинув руки, вслушиваясь, как всё медленнее и тише ударяют маленькие молоточки, бьющиеся у них в висках.

Потом Славка раскрыл глаза и повторил:

— Ух!

Но сейчас это «ух» выражало бурный восторг и изумление. Прямо над головой, среди листьев дерева желтели крупные яблоки.

— Яблочки! — восхищённо воскликнул Славка.

И вскочил на ноги, примеряясь, с какой стороны лучше взобраться на дерево.

— Стой, Атос! — Андрей нахмурил брови и размазал по потному лицу раскисшую пыль. — На дерево лезть нельзя — ведь там нас сразу заметят туземцы.

— А если есть хочется?

— Скачала исследуем местность, а потом займёмся яблоками. Терпи!

— Терпи, терпи! — сердитым голосом пробубнил Славка. — Будто ты другого слова не знаешь: всё время только «терпи»!

Пригибаясь и насторожённо поглядывая по сторонам, мальчишки углубились в сад. Они перебегали от дерева к дереву, пока не добрались до высокого холмика, на вершине которого голубела маленькая деревянная беседка. В ней никого не было, и Андрей пополз вверх по крутому склону холма.

Беседка оказалась отличным наблюдательным пунктом. Внизу, у подножия холма, прикрытый деревьями и окружённый кустами разноцветных цветущих роз, стоял хорошенький домик с открытой верандой, увитой виноградом. Окна домика были распахнуты, на веранде сидели люди, но разглядеть их мешали виноградные листья.

Чуть подальше, возле сарая, стояла серая лошадь и, помахивая хвостом, похрустывала сеном.

За сараем стоял другой домик — побольше. А ещё дальше, за бесплодным, рыжим пустырём, виднелась белая башенка маяка. Сейчас она не выглядела игрушечной. Это была высоченная, настоящая башня с толстыми каменными стенами и железным круговым балкончиком. И ещё оказалось, что маяк стоит не на кончике мыса, а на скалистом крошечном островке, отделённым от мыса довольно широким проливом. Через этот пролив был переброшен лёгкий ажурный железный мостик.

— Ну, как тебе здесь нравится, Виталий? — донёсся с веранды уже знакомый гулкий голос «дяди Феди».

— Условия уникальные! — ответил тусклый, хрипловатый голос толстяка. — Лучше условий не придумаешь. Как только отправим мою компанию в Солнечный, так сразу же возьмусь за дело…

Андрей подтолкнул локтем Славку.

— Всё ясно! — прошептал он. — Бандиты здесь свили своё гнездо! А «компания» — это, наверное, та толстуха и девчонка. Жирный боится, что женщины помешают ему в задуманном преступлении. — Он удовлетворённо вздохнул. — Теперь пойдём подкрепимся яблоками и можно будет двигать в лагерь.

— А где он, этот лагерь? Хоть бы знать, в какой стороне.

— Найдём! Здесь, конечно, любой знает дорогу в этот самый город Солнечный… Пошли!

Из предосторожности мальчики решили рвать яблоки подальше от домов, на краю сада. Никем не замеченные, они добрались до огромной старой яблони, сплошь усыпанной румяными плодами. Влезть по корявому изогнутому стволу дерева сумел бы и младенец. Не прошло и минуты, как друзья, сидя на соседних ветках, уже жевали ароматные, кисло-сладковатые плоды.

— Вот это да! — не переставая жевать, сказал Славка. — Никогда не думал, что яблоки такие вкусные.

— Жуй потише! — посоветовал Андрей. — А то хрупаешь погромче той серой лошади… На веранде могут услыхать.

Мальчишки приканчивали по второму яблоку и только-только входили во вкус, когда внизу раздался ехидный девчоночий голос:

— Вы что здесь делаете? А ну слезайте с дерева!

Под яблоней стояла Венера. Она уже переоделась в лёгкий цветастый сарафанчик, волосы её были мокрыми, а через плечо висело мохнатое полотенце.

— Воришки! Жулики!

— Пошла отсюда, лупоглазая! — зловещим шёпотом проговорил Андрей.

— Вот нахалы! Воруют яблоки и ещё покрикивают.

— А что яблоки — твои?

— А твои?

Славка запустил в девчонку яблоком и попал ей в плечо.

Венера не заплакала, хотя ей, наверное, было очень больно. Круглое лицо её вдруг перекосилось и вытянулось от злости, и она заорала на весь сад:

— Кар-раул! Сюда! Здесь жулики! Грабители!

— Чего вопишь? А ну замолчи! — прикрикнул Андрей.

— Здесь бандиты! Сюда! — не унималась девчонка.

Между деревьями мелькнуло что-то полосатое, и к яблоне подбежал здоровенный мускулистый парень в трусах и выцветшей майке-тельняшке.

— Кто кричит «полундра»? — глухим баском спросил он.