Полохов поднял голову и вгляделся в открывающуюся панораму Ньютона. Личный экран уже показывал карту города: Никсы успели выстроить переходник между собственной информационной архитектурой и архитектурой местных компьютерных сетей. Теперь весь интернет Эйдоса был в их распоряжении. В нём уже сейчас могли оказаться следы каких-либо действий объекта, косвенные, малозначительные свидетельства...

«Подгадил ты мне, Алей, - подумал Вася, прикусывая губу. – Как ты меня подставил...» Координаторы ни словом не обмолвились об этом, но Полохов подозревал, что именно дело Алея Обережа подтолкнуло их к решению. Был такой парень в родном домене Васи, сам по себе одарённый, но к тому же – биологический ребёнок локус-хакера. Он попросил помощи, и Вася помог. Вася успел тысячу раз проклясть себя за то, что ввязался в чужие семейные проблемы. Неблагодарное это занятие и глупое. А координаторов наверняка посетила блестящая идея: если Полохов не побоялся одного локус-хакера, то сумеет совладать и с другими. Вот только Ясень Обережь был незлым и психически здоровым человеком, действовал аккуратно и цели преследовал, в общем-то, добрые. Как выяснилось очень скоро, среди локус-хакеров это – редкость... «Мегаломаньяки, шизофреники и деконструктивисты со склонностью к театральности», - сказала как-то Эльвира. Разумеется; иначе за ними не пришлось бы гоняться. Если в Лабораториях и знали о существовании того же Ясеня, то совершенно им не интересовались. С их точки зрения он не представлял угрозы. А вот теперешний объект – представлял, и ещё какую... Вася затосковал.

В прошлый раз он всё-таки справился с задачей. Способ, правда, изобрёл постыдно неэффективный и убийственно глупый, но справился. По крайней мере один локус-хакер теперь надолго заперт в маленьком домене на пятьдесят градусов ниже хайлертовой границы... А позапрошлый раз обернулся катастрофой. Вася еле унёс ноги. Ещё немного – и от него осталось бы одно воспоминание и профайл в базах Ледрана.

За кем он гонится сейчас? У объекта есть досье. Какие данные можно собрать о человеке, у которого нет не то что работы, семьи и места жительства, но даже постоянной внешности? По слухам, некоторые из этой компании пол меняют в зависимости от настроения... Эльвира упоминала, что у координаторов есть специфические методики, а Уфриля пыталась рассказать, в чём они заключаются. Вася понял только, что у каждого локус-хакера есть индивидуальный почерк: типы ситуаций и личностей, которые его привлекают, цели, которые он преследует, собственные понятия о красоте и эффектности и часто – излюбленный образ действий. «В самом начале, - сказала Уфриля, - их называли трикстерами, но термин не прижился. Трикстер – это часть уравновешенной системы, в которой он действует и которую не покидает. Ни один трикстер не ставил себе целью разрушить всё и уйти навсегда».

Тот, за кем они гонятся, любит войны. Его стиль – вмешаться в ход спланированной, грамотной операции и несколькими точными воздействиями превратить происходящее в хаос. Он полюбуется на то, как генералы пытаются перегруппировать силы и восстановить порядок, как младшие командиры силятся сохранить дисциплину в частях и прокормить солдат, как собираются партизанские отряды и создаётся новая социальная иерархия. Он станет незримо помогать одним и губить других; он позволит установиться подобию мира и разрушит его. Когда земля будет выжжена, а армии перебиты, он уйдёт, чтобы сыграть ту же пьесу в другом антураже – в ином социуме, эпохе, вселенной.

Это – черновая схема.

Координаторы знают, насколько высока вероятность ошибки. Возможно, их системы признали одной личностью нескольких локус-хакеров. Возможно, у объекта есть и другие любимые спектакли. Возможно – и это хуже всего, - он именно сейчас решит поменять modus operandi и начать нечто новое.

Никогда не бывает просто.

«А кажется, что проще простого, - думал Вася, механически переставляя ноги. – Вот тебе злые кальмары из далёкого космоса, вот тебе мицариты с вигилианами: перессорить одних с другими – и напрягаться не надо, сами справятся. И будет на этом Эйдосе тотальная анархия и ужасы резни, как он любит. Но... ему же скучно станет. Слишком уж всё очевидно». От мысли, что бритва Оккама не действует и очевидное решение – точно неверное, Васе стало совсем кисло. Хитростью и коварством он отнюдь не отличался. Он мог выстроить модель личности преступника и на её основе предсказывать что-то, но он не сумел бы вжиться в его образ мысли. Реши он вдруг сам стать локус-хакером, действовал бы точно наоборот: улаживал конфликты и привносил повсюду разумность и доброту. Он этим и пытался заниматься, когда был администратором... Хорошее было времечко, золотое. «И Тэнра – он тоже вроде меня, - думал Вася. – Он не умеет по-плохому. Может, Анис что-нибудь измыслит».

О том, что им делать, когда они всё же найдут хакера, Вася предпочитал не задумываться. Ему сразу становилось страшно. Им не приходилось рассчитывать на помощь других оперативников, разве только на советы координаторов. Силы Лабораторий не отдыхали. Резервов не было. Полохов гнал от себя мысль, что проблему придётся решать в прямом столкновении, и решать – ему. «Для начала надо залогиниться, - говорил он себе. – Всё зависит от небесной механики. Может, она здесь позволит что-нибудь... какое-нибудь интеллектуальное решение». Но всё-таки как же хорошо было бы вернуться домой... Ну и пускай уже некуда. Пускай на его месте сидит теперь младший брат мерзавца Алея. Иной раз Вася готов был отказаться даже от администраторских прав, стать обычным человеком. «Филологию в институте преподавать или компьютеры чинить, - мечтательно подумал он. – Девушку найти». Не шляться на десятки градусов ниже хайлертовой границы, ежеминутно ожидая, что хакер выследит тебя сам и ударит в спину... такие шутки они тоже любили.

«Меня нельзя оставлять в одиночестве, - в момент внезапной ясности сознания подумал Полохов. – У меня начинается внутренний монолог. И не прекращается».

Но тут у него заболели ноги, и он перестал рефлексировать.

- Зачем мы рванули к этому чёртову аркологу через весь город пешком? – жаловался Вася, бредя вслед за ассистентами. – Надо было такси взять!

- Мы почти дошли, - сказал Тэнра, - такси вызывать уже ни к чему.

- Надо было раньше вызвать! Мы, наверное, километров десять прошли.

- Двенадцать. А что?

- Что?! – возопил Вася. – Я устал!

- Хочешь на ручки? – осведомился Анис.

Вася выругался, а потом его осенило:

- А ты, - сказал он Анису, - принесёшь мне диван.

- Зачем тебе диван, Васенька?

- Я на него лягу.

- Ты же сейчас залогиниваться начнёшь. Выделишь какую-нибудь энергию, и диван сгорит. Диван – предмет нежный.

- Я не могу работать, когда я устал, - резонно возразил Вася. – Я тоже нежный. Мне нужно отдохнуть. Мне нужно покушать. И попить. Я за сутки съел только кусок солёной рыбы и пол-литра пива. Это нездорово. Я могу заболеть.

- Оперативники Лабораторий не болеют, - ехидно напомнил Анис.

- Я могу заболеть душой! – печально сказал Вася. – Я впаду в депрессию, потому что обо мне никто не заботится.

- Я буду о тебе заботиться, - ласково пообещал Тэнра. – Я принесу тебе диван и обед.

- И компот! – трагически сказал Вася и сам засмеялся.

- Обязательно.

Арколог нависал над городом, как чудовищная гора. Он не превосходил высотой небоскрёбы Эйдоса, но был намного массивнее. Шатрообразный, в своей верхней точке он достигал высоты километра в полтора; если судить по пропорциям, на глазок, то подножие его было около трёх километров в поперечнике. Вася бездумно запросил точные данные, посмотрел на них и тут же забыл. До арколога оставалось несколько сот метров, но, как ни странно, здесь путь обрывался. Напротив жилых домов, за пешей аллеей и линией парковочной разметки стояла сетчатая ограда. Во многих местах в ней прорезали ходы, иные секции просто свалили наземь. За сеткой простиралась колоссальная, как сам арколог, свалка строительных отходов. Местами они сами по себе напоминали дома – Вася различил несколько разбитых сантехнических кабин, брошенных друг на друга, как великанские кубики. Кучи каких-то бетонных труб, проржавевших остовов авиеток, потраченных временем блоков, арматуры и мелкого мусора громоздились одна за другой. Вид был заброшенный и зловещий.